Читать интересную книгу Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов - Леонид Громов

Чеховский "Фауст", как и чеховский "Вагнер", имея общие черты с героями Гете, содержит одновременно свои особенности, свои приметы, связанные с другой эпохой, другой национальной почвой.

Так Чехов, примкнув к гетевской традиции, наполнил образы своих ученых новым содержанием, выступил как новатор, обогативший старую традицию. Кроме того, Чехов, помимо этих двух основных типов ученых, вывел еще две разновидности ученого, характерные для русских университетов 80-х годов. Это - филолог Михаил Федорович, профессор-скептик, поверхностно относящийся к науке и к жизни, "помесь философии с балагурством", и докторант-виновник", которого не интересует творческая жизнь в науке; он любит (перефразируя слова Станиславского об искусстве) не науку в себе, а себя в науке; ему нужна только ученая степень и жизненные преимущества, связанные с этой степенью.

* * *

Другим, после "Фауста" Гете, литературным источником, послужившим творческим стимулом для создания "Скучной истории" как проблемной повести, нам представляется роман Бурже "Ученик" (русский перевод романа печатался в 1889 г. в журнале "Северный вестник").

Совершенно не случайно, что о Бурже и его романе Чехов часто и пространно говорит в своих письмах к А. С. Суворину (начиная с 7 мая 1889 г.) Бурже Чехову импонировал своей талантливостью, умом и образованностью,- теми качествами, которые высоко ценил Чехов в писателе. Чехов писал: "Бурже увлекателен для русского читателя, как гроза после засухи..."

Увлек Бурже и Чехова-писателя научно-философской проблематикой романа "Ученик", хотя Чехов далеко не все принимал в этом романе - например, он осуждал претенциозный поход автора "Ученика" против материалистического направления.

Создавая свою "Скучную историю", насыщенную философским содержанием и связанную этим содержанием с развитием научной и общественной мысли в России в 80-х годов, Чехов в известной мере использовал и художественный опыт Бурже по созданию проблемного романа.

Пространные рассуждения ученого Сикста, героя "Ученика" Бурже, о науке и философии, показ в этом романе конфликта между научной деятельностью Сикста, его "пси-

хологическими экспериментами" я морально-практическими результатами этой деятельности - конфликта, приведшего-ученого с его камерным- кругозором и узостью жизненных связей к моральной депрессии, - все эти особенности романа Бурже заинтересовали Чехова, когда он приступил к созданию произведения научно-философского жанра.

* * *

Вопрос о влиянии "Смерти Ивана Ильича" Л. Толстого на замысел "Скучной истории" поставлен был еще в дореволюционной критике. Многие авторы (Батюшков, Струнин, Шестов и др.) говорили о том, что Чехов не написал бы "Скучной истории", если бы раньше не была написана "Смерть Ивана Ильича", что профессор у Чехова является отражением образа Ивана Ильича, что рассказ Толстого представляет собою "общую тему", а "Скучная история" - вариация, "частный случай общего правила".

Высказывалось вместе с тем мнение о большой оригинальности автора "Скучной истории", у которого было достаточно собственного материала, и потому в помощи он не нуждался.

Предлагалось и компромиссное решение вопроса о влиянии рассказа Толстого на повесть Чехова: несмотря на наличие самобытного материала, едва ли молодой писатель решился бы предстать пред читателями с теми мыслями, которые составляют содержание "Скучной истории". Подчеркивалось, что если бы Толстой не проложил пути, если бы Толстой своим примером не показал, что в литературе разрешается говорить правду - правду о чем угодно, Чехову пришлось бы, может быть, долго бороться с собой, прежде чем он решился бы на публичную исповедь.

В советском литературоведении тоже высказывались утверждающие и отрицающие суждения о влиянии "Смерти Ивана Ильича" на "Скучную историю". Советских авторов интересовала не столько проблема влияния, сколько проблема мировоззрения, выдвинутая в "Скучной истории".

Нам представляется, что в оригинальном содержании "Скучной истории" можно установить некоторые следы влияния рассказа Толстого. Эти следы можно обнаружить и в основной сюжетной ситуации - герои обоих произведений перед смертью начинают решать важные вопросы.

жизни, и в противопоставлении героев членам семьи с их эгоизмом и буржуазно-мещанским образом жизни, а глазное - в показе контрастов жизни, в раскрытии диалектики души "живого человека", борющегося со смертью ради настоящей человеческой жизни, смысл которой огни, герои, напряженно ищут. Основное в обоих произведениях - проблема смысла жизни.

Но в идейном замысле двух сравниваемых произведений находим глубокое различие. А. Толстой решает вопрос о смысле жизни в религиозно-философском плане, в проповеди любви и всепрощения, а Чехов решает тот же вопрос в социально-философском аспекте, в утверждении необходимости для "живого" человека передового мировоззрения и широкой общественно-полезной деятельности.

* * *

Основным источником материалов и творческим стимулом для автора "Скучной истории" послужила русская действительность - идейные и философские искания русской интеллигенции в 80-е годы. Вне этого исторического контекста нельзя понять особенностей содержания повести Чехова и характера его главного героя.

Почему Чехов избрал для "Скучной истории" тему об ученом-медике, о его "тоске по общей идее"? Конечно, не только и не столько потому, что сам писатель был врачом и область медицины ему была хорошо знакома. Этот выбор темы и героя диктовался самой жизнью, в частности состоянием медицинской науки в тот период.

Чтобы раскрыть специфические особенности содержания "Скучной истории", необходимо совершить краткий экскурс в историю естественно-научной и медицинской мысли во второй половине XIX столетия.

Еще в 1844 - 1845 гг. А. И. Герцен, серьезно изучивший современное ему естествознание, поставил в своих "Письмах об изучении природы" вопрос о тесном союзе философии и естествознания. Он утверждал: философы должны строить свои выводы на основе естественно-научных знаний, а естествоиспытатели должны не только описывать собранные факты, но и объяснять их, не только анализировать, но и синтезировать, давать научно-философские обобщения.

Выступивший позднее Герцена Ф. Энгельс в своей классической "Диалектике природы", характеризуя хо,, развития естественных наук, говорил о значении теоретического мышления для преодоления эмпиризма в естествознании.

Теоретическое естествознание, отмечал Энгельс, при обобщении научных результатов должно стать системой материалистического познания природы.

Наконец, В. И. Ленин, развивая положения Энгельса, в своем труде "Материализм и эмпириокритицизм" установил, что одной из важнейших причин кризиса естествознания в конце XIX - начале XX веков явилась неспособность ученых осветить эмпирический материал науки передовой философской мыслью - диалектическим материализмом.

В качестве характерной иллюстрации к суждениям Герцена, Энгельса, Ленина о естествознании следует привести один пример из истории русской науки. В 1885 г. вышел в свет "Курс общей и экспериментальной патологии" профессора В. В. Пашутина. В этом труде крупного русского ученого сказалась прежде всего неудовлетворенность современным состоянием медицины, представители которой, по словам В. В. Пашутина, зарылись в фактический материал., в детали явлений, стали простыми регистраторами фактов и явлений. Они не стремились отыскать нить, связывающую в единое целое груду фактов, превратившихся вследствие недостатка обобщений в балласт, тормозящий развитие^ науки. В. В. Пашутин подчеркивал: "Недостаточное развитие этого обобщающего, философского направления представляет самую слабую сторону современной медицинской науки". (В. В. Пашутин. Курс обшей и экспериментальной патологии Т. 1. Ч. 1. Спб., 1885, стр. 38.)

Для того, чтобы преодолеть это отставание науки, по мнению Пашутина, недостаточно одного анализа различных явлений в деталях, необходимо "отвечать на общие., широко поставленные вопросы", нужны "философские полеты ума" ученых, чтобы превратить "существующий фактический материал в одно гармоническое целое".

История естествознания и медицины в России свидетельствует о том, что отдельные выдающиеся русские ученые выходили за пределы эмпирического материала своей науки в область теоретического, философского мышления и достигали в этом направлении крупных успехов. Если взять вторую половину XIX века, то особенно плодотворно работали для развития теоретического естествознания и теории медицины такие русские ученые, как Сеченов, Боткин, Мечников, Пашутин, Павлов и другие.

Историки русской науки отмечают, что в деятельности названных ученых поражают научная эрудиция, глубокий аналитический ум и особенно сила синтетической, обобщающей мысли. Эти качества позволили ученым сделать в области естественных наук и медицины ряд открытий первостепенной важности и обогатить научно-философскую мысль. К сожалению, все эти ученые не поднялись до диалектического материализма, но> их плодотворная научная деятельность в значительной степени способствовала развитию материалистических идей в России.