— Цыц ты, расплющи тебя Хругнир! — Торин подскочил к мешку и изрядно встряхнул его. — Что тебе? Опять в кусты захотел?
Он нагнулся и отрывисто, зло сказал что-то на языке карликов. Из мешка доносилось жалобное неразборчивое лепетание.
— Что он там? — досадливо обернулся Рогволд. — Кончай ты с ним, Торин! Пошли.
.— Нет, погоди! Он интересные вещи говорит, — вдруг отозвался гном. — Говорит, чтобы мы не ходили дальше. Дурное место здесь, говорит, он нутром это чувствует.
— Да что же в нем дурного? — поразился Рогволд.
— Нет! Не здесь — там, куда ведут следы, надо полагать. — Гном вновь сказал несколько непонятных слов, обращаясь к пленному, и долго вслушивался в его ответ. — Здесь он чувствует какую-то черную силу, — неуверенно продолжал гном, — а может, я что-нибудь не так понял. Но он просит вернуться!
— Вот уж теперь мы назад ни за что не пойдем, — отрезал ловчий. — Ангмарские подковы и какая-то черная сила — это, знаете ли, должно быть выяснено. Идем дальше, Фолко, будь готов!
Хоббит молча кивнул, зажал в зубах вторую стрелу и поудобнее поправил колчан. Они крадучись двинулись дальше.
Фолко бесшумно пробирался между деревьями, оставив позади себя и гнома, и человека. Хоббиты умеют ходить, точно тени, не задев ни единого листка и не наступив ни на один сучок, способный выдать идущего предательским треском. В опущенных руках Фолко держал лук с наложенной на тетиву стрелой и внимательно смотрел по сторонам. Земля, покрытая толстым слоем бурой опавшей хвои, плохо сохраняла следы, различить их мог лишь такой мастер, как Рогволд; хоббиту приходилось часто оборачиваться, и тогда ловчий взмахом руки указывал ему направление. Торин шел сзади, ведя на поводу лошадей.
Памятуя о Могильниках, Фолко все время прислушивался к своим ощущениям, но страха не было, не было и предчувствия противостоящей силы — и в то же время было что-то, чему он не мог найти названия. Нет, не живое, не опасное: какая-то туманная, неясная тень, словно грозовое облако, на мгновение закрывшее солнце ясным летним днем.
Впереди между елями показался просвет. Еще несколько шагов — и они оказались на краю довольно большой круглой поляны саженей десяти в ширину. Слева что-то настойчиво лезло в глаза, какая-то неправильность в окружавших поляну зарослях. Фолко остановился и взглянул туда. Тотчас замер и еще ниже пригнулся к земле Рогволд. В нескольких саженях от них угрюмо чернел невысокий вал сухой, безжизненно-серой земли, окружавшей глубокую, почти в человеческий рост, воронку. Именно то, что на этом валу ничего не росло, и привлекло внимание путников. Вал выглядел очень-очень старым, сглаженным дождями и вешними водами, сильно расплывшимся — но совершенно безжизненным. На его поверхности не росло ни единой травинки, а земля выглядела так, словно это зола из какой-то исполинской печи. Друзья осторожно приблизились и заглянули вниз.
Казалось, что-то с огромной силой ударило в склон этого лесного холма, разметало вокруг землю и выжгло все, что могло и не могло гореть, на глубину добрых двенадцати локтей. Точно кость из раны, на дне виден был оплавленный, растрескавшийся камень, залегавший, как и предсказывал гном, под всем этим холмом. Стены и дно воронки были иссиня-черные, словно их покрывала какая-то жирная, несмывающаяся копоть.
— Ну и штука, — растерянно проговорил Торин, поглаживая бороду. — Сколько лет живу — никогда ничего подобного не видел. Это что же сюда так ухнуло, а, Рогволд?
— Откуда я знаю? — глухо отозвался ловчий, пристально вглядываясь в склоны черной ямы. — Смотри-ка лучше сюда! Наш-то ангмарский приятель, оказывается, туда залезал!
— С чего ты взял? — удивился Торин. — Тут же не земля, а гранит какой-то.
Он ковырнул серую землю вала лезвием топора. Раздался скрежет, на поверхности появилась белая царапина.
— Вот это спеклось так спеклось! — не то с удивлением, не то с восхищением проговорил гном. — Никакой горн такого жара не даст. Где же тут следы?
— Видишь — след одного сапога перед самым валом? — терпеливо пояснял ловчий. — Человек шагал нешироко, осторожно, но он не остановился на вершине вала и не повернул в сторону — значит, полез вниз. Хотел бы я знать, что ему там понадобилось.
— Смотрите! — вдруг крикнул Фолко и ухватил Торина за рукав. — Смотрите, там на дне… Там чье-то лицо!
Гном и человек молча переглянулись. Торин для верности даже лег грудью на вал. Наступила тишина.
Там, на самом дне, на полукруглом выступе, посреди сглаженных огнем и водой граней базальта они увидели сначала два черных, непроницаемо-черных пятна — две пустые глазницы. Чуть ниже — провал носа, щель рта… Угадывались смутные очертания скул и левого виска. Но это не был окаменевший человеческий череп — то ли сам камень принял эти пугающие очертания, то ли пламя сотворило их, теперь уже трудно было понять, где тут и впрямь настоящее, а где причудливая игра света и тени на тупых каменных выступах.
Трое путешественников довольно долго стояли молча и не отрываясь глядели вниз. Фолко был спокоен. Странное, конечно, место, но ничего пугающего в нем не было. Он едва собрался попристальнее всмотреться в очертания черепа, как из-за тучи вынырнуло солнце и удивительное видение тотчас исчезло. Напрасно друзья вглядывались в оплавленный гранит — они видели лишь его черную, кое-где поблескивающую поверхность.
— Гляньте! — вдруг вытянул руку гном. — Там, похоже, кто-то ковырялся! Уж не наш ли это знакомый с ангмарскими подковами?
При солнечном свете в сплошном слое жирной черной копоти стали заметны несколько белесых мест размером с ладонь, где черная корка была сколота сильными ударами чего-то острого, виднелся свежий излом камня.
— Хотел бы я знать, чего он там откалывал? — пробормотал Торин и, прежде чем Рогволд и Фолко успели его удержать, перевалился животом через край воронки и соскользнул вниз.
Там оказалось скользко, судя по тому, что Торин с трудом удержал равновесие. Расставив пошире ноги, гном извлек из-за пазухи толстый трехгранный клинок с рукоятью, прикрытой глухой гардой, и несколько раз с силой ткнул острием в черную корку. Несколько темных чешуек отскочили, Торин опустился на корточки и пару раз провел по сколу пальцами, затем нанес еще пять-шесть ударов, отколов небольшой кусочек камня. Повертев его в руках, гном хмыкнул и, не произнося более ни звука, полез наверх. Спрыгнув с вала, он посмотрел сперва на Фолко, затем на Рогволда.
— Ничего не понимаю, — сказал он, разводя руками. — Под этой сажей самый обыкновенный гранит, его здесь повсюду полно. Надо сказать, что сила у этого всадника есть — такой кусок отколоть! Вот только зачем он это сделал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});