— Смотри! — крикнул Ричард, указывая на монитор.
Теперь на экране конвейер транспортировал сидящего человека. Пассажир был одет в пиджак и брюки и расположился на ленте, свесив ноги, спиной к нам.
Я сразу узнал его — по темному всклокоченному затылку. Там, в «помещении нулевого уровня», в особняке Рута, он ерзал затылком по обивке сиденья кресла. И то, что пожирало его изнутри, издавало нечленораздельное бормотание и распространяло вокруг себя непереносимую вонь…
Собственно, именно это я и ожидал увидеть. Перед теми, к кому Рут имел сугубо личные претензии, он представал в таком виде…
Человек на экране перестал болтать ногами и энергично развернулся к нам.
Ричард замычал и отвалился на спинку кресла. Потом сплюнул и выругался: «Кретин!»
Человек на экране был вовсе не человек — труп. Вместо лица у него в черепе зияла овальная дыра, а в ней копошились крупные черные червяки. Или щупальца… Труп энергично заработал обеими руками и расстегнул пиджак. В распахе одежды на месте груди и живота показалась та же черная клубящаяся масса…
Труп выехал на середину экрана, и конвейер остановился. Его страшный пассажир сел свободно, закинул ногу на ногу и покачал носком идеально отполированного ботинка.
— Ну, здравствуй, Рочерс, здравствуй, герой! — обратился он ко мне неожиданно приятным, богато модулированным голосом. Синтезатор речи, который Рут использовал для беседы, ничем не выдавал своей электронной природы — ни тембром, ни интонационно.
— Здравствуй, — замороженным голосом ответил я. Но потом взял себя в руки и сказал: — Хотя, учитывая твое состояние, желать тебе здоровья как–то неудобно…
Труп на экране наклонил голову, как бы осматривая себя.
— А, это… — Он небрежно махнул рукой. — Пустяки, не обращай внимания. — Он запустил руку в черную дыру черепа и вытащил оттуда клубок извивающихся щупалец. Стряхнул их на пол и вытер ладонь о пиджак.
Ричард не удержался и сдавленно чертыхнулся.
Я мельком взглянул на своего друга. Он втянул голову в плечи и с непередаваемой гримасой отвращения на лице смотрел на экран.
Нельзя было не отдать должное мастерству Рута в деле использования компьютерной графики при изготовлении управляемого видеофильма. Действо на экране выглядело настолько натурально, что Ричарда чуть ли не рвало, а я начал сомневаться, действительно ли обезображенный труп Рута из «помещения нулевого уровня» улетел в космос, а не на Рамзес–2…
— Я вижу, что ты в порядке, — весело продолжал беседу труп. — Рад за тебя. Как говорил один мой знакомый хирург: «Несмотря на все мои старания, больные поправляются!» Ха–ха–ха!
Этот засранец ерничал! У него было прекрасное настроение! Мне дьявольски захотелось сломать его гадкую самодовольную игру, сказать ему, кто он есть на самом деле, но я не имел права делать это. И поэтому сдержанно ответил:
— Да, надо признать, ты доставил мне некоторые неприятности. Но это, наверно, оттого, что мы не могли увидеться. Теперь–то мы уладим все проблемы…
— Не знаю, не знаю, — благодушно пророкотал труп. — По–моему, твои проблемы — из разряда тех, которые уладить никак нельзя…
Черная дыра вместо лица чуть развернулась и уставилась на Ричарда:
— Я вижу, ты не один. Представь мне своего спутника.
Он так и сказал: «представь мне», а не «представь меня», как следовало бы, если уж Рут играл в фамильярно–вежливое общение. Это значило только одно: он мыслил трезво, выбранная роль увлечь его не могла, он контролировал ситуацию и знал, кто хозяин положения.
— Это мой друг Ричард, — просто сказал я. — Он здесь, чтобы помочь произвести обмен.
Черная клубящаяся дыра снова уставилась на меня.
— До сих пор мы не говорили ни о каком обмене, Рочерс, — осторожно произнес Рут.
Вот дьявол, подумал я. А к чему же он тогда вел, похищая Глэдис, если не к обмену? И меня вдруг пронзила страшная мысль, что я ошибся в своих соображениях. Руту не удалось уничтожить меня физически, и он оставил эту идею. Он решил уничтожить меня морально — убив Глэдис на моих глазах!
Голова закружилась, и страшно заломило виски. Но следующие слова Рута я все–таки услышал:
— Или ты читаешь мои мысли?
У меня отлегло от сердца. Он все–таки держал в голове именно обмен!
— Нет, — как можно спокойнее ответил я, — телепатией я не владею. Но… Ведь ты почему–то хочешь заполучить мою жизнь?
— Да, Рочерс, — бархатным голосом ответил Рут, — я хочу наказать тебя.
— За что?
— За то, что ты плохо себя вел. Ты нехороший мальчик.
— Почему я нехороший мальчик?
— Потому, мать твою, что ты трогал мою девочку! — неожиданно взвизгнул он. — Да, да, Рочерс! — Он вскинул руку, которой лазил себе в череп, и вытянутый ко мне окровавленный указательный палец занял половину экрана. — Ты, подлец, трогал мою Лотту! И за это я сначала оторву лапы, которыми ты шарил по ее телу, а потом возьму лазерный резак и буду по маленькому кусочку отрезать от твоего…
— Я думаю, — громко оборвал его Ричард, не переставая брезгливо морщиться, — я думаю, мистер Рут, что физиологические подробности казни моего друга излишни. Я, видите ли, спешу, так что договаривайтесь, пожалуйста, побыстрее.
Рут запнулся. Черная дыра перестала трястись в такт его речи. Но даже не повернулась в сторону Ричарда, а пялилась на меня. Я бы сказал, что она делала это с ненавистью, настолько выразительны были поворот головы и вся напряженная поза трупа.
Я не произносил ни слова, стараясь не выдать своего удовлетворения. Рут все–таки сорвался на крик. И начал излагать свои претензии. А я уж думал, что мы так и будем ходить вокруг да около, ему нравилось собственное бездарное кривляние…
Прошло несколько секунд. Рут продолжал молчать. Из–за вмешательства Ричарда он, видимо, потерял мысль. Ничего не поделаешь, подумал я, все–таки больной человек, сумасшедший… И взял инициативу в свои руки.
— Ты сделал верный ход, Грегори, — проникновенно сказал я. — Выкрал Лотту и Глэдис. Эти два человека дороги мне. И я готов обменять свою жизнь на их жизни и свободу.
Труп аж подпрыгнул на месте. Шевеление клубящейся массы в голове и животе стало в два раза интенсивнее.
— Что ты сказал?! — Истеричный визг превратился в отвратительный скрип. — Что ты сказал? Какая Лотта?! — Скрип снова сорвался на визг. — Какая Лотта, ублюдок! Лотта — моя жена! И она останется со мной! Она всегда будет со мной! — Голова трупа дернулась и выронила из дыры на пол комок черных червей. — Ты думаешь, что если дотрагивался до нее своими погаными ручищами, то имеешь на нее какие–то права? Или даже просто можешь думать о ней? Сволочь! Забудь об этом! Забудь! И не тянись к моей жене даже своими жалкими липкими мыслишками!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});