На манеже все те же: Ротный, я, Кос и УАЗик.
Прибыли на ферму. По ней с утра гатят минометы — у «тридцаточников» уже два 300-х.
15-й блокпост
Пока связисты разбирались с рациями, разведка 30-ки на «бэхе» пошла простреливать посадку.
Начали опять бить 120-миллиметровые минометы. Мы укрылись в здании фермы.
Вернулась «бэха». Разведчики сгрузили с брони бледного до желтизны командира разведвзвода с двумя пулями в плече. Его под руки повели на перевязку.
Минометный обстрел возобновился.
…Когда сепар перестал кидать мины, мы вылезли из заброшенного коровника и пошли смотреть наш УАЗ. Стодвадцатка легла близко, шагах в тридцати, но сноп осколков ушел в сторону, не задев машину.
В УАЗе сидела собака. Местная.
Когда началось валево, она вскочила в приоткрытую дверь.
В глазах ее была мольба и надежда.
Надежда на нас.
Глаза ее вопили: — Пожалуйста, Добрые Люди, неприятно пахнущие дымом и ружейным маслом, пожалуйста, заберите меня, здесь страшно, здесь грохочет и свистит Ужас, увезите меня, я должна быть в другом месте!
…Леша вытащил ее из машины за загривок.
Она сделала круг, заскочила через заднюю ляду, забилась между сиденьями.
Ее вытащили.
Она запрыгнула через водительскую дверь.
Вытащили.
Она не рычала, лишь тихонько скулила, и продолжала прорываться в УАЗик.
…Сложив задние сиденья, мы погрузили раненого лейтенанта. Ротный повезет его в Красноармейск.
Машина ушла.
Мне и Косте предстояло выбираться своим ходом…
5 октября 2014 г., позывной «Юрист»
…В последнее время меня часто спрашивают: не собираюсь ли я в какие-нибудь депутаты или еще какую политику.
Нет, не собираюсь.
Никого из военнослужащих, идущих этим путем, я, разумеется, не осуждаю, напротив! Считаю, что чем больше будет в разного рода политорганах людей воевавших, знающих самим себе истинную цену, — тем лучше для страны.
Таких просто так не купишь и уж тем более — не запугаешь.
Многих знаю лично как храбрых и грамотных бойцов.
Но для себя такого пути не вижу. Не мое.
Для меня нет должности выше, чем солдат, защищающий Родину с оружием в руках.
И я этой должности добился. И ею горд.
И что теперь — добровольно отказаться от нее?! Щас! Нет уж.
Война продолжается.
И моя судьба — бродить с пулеметом и винтовкой в этих степях.
До самой демобилизации другой судьбы не ищу. И не хочу…
А так — все у нас штатно. Живы-здоровы, едим хорошо, спасибо волонтерам! Базовый лагерь обстреливается сепарской артиллерией…
7 октября 2014 г., позывной «Юрист»
Сегодня на «бэхе» разведчиков Ротный, Жека, Кос и я выходили на песчаные карьеры в районе Водяного: искать места, откуда по лагерю бьют минометы.
В условиях отсутствия сплошной линии фронта сепары активно применяют тактику «кочующих» минометов. «Газелька» со 120-миллиметровой «дурой» внутри выезжает на позицию, быстро накидывает 3–4 ящика (6–8 мин) — сворачивается и смывается. Иногда прокрадывется и БМ-21, заезжает в песчаный карьер, наваливает оттуда пакет — и тикать.
Осмотрели карьеры, нашли следы плит от минометов, ящики валяются из-под мин-«стодвадцаток».
Надо засады ставить…
Я и Женя Щербина
На опорном пункте «Верхняя Авдеевка» получил сильный ожог живота Медведь. Стодвадцатка залетела в огород, Медведь упал — и прямо на печку-буржуйку.
Там же, на Верхней Авдеевке, получил множественные осколочные ранения Виталик Додон, «Толстый». Подрыв растяжки…
В госпиталь не поехали — лечатся самостоятельно. Когда один видит, как ковыляет другой, то ухмыляется и кричит:
— Смотрите, бабушка идет! Пропустите бабушку!
Толстый осколки из себя сам повыковыривал…
8 октября 2014 г., позывной «Юрист»
В 6-30 Ротный, Паша, Валера, я и Женька выехали под Водяное. С нами — разведвзвод 2-й БТГР во главе с капитаном Костей Поповым. С винтовками — я и Валера. Задача: перекрыть возможные пути отступления сепаров от села. В Водяное на зачистку пошла броня с правосеками.
Работали под Водяным до 14 часов, оттуда поехали на КП под Очеретино.
В 15 часов выдвинулись под Красный Партизан, прикрывали встречу комбрига с сепарами из «Востока». Сходили штатно, полюбовались на откормленные рожи сепаров.
А вообще — с Днем юриста! Праздничек сегодня…
9 октября 2014 г., позывной «Юрист»
…Сепарскому священнику, видимо, было скучно — он рассеянно бродил взад-вперед по асфальту трассы.
Лет пятидесяти, худощавый. Ряса, простой деревянный крест.
Тяжелые армейские ботинки, камуфлированные штаны навыпуск.
Поверх рясы — камуфляжная же куртка с шевроном на левом рукаве.
Шеврон видно плохо, но вроде — батальон «Восток».
…Тот, кто надевает военную форму в зоне боевых действий, да еще и со знаками принадлежности к одной из сторон — тот воюет.
Можно брать.
…Некоторое время думаю эту мысль. Сегодня задача другая, но на будущее, так сказать.
Не надо.
Вою будет до небес.
«Фашисты батюшку убили…».
По трассе идут две машины. Чистенькие, сверкают. Легковая «Вольво» и фургон «Мерседес».
Машины притормаживают.
Рослый сепар в такой же «горке», как у меня, машет рукой: «Проезжай!», но колонна останавливается.
Пассажир «Вольво» опускает стекло. Это священник. Видимо, какой-то крупный церковный чин.
Сепарский поп наклоняется к окну, его о чем-то спрашивают, он объясняет.
Вроде как оправдывается.
Через пару минут священник выходит из машины. Высокий, дородный человек в сиреневой рясе. Идет к сепару в «горке». Рядом семенит шеврононосец.
Разговор, конечно, не слышен. Но видно — идет предъява.
Священник из «Вольво» одной рукой трясет местного попа за шеврон на куртке, а другой увлеченно жестикулирует.
Сепар в «горке» что-то объясняет.
Вроде как оправдывается…
Когда вернулись в Тоненькое, в базовый лагерь, посмотрел в Интернете, кто это мне такой встретился. Шеврононосец — так называемый «отец» Борис, священник сепарского батальона «Восток». А «клизму с патефонными иголками» прописывал ему на дороге, видать, целый архиепископ Горловский.
Ясно же: духовные особы имеют право носить на себе только те эмблемы и одежду, что утверждены церковью.
У них там дисциплина похлеще, чем в армии.
Вот такой расклад забавный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});