— Как дела? — спросил его Петька.
И кучер, улыбнувшись, снова ответил загадкой:
Дела растут, как снежный ком,С горы летящий кувырком.Кому сапожный нож, а мнеЧепрак и сбруя на коне.
И хотя Петька не знал, что чепрак — это цветная материя, которую для красоты иногда кладут под седло, он понял, что перед ним очень занятой человек, с трудом выкроивший время для поездки в Немухин.
Вся Школа Музыки и живописи в полном составе пришла провожать Варвару Андреевну, и она даже всплакнула — от счастья и от горя. От счастья, потому что она была счастлива, а от горя, потому что ей было грустно расставаться с городом, где ее так полюбили.
Грустили, расставаясь с ней, и немухинцы. «Но с другой стороны, — решили они, — отказываться от такого жениха, как Иван Гильдебранд, было бы просто неблагоразумно».
Молодые уселись в сани, лошадь тронула, и все окна в городе распахнулись одновременно, несмотря на довольно сильный мороз.
— Счастливого пути!
— Не забывайте!
— Пишите!
— Доброго здоровья!
Сани промчались по Нескорой, свернули в переулок, соединявший ее с набережной; кучер, придерживая лошадь, стал выбирать пологий спуск и наконец плавно повел сани вдоль извилистой речки.
Вот и Мухин промелькнул, с ленивым, сонным лаем собак, с телевизионной башней, которая была гораздо ниже немухинской, потом пошли какие-то темные села.
Большая желтая луна с каждым часом становилась все меньше и голубела, пока не превратилась в маленький сияющий блин, который кто-то отхватил сбоку на целую четверть. Но и оставшихся трех четвертей было вполне достаточно, чтобы засыпать всю Немухинку множеством ослепительных, скрипящих под полозьями звезд. Это был, конечно, снег, который старался выглядеть особенно нарядным в первый вечер года.
Варвара Андреевна задремала — намаялась за день. Что-то легкое приснилось ей: весеннее утро, бабочки над маленьким лесным водопадом, кузнечики, неторопливо завтракающие в высокой траве. Иван Гильдебранд обнял ее за плечи, чтобы на крутом повороте она не вылетела из санок, и ей казалось, что, если бы не эта сильная рука, она увидела бы совсем другой сон — грустный или даже, может быть, страшный.
Примечания
1
Последовательность предложений изменена при создании электронной книги. Для сохранения логики изложения выбран вариант более ранних изданий. В печатном оригинале этот фрагмент текста выглядит следующим образом:
«— Это он! — сказал Трубочист. — Вперед, или он догонит нас!
— Стоп! — снова сказал Трубочист.
И они пустились вперед. Из третьего этажа в четвертый, из четвертого в пятый.»
Далее по тексту — (V_E)