Хилл, ожидая прихода принцессы, захотел почитать давешний трактат по магии. Вспомнив свой сон, оказавшийся явью — если Шу его вылечила наяву, то и кабинет могла привести в порядок не только в его сне — поднялся проверить. Так и оказалось. Только окна по-прежнему разбиты, а мебель, книги и всё прочее на своих местах, даже витражная дверь в ванную снова цела. Это его особенно обрадовало, после сегодняшних приключений самое милое дело — помыться, наконец. Быстренько ополоснувшись, Хилл прихватил книгу и устроился в гостиной. Он твердо решил больше не нарываться на неприятности, и провести сегодняшний вечер по возможности в мире и согласии. А ещё лучше, и ночь тоже.
Он только успел проглотить первую главу — очень познавательная и полезная книга, жаль, раньше ничего подобного ему в руки не попадало, — как почувствовал приближение принцессы. «Интересно, это артефакт реагирует, или я сам стал её так хорошо видеть?» Лунный Стриж отложил трактат и уставился на дверь. Не удержался, и пошел ей навстречу.
Шу почти бежала всю дорогу, но перед своими апартаментами остановилась в нерешительности. А вдруг Тигренку не понравится её подарок? Вдруг после её выходки он не захочет даже смотреть на неё? Вдруг… она оборвала панические мысли. «Нечего распускаться! Сама заварила, сама и кушай!» — но так и не успокоилась: «Ладно, может быть, не всё так плохо? Подарил же он мне цветок? Может, он не будет уж очень долго на меня сердиться?» — глубоко вздохнула, словно перед прыжком в холодную воду, и вошла.
И почти столкнулась с Тигренком. Он стоял в нескольких шагах от двери, и ждал её. И он улыбался. У Шу подломились коленки от внезапного нахлынувшей слабости. Только сейчас она поняла, как же на самом деле боялась посмотреть в эти синие глаза и увидеть в них… ей даже думать об этом больно! В горле стоял комок, и принцесса не могла сказать ни слова, только смотрела на него, и старалась не дать воли слезам. Тигренок подошел к ней совсем близко, и остановился, ожидая. Ей оставалось сделать всего один шаг, совсем маленький, крохотный шаг, чтобы оказаться в его объятиях. Но она не решалась. Она никогда не думала, что так трудно смотреть в глаза тому, кого обидела. Так трудно признаться самой себе в том, что была неправа. А сказать это вслух… извиняться она не умела, и не думала, что захочет когда-либо научиться. Ей в это мгновенье больше всего на свете хотелось сбежать. И бежать так далеко, чтобы забыть о том, что она натворила, и никогда больше не видеть ни Тигренка, ни собственного дома. Она не успела сделать шаг назад, как сильные руки схватили её, не давая вырваться, и она оказалась прижатой к его груди. Боги, как чудесно было слышать его запах, его тепло, чувствовать, как бьется его сердце, как он целует её волосы. Шу робко обняла его в ответ и потерлась щекой о его плечо, не веря своему счастью. Ей так хотелось сказать ему, что она сожалеет, что она никогда больше не поступит с ним так, что она любит его… но язык не слушался. Шу понимала, что после таких слов дороги назад уже не будет. И простора для маневра тоже. И ещё ей было просто страшно — а вдруг ей просто кажется, что её чувство взаимно, и он посмеется над ней? И показать свою слабость, оказаться в чьей-то власти… а если он только того и добивается? Её слишком часто отвергали, и поверить в то, что этот мужчина, такой красивый, такой талантливый, такой необыкновенный, и в самом деле может полюбить её, у принцессы не получалось. По крайней мере, довериться ему было для неё слишком страшно. Она замерла, не понимая, что же теперь делать? И вспомнила про гитару. Как кстати!
— Тигренок, — она слегка отстранилась, с опаской подняла на него взгляд. Ничего не изменилось. То же тепло и нежность, то же мягкое внимание. Шу сняла из-за спины гитару и протянула ему. Как странно он смотрит на неё.
— Тебе нравится? — удивление и радость, и ещё недоверие.
— Это для тебя, Тигренок. Возьми, — он принимает гитару из её рук, но в глазах вопрос и сомнение.
— Эта не подходит? Хочешь, я принесу другую, у маэстро ещё есть… — он отрицательно мотет головой, улыбается и прижимает гитару к себе, глядя на неё как на нежданно найденного друга.
— Тигренок, так она тебе нравится? — его глаза смеются, он кивает… и закидывает гитару через плечо.
Хилл смотрел на эту удивительную девушку, и не знал, то ли ему смеяться, то ли… демон знает что! Хорошенький подарок — его собственная гитара. Как она умудрилась выбрать именно её? Как она вообще могла попасть её в руки? Как она, в конце концов, догадалась принеси ему именно гитару, а не лютню, например? В первый момент, увидев Черную Леди, он подумал, что Шу знает, кто он такой, или, скорее, догадывается, и сейчас его проверяет. Но отбросил эту мысль. Она, конечно, маг и всё такое, но не настолько коварна и хитра, как о ней говорят. Подделать такую бурю эмоций просто невозможно. А то, что она принесла именно Черную Леди… совпадение. Просто совпадение. Но как же приятно! Особенно то, что она так нежно смотрит на него, и так волнуется… Хилл чувствовал себя невероятно счастливым. И не собирался упускать момент. Он снова притянул Шу к себе, такую милую и послушную — боги, она ли это? — и подхватил на руки. Принцесса вздохнула и обвила его за шею, уткнувшись носом в ключицу. Она и вправду оказалась совсем невесомой, и такой тоненькой, и горячей… он готов был носить её так сколько угодно, хоть вечно.
Судьба в лице Балусты оказалась к Тигренку неблагосклонна. Он совершенно забыл про неё, и столкнулся с ней у самой лестницы. Пожалуй, впервые он, не задумываясь, убил бы на месте совершенно ни в чем не повинного человека просто за то, что тот попался ему на дороге, будь у него свободны руки. Судя по тому, как эльфийка прянула в сторону, мгновенный всплеск кровожадности от неё не укрылся. Хилл ещё крепче прижал Шу к себе, и попытался, проигнорировав Балусту, отнести её наверх. Но момент был упущен. Принцесса расцепила руки и молча потребовала опустить её на пол. Но хотя бы не отодвинулась, продолжая одной рукой обнимать его за шею. Ему показалось, что она смутилась и не знает, как ей быть. Будто её застали за чем-то неприличным. Сколько открытий! Она, оказывается, даже краснеть умеет! Злость на Балусту улетучилась, как не бывало. Она же не нарочно. По ней было очень даже хорошо видно, что она сама жалеет, что пошла вниз в такой неподходящий момент. И с удовольствием сейчас исчезла бы с глаз долой.
Но Шу ей не позволила. Завела какой-то глупый разговор про завтрашний обед, про платья и какую-то лавку. Тигренок так понял, что у Шу и Балусты, оказывается, есть своя лавка модных вещиц для дам, и доля в одном из лучших ателье столицы. Ну, точно, день открытий. Не очень, правда, понятно, зачем принцессе заниматься такой мелочью, разве что для развлечения. Пока девушки увлеченно обсуждали какие-то свои дела, Тигренок просто наслаждался покоем и близостью любимой. Она устроилась на диване, поджав под себя ноги, а он позволил использовать себя в качестве подушки, обняв её со спины и расслабленно играя её волосами. Черная Леди выглядывала краешком из-за спинки кресла, словно подмигивая, но ему пока даже не хотелось брать в руки гитару — тогда придется оторваться от Шу, такой домашней и спокойной. Хилл сейчас сам себе казался настоящим тигренком, ему хотелось урчать от удовольствия и подставлять голову под её руки, чтобы она почесала за ушком. Что он и сделал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});