ли, не видел? Тем более что смотреть было особо не на что. Выглядело все тут намного аскетичнее, чем у Аальста. Видать, дела у Гессена действительно не очень, сделал вывод я, выходя во двор.
Солнышко. Ветерок. Хорошо-то как! Я вдохнул воздух полной грудью. Оглядел двор замка и удивленно заморгал. Во дворе был базар. Не в смысле, что тут торговали с рядов, а в смысле кипения жизни. Двор был буквально забит людьми и лошадьми. Люди в разноцветных нарядах седлали и расседлывали лошадей, накрывали их какими-то цветными тряпками и крепили на них седельные сумки. Некоторые лошадники переходили с места на место, таская при этом за собой на поводу оседланный скот. Лошади самых различных мастей и пропорций беспорядочно ржали, люди говорили громко, кажется, все сразу и безостановочно. Кое-где откровенно ругались и хватали друг друга за грудки. Сверху это действо радостно накрывала туча насекомых, с которыми я уже успел столкнуться по пути сюда.
Содом и Гоморра! – было мое первое впечатление от увиденного.
Что тут происходит?
А… а-а… охота! Мы же сегодня на охоту едем. А это слуги седлают лошадей своим хозяевам.
Ну это ж надо… А запах-то тут какой! Явно не амброзия – я невольно поморщился, когда ветерок принес амбре лошадиного пота, навоза, человеческого пота и лука.
Луком-то чего так воняет? Я задержал дыхание. Слуги, что ли, нажрались? Настроение у меня резко упало. Вместо свежего воздуха и желанного одиночества, чтобы немного отдохнуть от общения, я попал в толпу крепко пахнущих аборигенов и их вонючих лошадей.
Так, надо валить отсюда. Я увидел надвигающийся на меня здоровенный зад лошади.
– Смотри, куда прешь! – заорал я, торопливо отходя в сторону.
Лошадь перестала пятиться, остановилась и оглянулась на меня. Рядом с ее мордой появилось человеческое лицо с вытаращенными глазами и обалделым выражением.
– Ммм… о-о-о… ваш… э-э… о… – промычало лицо.
Дятел!
Не дожидаясь более связного речевого сообщения, я развернулся и пошел вдоль края двора, намереваясь завернуть за башню замка, в надежде, что смогу найти там немножко тишины и свежего воздуха.
– Сихот! – ругнулся я, внезапно поскользнувшись, и чуть не упав. – Бли-и-ин! Дерьмо!!! – возмущенно заорал я, увидав, на чем я поскользнулся. Я вляпался прямо в середину свежей кучи лошадиного навоза. – Понасрали тут! – продолжал я возмущаться вслух, стоя на одной ноге, а вторую, обляпанную, держа на весу.
Но вокруг никому не было дела до того, что наследник древнего рода Аальстов, жених невесты, на чью помолвку тут все и собрались, наступил в дерьмо и теперь стоит на одной ноге рядом с кучей, как цапля.
– Уррроддды! – подумал я вслух об окружающих и, продолжая ругаться себе под нос, принялся оттирать свой сапог. Кое-как его отчистив, я, все еще внутренне кипя, двинул к башне, к которой собирался. Но добраться мне до нее было не суждено. – Ай! – вскрикнул я, когда меня внезапно кто-то пребольно схватил за левое плечо.
Поворачиваю голову – лошадь! Ухватила меня своими здоровенными желтыми зубами и не отпускает. Еще и губу верхнюю задрала, типа смеется.
– Ах ты ж тварюга! – Недолго думая я со всей силы шарахнул правым кулаком по наглой морде.
И… ги-ги!
Лошадь отпустила мое плечо и взвилась на дыбы.
– Ще-е-ет! – ругнулся я, выскакивая из-под занесенных над моей головой копыт.
– Эриадор, зачем вы ударили Рыжика! – раздался откуда-то сбоку негодующий голос.
Поворачиваюсь – Фелия! В светло-коричневом плотно сидящем в верхней части платье, волосы завиты в спиральки. И вид такой возмущенно-сердитый.
– Эта наглая скотина укусила меня! И обслюнявила мне камзол! – сердито ответил я, одергивая одежду.
– Он просто хотел поиграть! Он так шутит! – Фелия успокаивающе положила руку на обиженную морду подскочившего к ней коня.
– Шутит? Я тоже хочу пошутить! Конская колбаса «Рыжик»! Я думаю, эта тварь оценит мою шутку по достоинству!
– Как вы можете так говорить! – возмутилась Фелия. – Он просто еще молод. У него на уме одни игры!
– Очень жаль, что его мозгов не хватает на усвоение даже простейших правил поведения! Похоже, его хозяин совсем не занимается его воспитанием!
– Это мой конь! – гордо сказала Фелия.
– Тогда понятно, – ответил я.
– Что вам понятно?
– Понятно теперь, почему этому придурку сходят с рук его шуточки! Принадлежи он кому-нибудь другому, а не вам, его давно бы уже отправили на живодерню. Кому нужна глупая скотина, которая развлекается тем, что кусает людей? – протараторил я.
– Вы… вы… вы – жестоки! Вы… – грубы и невоспитанны! – просто задохнулась от возмущения Фелия.
– Нормально у меня с воспитанием! Только оно, похоже, немного отличается от вашего. Ну это не беда! После нашей свадьбы я постараюсь, чтобы вы как можно скорее начали разделять мои взгляды.
– А… – Фелия хотела что-то сказать, но не смогла.
– Всего хорошего, – сделал я легкий поклон, – пойду отчищать свою одежду от слюней вашего любимца!
Мило пообщались, подумал я, шагая в свои комнаты. В жилу, как говорится. И жеребец этот вовремя подвернулся… Не, ну какая скотина! Укусил ведь, сволочь! Больно. Синяк, наверное, будет… Сихотова охота…
В комнатах меня уже ждали малость всполошенные моим отсутствием тайлиш, магистр и охрана.
– Эри, где ты ходишь? Скоро выезд, а тебя нет! Где ты был? – запищал на меня магистр.
– Да так, – пожал я плечами, – вышел подышать и случайно наткнулся на Фелию. Немного пообщались.
– И о чем вы говорили? – спросил Фестер.
– О лошадях. Фелия, оказывается, неисправимая лошадница. Мы ходили рядышком по густо унавоженному двору и обсуждали проблему изготовления колбасы из ее рыжего коня. Все было очень мило и романтично. И пахло розами! – с совершенно серьезным лицом ответил я.
Магистр изумленно моргнул.
– Ты шутишь, Эри? – когда информация усвоилась, поинтересовался Фестер.
– Вполне возможно, – неопределенно ответил я и поинтересовался: – А что у нас за пожар?
– Так скоро выезд, а вас нет! Вам одеваться нужно! – немного испуганно и с расширенными глазами сказала мне Лора. – От господина князя уже приходили, спрашивали, когда вы будете готовы.
Одеваться,