Читать интересную книгу Золотая орда (СИ) - Дрим Мила

Наша утренняя, нежная страсть была прервана пиликанием телефона. Тимур с неким сожалением отпустил мои губы и потянулся за мобильником.

– Да? – его голос был недовольным.

Я зарылась лицом в подушку, собираясь с мыслями и чувствами. Они ураганом вились в моей голове и груди, и я никак не могла с ними совладать. В конце концов, не каждый же день с тобой случается первая брачная ночь. Не каждый день ты становишься Женщиной. Но именно такой я чувствовала теперь себя – молодой, еще не совсем опытной, но Женщиной.

Тимур поднялся с кровати – обнаженный, невозмутимый. Я, приподняв голову, заскользила изучающим взглядом по его мускулистой спине, крепким ягодицам и сильным ногам. Мои щеки залились горячим румянцем, когда Тимур полуобернулся, ловя мой взгляд.

– Нравится вид? – усмехнулся он, и я хихикнула, вновь утыкаясь лицом в подушку – я вздохнула, наслаждаясь ароматом Тимура, что был на ней. Горячие пальцы обхватили меня за лодыжки, чуть подтягивая за них, и Тимур произнес:

– Не время спать, нам пора собираться.

Я, кутаясь в одеяло, медленно слезла с кровати. Я поморщилась – в интимном месте чуть саднило, не слишком больно, но все же, вызывало ощутимый дискомфорт. Хотелось бы верить, что так будет не каждый раз. Я направилась к двери и обернулась. Тимур задумчиво куда-то смотрел вперед, я проследила направление его взгляда и, смущаясь, покраснела: мой муж взирал на маленькое пятнышко крови на простыни. Свидетельство моей невинности и тому, что я принадлежу ему. Лишь ему.

Когда в 7 утра мы вышли из квартиры, внизу, на парковке, рядом с бмв, нас уже ждал ниссан с Ильнуром, Наилем, Дамиром и Рустемом. Как позже я узнала, они ночевали всю ночь под окнами. Братья вышли поздороваться с Тимуром, а я, стесняясь, юркнула в бмв, наблюдая за тем, как они некоторое время что-то, подкалывая, говорят Тимуру. И мне показалось, что мужчины беседуют о брачной ночи. Они громко ржали, до тех пор, пока Тимур не сказал им что-то, отчего они резко умолкли. Затем, он вернулся в автомобиль и протянул мне большую плитку темного шоколада, сообщая, что это «от братьев». Это лакомство было очень вовремя, потому что я чувствовала себя очень голодной и взволнованной. Я даже бы сказала – нервной. Съев большую часть, и немного успокоившись, я, наконец, «милостиво» отдала Тимуру последний кусочек. Если он и был удивлен моей «щедрости», то промолчал.

Как и прежде, до выезда из Казани нас, громко сигналя, сопроводили те же иномарки. Наконец, наши машины выехали на трассу, и я, отчего-то усталая, вскоре заснула под очередные рок -баллады. Когда я проснулась, мы были уже в нашем регионе. И хотя до города оставалось около часа, я ощущала себя дома. Послеполуденное солнце ласково обнимало своими лучами верхушки деревьев – на ветках уже набухли почки, обещая совсем скоро обрадовать своими листьями. Ясное, голубое небо, трели птичек, теплый ветерок. Казалось, за пару дней весна окончательно вступила в свои права – принося с собой яркие перемены. Впрочем, как и судьбоносные перемены в моей жизни.

Я, переживая о маме, достала телефон из сумочки и, включив его, написала ей очередное короткое смс: «скоро будем». Я не успела убрать сотовый, как он запищал – я посмотрела на дисплей – на нем светилось сообщение, отправленное Настей еще вчера днем.

«Ты, правда, в Казани?»

Я начала быстро печатать в ответ:

«Да, мы были в Казани, теперь возвращаемся»

Ответ не заставил себя ждать:

«Что ты там делала?? Я беспокоюсь о тебе»

Я улыбнулась и написала как есть:

«Я вышла замуж за Тимура»

В этот раз подруга ответила не сразу. Я мысленно представила выражение ее лица. Хотелось бы мне видеть Настю в тот момент. Наконец, дисплей засветился:

«Шок»

Я тяжело вздохнула, не зная, как объяснить ей, как так получилось. Да и как это сделать, если я и сама не понимала, как так все быстро произошло. Вчерашний день сегодня казался мне лишь прекрасным, странным сном. И только кольцо на моей левой руке, а так же небольшой дискомфорт, напоминали мне, что все это – реальность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Выспалась, Камила? – произнес Тимур, окидывая меня быстрым, внимательным взглядом.

Мое сердце тут же сладко сжалось – я уже успела соскучиться по Тимуру.

– Да, – я сонно улыбнулась ему. Тимур послал мне теплую улыбку, затем сообщил:

– Думаю, в этот раз я выпью чай с твоей мамой. Надо будет купить торт и хороший чай. И рассказать ей о радостной новости.

– Ох, я так волнуюсь, – призналась я, – как она отреагирует?

– Как бы она не отреагировала, ты – моя жена, – спокойным тоном ответил Тимур.

Я кивнула головой, погружаясь в свои мысли – я так боялась, что мама поставит меня перед выбором: или она, или Тимур. Или, вдруг она предъявит ему обвинения в том, что он бандит? Вдруг она вызовет полицию? А что, если ей станет плохо с сердцем?

И этим мыслям – одной страшнее, извращеннее другой – не было конца. Весь путь до дома я провела в колоссальном напряжении.

Мама распахнула дверь, окидывая нас внимательным взглядом. Одетая по-домашнему, она излучала уют. Я так соскучилась по ней! Мне захотелось броситься ей на шею, что я, не задумываясь, и сделала. Она обняла меня – тепло, с любовью, и мое сердце сжалось от нежности. Ее волосы пахли родным запахом, знакомым мне всю жизнь. Я поцеловала ее в щеку, а она – меня. Затем, чуть отстранившись, мама еще раз посмотрела на меня. Как всегда, на моем лице было все написано, и она, схватившись за грудь, взволнованно выдохнула:

– Неужели, это то, что я думаю?

Я нервно закусила нижнюю губу – видеть маму в таком состоянии было настоящим мучением, пыткой для меня – чувство вины тут же вгрызлось в мою душу. Я хотела что-то сказать, но слова застряли у меня в горле. Зато Тимур быстро нашел ответ на вопрос мамы:

– Да, апа. Ваша дочь стала моей женой. Чай поставите? Сегодня самый подходящий повод, чтобы выпить его.

Тимур вложил в мамины руки внушительного размера торт – высокий бисквит, взбитые сливки в виде розочек и сердечек, и мама, охая, направилась на кухню. Я улыбнулась мужу, показывая ему, что на его стороне. Он коснулся пальцем кончика моего носа, и я приглушенно рассмеялась. С этим смехом частично вышло и мое напряжение. Мама, застав меня смеющейся, эмоционально произнесла:

– Даже на свадьбе родной дочери не была, – она шумно вздохнула, – как же так? Хоть фото-то есть?

– Есть, – широко улыбнулся Тимур.

Через минуту мы сидели за кухонным столом, а Тимур, листая свой навороченный телефон, показывал моей маме фотографии с нашего никаха. Видимо, кто-то из братьев сделал их. По мере просмотра фото, моя мама всхлипывала – сначала тихо, потом все громче и громче. Я обняла ее за плечи, а мама прошептала, вытирая слезы со своих щек:

– Как быстро ты повзрослела, Камила, как быстро…

И эти слова больно резанули мне по сердцу.

Тимур кивнул мне и вышел в коридор, я слышала его приглушенный голос – видимо, он делал звонки. Я же, как могла, пыталась успокоить маму, шепча ей добрые слова и гладя ее по волосам. Я успокаивала маму, я успокаивала себя. Я понимала, что ей непросто, и я могла лишь догадываться, насколько. Я хотела, чтобы мама знала, что она не потеряла меня. Я сжимала ее нежные ладони, передавая этим ей свою любовь. Мы просидели так – два родных человека, обнявшись, около 20 минут, затем, мама чуть отстранилась и улыбнулась, глядя на меня ясным, удивительно спокойным взором.

– Быть может, твоя судьба будет счастливее, чем моя, – в ее голосе звучала материнская надежда, мама погладила меня по мокрой, от моих слез, щеке, – но обещай – если он, хоть раз, ударит тебя или изменит, ты уйдешь, не позволяя разрушать себя.

Я сомкнула веки, давая матери молчаливое обещание. Я еще слишком хорошо помнила ее страдания с отцом.

В дверном проеме показался Тимур – смерив меня пристальным взглядом, он произнес:

– Камил, скоро поедем. Собери те вещи, которые дороги, нужны тебе, остальное – купим на днях.