Читать интересную книгу Дети сектора - Виктор Глумов

– Теперь, – говорил Якушев на бегу, – все измененные знают, где мы, а наши – нет, и нам даже сигнал нечем подать!

– Ищем грузовик, – скомандовал Шейх. – Включаем фары и прем напролом – аэродром наверняка оцеплен.

Вскоре частный сектор закончился, и они выбежали на огромное кладбище машин, за которым находилась заветная цель. Невдалеке шумел двигатель. На аэродроме стреляли. Через пару минут появилось и то, что ревело мотором: бульдозер. Не сбавляя скорости, он устремился на людей.

Отряд рванул вправо, за груды сваленных друг на друга машин. Бульдозер вгрызся в завал и сдвинул его – с грохотом посыпались остовы легковушек, но Шейх уже прятался за здоровенной бетонной емкостью. Якушев отчаянно матерился, Ваня уговаривал сенбернара лечь, но тот рычал и скалился. Позади убежища была еще одна куча, от другой такой же ее отделял узкий проход, а возле забора из рабицы стояли более-менее живые машины с открытыми капотами.

Шейх мысленно прикидывал, успеют ли они добежать до металлического ангара, это ведь метров двести. Якушев смотрел туда же. Бульдозер появился в зоне видимости и двинулся вдоль мусорной кучи.

– Бежим! – скомандовал Шейх, устремляясь к ангару. – Должны успеть.

С двух сторон высились кучи машин, разделенные узкими проходами. Видимо, военные их стаскивали из Сектора и разбирали на запчасти.

И вдруг сенбернар залаял, рванул вперед и вцепился в глотку измененному с арматурой в руке. Если бы не пес, твари бы удалось напасть незаметно. Второй измененный – мужик в спецовке, – вместо того чтобы напасть, спрятался за машинами.

Перед ангаром была расчищенная асфальтовая площадка, где грустил полуразобранный КамАЗ с откинутым кузовом. Шейх ускорил шаг, насколько позволял его измученный организм, но затормозил и попятился: из ангара высыпала толпа измененных, а сзади выехал бульдозер.

– Писец! – заключил Ваня и вцепился в ошейник скалящегося сенбернара.

– В КамАЗ! – скомандовал Шейх и рванул к машине. Вскочил на ступеньку, вернул кузов на место и спрятался в кабине. Рядом устроился Якушев, ближе к двери – Ванька с сенбернаром.

– Ну, что, товарищи, – проговорил Шейх, высовывая в окно винтовку. – Устроим прощальный фейерверк?

* * *

Яна верила Россу, как больной раком верит в панацею, как безнадежно влюбленный – бабкам-ворожеям. Потому что некому больше верить. Когда Росс выключил свет и заглушил мотор БТРа, девушка обняла Димку и уставилась на точку-вертолет, ощупывающий дорогу прожектором. Яна представляла, как человек с лицом, похожим на маску, смотрит вниз и готов стрелять…

Треск передатчика громом прокатился по салону, Яна вскрикнула, Димка вскочил.

– Где вы пропали?! – полилось из динамиков. – Это Красницкий.

Вздохнув с облегчением, Росс ответил:

– Включаю фары. Вы не связались заранее, и я подумал, что это вражеский вертолет.

– А есть основания для таких предположений? – осторожно поинтересовался Красницкий. Яне казалось, что он боится правды.

– Они водят машины, пытаются перегородить проезд. Умнеют.

– Вижу вас. Бросаю веревочную лестницу, и давайте, скорее!

Яна встала между передними сиденьями: механическая стрекоза зависла над БТРом, ее лопасти, подсвеченные светом прожекторов, медленно вращались. Росс покинул водительское сиденье, шагнул назад, профессор скользнул за ним. Звякнул открывающийся люк, и в салон ворвался рев двигателя и ветер, поднятый лопастями, залетели прошлогодние листья. Упали на лобовое.

Яна зачарованно наблюдала, как открывается брюхо вертолета и, падая, раскладывается веревочная лестница. Димка похлопал ее по плечу и заорал, но из-за шума было слышно через слово:

– …быстро!…зомби!

Яна вылезла из люка, прихватив «мурку». Росс карабкался первым, профессор, прижимая к груди чемодан, – вторым. Димка готовился, смотрел вверх, разинув рот. Поднятый ветер прижимал его волосы к голове. Дождавшись, когда Росс исчезнет из вида, Димка полез. Карабин хлопал прикладом ему по заду.

Яна вертела головой по сторонам, и ей мерещились фигуры зомби, сползающиеся к световому кругу. Когда она стала на ступеньку, первый измененный выскочил на освещенный участок дороги, размахнулся, чтобы сбить девушку камнем, но его прошила пулеметная очередь, и он выронил снаряд. На его место пришли трое, один успел швырнуть булыжник, но он пролетел в десятке сантиметров от Яниного лица – она поползла быстрее.

Лестницу качало и трепало, вертолет набирал высоту, а внизу собирались нелюди, задирали головы и разевали рты в безмолвном крике. Яна знала: так они зовут сородичей, передают картинку из головы в голову, как в фантастическом фильме.

Из вертолета высунулся Росс и незнакомый военный, протянули руки. Яна воспользовалась помощью и глянула вниз: зомби залезли на БТР и уже карабкались по лестнице. Что было дальше, она не видела – уселась рядом с Димкой, тот что-то спросил, но шум стоял адский, и она ничего не услышала.

Похоже, лестницу просто выбросили. Яна подтянула колени к груди и положила на них подбородок. Военный, что помогал ей забираться в салон (или как оно называется у вертолетов?), откинул пару кресел и уселся позади, между нею и Россом. Судя по обрывкам разговора, его интересовал профессор и содержимое чемодана. Вертолет направлялся прямиком в Питер, минуя форпост в Тосно. Димка заглянул ей в лицо, провел по волосам, и Яна прочла по губам:

– Как ты?

В ответ она обняла мелкого братишку, и устыдилась того, что презирала его, считала хомяком, а он оказался мужественнее взрослых мужчин.

За маленьким иллюминатором чернела ночь, лишь чуть розовела линия заката. Или то был восход? Здесь шумно, пахнет смазкой, зато не надо бежать, бояться за свою жизнь… Время исчезло, она даже не могла сказать, сколько длился перелет.

В мрачном салоне посветлело, на щеке Димки заплясали тени, вертолет тряхнуло, и шум начал стихать. Яна встала к иллюминатору и отшатнулась: на нее смотрело страшное незнакомое существо с вороньим гнездом на голове, ввалившимися глазами и заострившимися скулами.

Надо принять мало-мальски человеческий вид! Яна запустила пятерню в спутанные волосы и не смогла их пригладить. Хрен с ним! Мир гибнет, а ее одолевают клушины страсти: ах, у меня макияж испортился, ах, стразик оторвался! Подождите, мне нужно припудрить носик! Ариночка, тупая овца, наверняка так себя и ведет, зомбак ее задери!

Приникнув к стеклу, девушка разглядела дорогу, залитую светом прожекторов, ряд БТРов и танков, солдат с автоматами и длинные каменные ангары. Питер? Или все-таки форпост? Придерживая фуражку, к вертолету спешил военный в камуфляже.

Когда спустили трап, военный ворвался в салон и закричал:

– Полковник Самойлов! Профессор Гинзбург? – Последовало рукопожатие, Гинзбург пытался пригладить такое же, как у Яны, воронье гнездо на голове, а полковник продолжал: – Вакцина у вас?

– Сыворотка, уважаемый. Всего лишь сыворотка. У меня доз на тысячу уколов, один инъектор оставлю. Можно отстрочить изменение трехсот человек. Остальное надо в Питер. Кроме того, мы планировали поставить сыворотку на поток.

Самойлов пожал черную от застывшей крови руку Росса, кивнул Яне и Димке и указал на выход:

– Хотите перекусить, отдохнуть, пока мы занимаемся ранеными?

– Много раненых? – прохрипела Яна. – Я клятву Гиппократа не давала, но, думаю, студенту медуниверситета правильнее заняться делом.

Полковник повернулся и глянул с интересом, потер обвислую бульдожью щеку с красными прожилками:

– Идем с нами.

Ночь была теплой и душной, влажный ветер не освежал – заставлял покрываться липким потом. Солдаты, мимо которых шагал полковник, даже не оборачивались – обозревали окрестности с автоматами наготове.

– Лучше бы огнеметами их снабдить, – посоветовал Росс, но полковник оставил его реплику без внимания.

Димка, как маленький, держал Яну за руку и озирался.

– Главный требует вас к себе с отчетом, – продолжил полковник. – Раненые прибывают и прибывают, среди них много зараженных, а помочь, понятное дело, мы сумеем не всем.

Профессор погладил чехол с инъектором и вздохнул:

– Триста человек. Отбирать будете вы.

Теперь вздохнул полковник и отворил дверь:

– Сами смотрите.

Здесь был госпиталь. Его разделили на два отдела: ближе к выходу лежали раненые на расстеленных одеялах, над ними суетились медики, во второй половине под охраной автоматчиков толпились, гудели люди, во все горло ревел ребенок, причитали женщины.

– Изверги, убивцы, что ж вы делаете?! – всхлипывая, голосила какая-то бабка. – Мы ж свои, свои!!! Фашисты вы!

Полковник провел по лицу ладонью, потер глаза, обратился к профессору:

– Нам нужны здоровые боеспособные мужчины. Вакцинируй сначала их, остальным – что останется… Нет, – он опустил плечи. – Что останется, отдашь мне.

Лицо у него было, как у покойника, будто он не людей приговорил только что – себя.