Читать интересную книгу Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ) - Елена Счастная

Кирилл поднял руку, останавливая зарождающуюся перепалку.

— Пусть пройдут испытание, которое решит, кому из них верить, — твёрдо произнёс он.

В чертоге стало совсем тихо. Парни запереглядывались, время от времени что-то шепча вмиг покрасневшему Ждану. О таком он, видно, и думать не думал. Что придётся перед Богами доказывать свою правоту. А уж Млада на их справедливость и вовсе не надеялась. Всегда полагалась только на себя, да только загвоздка была в том, что своим силам веры сейчас тоже не было.

А Ратибор, похоже, в сыне — напротив — был уверен. Он выпрямил спину и сложил руки на груди.

— Какое испытание назначишь, княже?

— Думается, поединком. Ты ведь вырастил воина, так, Ратибор? Иначе он не ходил бы все четыре дня, что вы здесь, за воеводами с просьбой взять его в дружину?

Староста коротко обернулся на сына. Тот потупился. Значит, укрыл от отца истинные намерения. Ратибор снова повернулся к князю и кивнул.

— Мой сын может постоять за себя в поединке.

— А вот Млада не может, — отчётливо проговорил Хальвдан. Все, кроме Бажана, удивлённо воззрились на него. Воевода обвёл их взглядом и добавил: — Вы на неё посмотрите хорошенько. Стоит, едва от сквозняка не колышется. А вы ещё хотите, чтобы она мечом размахивала. Млада только недавно с постели встать смогла. А Ждан — здоровый детина. Правды в таком поединке будет не больше, чем в забивании кошки камнями.

Это он, конечно, хватил лишка. Млада в очередной раз задавила внутри злобу на верега за то, как он едкими замечаниями, призванными, казалось бы, вразумить князя и остальных, умудрялся ещё и её поддеть. Но, с другой стороны, она была согласна с ним в том, что достойно противостоять Ждану в поединке сейчас вряд ли смогла бы. Как ни досадно было это признавать. За все эти дни она едва сумела снова встать на ноги без того, чтобы держаться за лавку или стены. Что уж говорить о том, что ни разу не разминалась с оружием. Умения-то никуда не делись, а вот силы… Но она готова была выйти на поединок, несмотря ни на что. Она, хоть и недолго, видела Ждана в деле — одной только сноровки может хватить для того, чтобы его одолеть.

— Хочешь за неё выйти? — с сомнением в голосе произнёс Кирилл.

Ратибор беспокойно переступил с ноги на ногу. Возьмись верег за оружие и встань против Ждана — вколотит его в землю по плечи и даже дыхание не собьёт. Тут каждый отец запереживает.

Но Хальвдан только усмехнулся.

— Нет. Я слишком плохо знаю Младу, чтобы поручиться за неё перед Богами. Но, возможно, найдётся тот, кто выйдет.

— Любишь ты тень на плетень наводить, — укоряюще качнул головой Кирилл. — Прикажешь каждого в дружине загодя спросить? Завтра объявим поединок. Если кто пожелает выйти за Младу, то так тому и быть. Если же нет — пусть сражается сама. У неё ещё есть время подготовиться.

Больше возражать никто не стал. Ратибор со всей молодецкой ватагой покинул чертог. Знать, Ждан весь день теперь разминаться будет. Каждого из своих друзей на лопатки уложит или к стене прижмёт, решив, что победить Младу ему будет так же просто. А то и вовсе посчитает, что справится без разминки. Доля правды в том была.

Млада проводила взглядом гостей из Беглицы и обратилась к Хальвдану:

— Может, вернёшь мой меч, воевода?

— С чего вдруг? — верег повёл плечами. — Или ты парня порешить настроилась? Сражаться завтра вы будете турнирными мечами. А наказание проигравшему назначит кнез.

Правитель согласно наклонил голову и добавил:

— Никто просто так сына старосты убить тебе не позволит. Волю Богов мы и так узрим. А сейчас иди. Когда придёт время, я пришлю за тобой отрока. Можешь сегодня размяться на ристалище, меч возьмёшь в оружейной. Только из детинца — ни шагу. Моё терпение не безгранично.

Кирилл твёрдо махнул в сторону двери, давая понять, что любые пререкания закончены.

Млада вернулась в свою клеть. За то время, что её не было, Раска собрала вещи. Исчезли сундук и прялка. Но, несмотря на нежданное одиночество, Младе стало легче и спокойней. Никто не будет тревожно заглядывать в глаза, пытаясь по лицу понять настроение или мысли. Никто не будет, пусть и невольно, отвлекать разговорами.

Для того, чтобы настроиться на сражение — лучше не придумаешь.

Отвары Лерха Млада в этот день пить отказалась. Лекарь поворчал, пытаясь уговорить её, упрекая в глупости и самонадеянности. Вот только казалось, что от его снадобий всё тело накрывает излишняя вялость. Возможно, она помогала сберечь и накопить силы, но теперь, в преддверии поединка, Млада хотела чувствовать всё так, как обычно. Чтобы быть уверенной, что не пропустит удар, сможет со всей сноровкой, на которую нынче способна, уйти от атак.

На разминку она вышла, когда на ристалища опустились плотные сумерки, а кмети разошлись после вечери по избам. Млада попросила отрока зажечь факелы, покрутила в руке взятый в оружейной турнирный меч, приноравливаясь. А затем прошла к середине присыпанного песком ристалищного круга и медленно опустилась на колени. Она положила оружие перед собой на землю, выпрямилась и закрыла глаза. Позади, в тени, затаился отрок, который только что запалил факелы. Мальчишке, знать, стало любопытно, что она будет делать.

Пусть смотрит.

Млада же постаралась отрешиться от всего, что окружало её, и найти внутри себя ту правду, за которую собиралась сражаться назавтра. Пусть никогда она и не могла сказать, что заслуживает доверия. Скорее, от неё стоило бы бежать подальше любому человеку. Потому как слишком долго поначалу Наставник, а затем и Песчаный Ворон заставляли её забыть о честности и чести, что выходили за пределы Кодекса Гильдии. Но не в этот раз. Теперь ей предстояло защищать и то, и другое. И это было странно. Непривычно. И потому требовало особого сосредоточения.

Гасло над стенами Кирията ясное небо. Витал в воздухе запах жухлой травы, влажной от растаявшего за день снега. Колени через ткань кололо песком. Млада сидела недвижно, вдыхая вечернюю прохладу. И ощущала, как всё ближе подступает со всех сторон грядущий день поединка.

* * *

Утром, едва рассвело, в дверь громко постучали.

Стоило только Младе пошевелиться, как принуждённое к тренировке тело ответствовало ломотой в каждой мышце. Если вчера она не чувствовала в себе сил победить Ждана, то сегодня — просто подняться с постели. Возможно, и правда не стоило отказываться от снадобий Лерха.

Стук повторился.

Морщась, Млада всё же встала и тут же чуть не рухнула на пол — раненая, но, казалось бы, неплохо зажившая нога волочилась едва не тряпкой. На мгновение в груди лизнуло холодом. Млада села, схватилась за онемевшее бедро и ощупала его. Нет, прикосновения пальцев слабо, но ощущались. И, нарастая, до колена пронеслась лёгкая волна боли, теперь даже приятной. А за ней и покалывание.

Стук раздался снова.

— Да войди уже!

В клеть заглянул вихрастый русый отрок.

— Бажан передаёт, что пора собираться на поединок, — он вошёл боком, неся поднос с пышущей жаром снедью. — Сказал, среди кметей тебе до Божьего суда запрещено появляться, а потому завтрак приказал принести сюда.

Он поставил поднос на стол и спешно пошёл к двери. Какая странная для Бажана заботливость — Млада в поварню могла и сама сходить, если бы сильно припекло. Она почти что с отвращением посмотрела на еду. Нутро сжалось, давая понять, что ничего в себя не примет. Да и плохое дело — набивать живот перед тем, как вот-вот предстоит выйти на ристалище.

— Можешь унести, — бросила она вслед мальчишке. — Только сбитень оставь.

Тот обернулся и, быстро справившись с мелькнувшим на лице недоумением, забрал всё, оставив на столе лишь кувшин и кружку.

Всё время до полудня Млада неспешно и вдумчиво готовилась к поединку. Слегка размяла раздражающе ноющие мышцы, заплела аккуратную косу, повязала лоб кожаным ремешком — чтобы выбившиеся волосы не попадали в глаза. Это потребовало необычно много усилий. Под конец сборов Млада чувствовала себя измочаленной, будто уже намахалась вдоволь с прытким и сильным противником. На первое время для поддержания бодрости горячего сбитня оказалось достаточно. Только вот кружка казалась на удивление тяжёлой — что же будет, когда Млада возьмётся за меч.

Но она отогнала тревожные мысли. Будь, что будет.

Отрок пришёл во второй раз. Млада молча последовала за ним. Они вышли на задний двор, как и прошлым днём засыпанный снегом, но уже не таким хлипким и расползающимся под ногами. В воздухе явственно ощущался только-только отступающий под напором солнца морозец. Небо освободилось от ночных облаков, и теперь сияло умытостью и холодом близкой зимы. Вокруг было на удивление пусто.

А издалека уже нарастал гул голосов.

Они прошли мимо ристалищ через арку во двор у восточных ворот. Там собралось множество городского люда, который скоро прослышал про поединок. Мужчины и женщины даже отложили каждодневные дела, чтобы поглазеть, как двое будут отстаивать свою правоту. А уж сколько тут было любопытных подростков и детей! Среди остальных мелькали и знакомые лица кметей. Горожане собрались вокруг нарочно огороженного на этот случай ристалища, гомонили, смеялись — для них это было развлечением. Ведь не каждый день на княжеском дворе вершится Божий суд. В Кирияте, где давно уже жили разные народы, люди, верно, стали забывать об обычаях предков, а уж тем паче потеряли значительную долю трепета перед ними.