Ева выходит минут через десять, до того момента, как этот пушистый засранец предпринимает попытку вцепиться мне в яйца. Явно завидует, что у меня они на месте.
— Варя на следующих выходных хочет съездить к себе. Попросила подменить ее, чтобы к руководству не обращаться… — начинает осторожно, когда мы встреваем в пробку.
— То есть вместо восьми часов ты будешь торчать там шестнадцать, так еще и ночью?
— Только в субботу, в воскресенье у меня выходной по графику, выйду в ночь просто.
— Я против, Принцесса. Пусть берет отгулы за свой счет, — я хочу, чтобы Ева по ночам спала. Со мной в нашей постели.
— Она уже брала в этом месяце. Не хочет привлекать к себе лишнее внимание. И я вообще-то уже согласилась.
— Еще не поздно отказаться. Скажи ей, что у тебя свои планы.
— Почему ты пытаешься все решать за меня? — резко поворачивается ко мне, хмурит брови. — Это ведь моя жизнь, Адам…
— Да никто и не спорит. Твоя. Просто ты у меня еще маленькая, надо пока слушаться старших.
— Я серьезно пытаюсь поговорить. Мне… Мне не нравится вот это все.
— Что конкретно?
— Не хочу, чтобы ты превратился в моего отца.
Так вот что ее на самом деле волнует. Я же знаю, что, хоть она и фырчит вечно в ответ, Еве по душе такая забота с моей стороны. Коготки выпускает, а через минуту уже совсем в ручную превращается. Но характер показать надо, да.
— Ты понимаешь, что такое шестнадцать часов на ногах? Свалишься с ног от недосыпа, а какой-нибудь четвероногий решит, что ты теперь его добыча.
— Ты мне не ответил.
— Ева, я, может, на первый взгляд и не кажусь сильно адекватным, но уж за то время, что мы вместе, ты должна была это понять.
Улыбается и тянется ко мне за поцелуем. Как раз намертво встали, время есть немного полапать мою Принцессу и заставить ее щеки покраснеть.
До дома в итоге добираемся за час. Я бросаю тачку на первом попавшемся свободном месте и забираю сумку Евы с одеждой из салона. Малышка уже успела выскочить и теперь перетаптывается около двери.
— Познакомимся, красивая? — до меня долетает вместе со щелчком сигнализации.
— Она не знакомится, — быстро подхожу к Еве, сканирую взглядом двух горилл в спортивках.
Чем больше шкаф, тем громче падает. И не таких укладывал.
— А я не тебя спрашивал, — сученыш хватает Принцессу за руку, дергает на себя.
Сумку на асфальт, Еву за свою спину. Придется по-плохому объяснять, что девочка со мной. Адреналин подскакивает после первого удара, когда мой кулак встречается с носом одного из невежливых.
Он отшатывается, я перевожу взгляд на второго и даже успеваю замахнуться перед тем, как перо прилетает куда-то ниже ребер. Знакомые такие ощущения. Незабываемые, сука.
— Валим, Гор…
— Адам! Адам, пожалуйста… Только не отключайся…
Ну, у всех бывают черные полосы, да? Вот и моя походу наступила.
— Адам!..
Я здесь, Принцесса. Только не реви.
Тридцать девятая глава. Ева
Время тянулось медленно.
Я вся была в крови Адама — руки, одежда, лицо. Щеки стягивало запекшейся корочкой.
Персонал проходил мимо меня, никому не было дела до напуганной, трясущейся от страха девочки. Я задавала вопросы — от меня отмахивались. Я умоляла сказать мне хоть что-то, всего каких-нибудь два слова — на меня смотрели как на умалишенную и советовали не отсвечивать.
Скорая после моего звонка приехала быстро. Адам отключился у меня на руках, его быстро загрузили в машину. Мне разрешили ехать с ним, при условии тотального молчания. Я должна была стать незаметной.
— Девушка, уйдите с дороги. Не видите, что вы мешаете? — очередной плевок в мою сторону.
Прижимаюсь к стене, забиваюсь в самый угол. Смотрю на дверь, дальше которой мне уже нельзя, пытаюсь оттереть засохшую кровь хотя бы с лица, чтобы не пугать людей.
Из операционной выбегает девушка в халате.
— Скажите хоть что-нибудь, как он?.. Пожалуйста… — я едва не падаю, бросаясь ей навстречу.
— Слишком много крови потерял, исход туманный. Делаем переливание, пока больше ничего не могу сказать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хватаюсь за спинку стула, зажмуриваю глаза — пытаюсь не упасть в обморок посреди коридора, все вокруг сливается в мутную картинку.
Телефон сел, так что я даже позвонить никому не могу. Если только попытаться найти зарядку…
Медсестра на посту хмурит брови при виде меня. Молча протягивает пачку влажных салфеток и кивает в сторону скамейки для посетителей.
— Приведи себя в божеский вид, а то перепачкаешь мне тут все…
Я знаю, что медицинские работники должны отключать сострадание, потому что иначе риск сгореть в первые несколько лет возрастает в разы, но хотя бы каплю… Хоть каплю сочувствия…
Оттираю пальцы по очереди. На коленях образовалась горка из грязных салфеток, а я еще даже с одной рукой не закончила.
— Мой брат здесь? — спокойный голос сверху.
Запрокидываю голову, встречаюсь взглядом с Александром.
— Здесь… В операционной, крови очень много потерял…
Больше меня ни на что не хватает.
Продолжаю методично стирать кровь Адама с рук, опустошая почти полную пачку.
Александр впихивает мне в руки бутылку воды и просит сидеть на месте. Сам он скрывается в коридоре, где расположен кабинет заведующего.
Делаю несколько глотков холодной воды, что-то проливается мимо, потому что у меня дрожат руки. Убираю волосы, они тоже слиплись в нескольких местах из-за крови.
Ждать с каждой минутой становится невыносимее.
Александр возвращается в компании пожилого мужчины в белом халате.
— Ну что же вы, девушка, себя не бережете? Все же хорошо пока, никто не умер, — врач улыбается мне, качает головой, переводя взгляд на заполненную окровавленными салфетками мусорную корзину.
— Вот и я думаю, что волноваться не о чем, правда, Евгений Семенович? — брат Адама подхватывает настрой врача.
— Я хирургов не с улицы брал, у меня тут все с опытом. Да и группа крови не редкая, запасы есть.
— Много? Запасов этих, — голос Александра меняется. Становится жестче.
— Да как много… Я бы не сказал, что прям много… Другим-то тоже требуется ведь. Понимаете, девушка? У нас тут пациентов хватает.
— О чем вы говорите?
— Дальше мы сами, Евгений Семенович. Договор остается в силе.
— К-какой договор?
Мой вопрос остается без ответа. Мужчина просто молча разворачивается и возвращается в свой кабинет.
— А теперь мы поговорим, — Александр сжимает пальцы на моей руке, резко дергает на себя.
Он тащит меня на улицу, привлекая внимание всех людей в приемной, я молча переставляю ноги за ним и стараюсь не упасть от слишком быстрого темпа.
— Слушай, кивай и не перебивай, — впечатывает меня в стену, нависает следом. — Ты поняла, что без крови мой брат сдохнет?
Киваю.
Господи…
— Понимаешь, что при определенном нажиме я просто могу перекрыть ее доступ в операционную?
Так вот на что намекал этот врач…
Киваю.
— Давно с братцем крутишь, а? Я все никак угадать не мог. Трахал он тебя уже? — Александр хищно усмехается, кладет ладонь на мою шею. — Сука… Все это время целку из себя строила, хвостом крутила. Мне в общем-то насрать было. От тебя требовалось только носить это сраное кольцо и спокойно выйти за меня, — пальцы сжимаются, перекрывая мне кислород. — Ты сделаешь все, если хочешь, чтобы этот щенок выжил.
— Я-я н-не могу… Д-дышать… — хриплю, царапаю его руку.
Хватка немного слабеет.
— Ты едешь ко мне без вопросов, Ева. Через неделю мы расписываемся. Никаких истерик, никаких сцен. Ты будешь послушной девочкой, иначе я доведу начатое до конца.
У меня в глазах вспыхивает непонимание.
— Всегда хотел быть единственным ребенком, — его лицо искажается в гневе. — Давай, малышка, пораскинь мозгами. Кто, думаешь, тех двоих подослал? Вижу, что поняла. Ребятки должны были попугать, пару царапин оставить, но как-то перестарались. Хотя так даже лучше получилось, братец на горизонте маячить не будет.