Я прошел к своему месту и сел в кресло на противоположной стороне стола. Служанка принесла к завтраку свежий хлеб, сыр и ветчину.
Лияна выглядела великолепно. В этот раз ее светло-кремовые волосы были собраны в тугой жгут и заколоты улиткой на затылке. Прическу украшала серебряная брошь. Лучистые глаза сияли, и она с любопытством поглядывала в мою сторону.
Мне следовало извиниться за вчерашнее, но это означало бы, что я признал вину. А оправдания были неуместны.
Я понял, что абсолютно не владею собой под ее пристальным взглядом.
— Как ты? — спросил я, пытаясь взять себя в руки.
— Все в порядке, Аким, — ответила Лияна и сделала короткий глоток из медной чашки. Она сильнее закуталась в мантию — в зале было еще прохладно.
— Я еще не поздравила тебя с победой. Ты был первым! — глаза лукаво сверкнули из-под длинных рыжих ресниц.
Мои щеки мгновенно вспыхнули. Не следовало так распылять Силу... Но это не подчинялось моему контролю.
Я опустил взгляд на тарелку. Я вспомнил о тайне Лияны! Щеки предательски продолжали краснеть. Я продолжал смотреть на столовые приборы, как нашкодивший ребенок, и надеялся, что Лияна ничего не заметит.
Я откусил ветчину с хлебом, медленно пережевал и еле-еле проглотил кусок.
Лияна не спеша помешивала ложечкой чай.
Пару раз поперхнувшись, я кое-как доел бутерброд и быстро запил его чаем. Сразу после этого я в жутком смущении вылетел из столовой. И только по дороге понял, что повел себя неучтиво.
В коридоре я наткнулся на Ману. Он по-прежнему оставался другим. Словно в искаженном отражении — вытянутый, черты лица были более резкими, а карие глаза приобрели таинственный блеск.
Не сложно было догадаться о причине его преображения. Он направлялся в столовую составить компанию дочери Арзу.
— Ты чего такой взволнованный, словно тебя оса укусила?
Я стиснул зубы. Одно осталось неизменным — его острый язык.
— Не твое дело, — буркнул я.
— Царимир ждет тебя в покоях Ария.
Он уступил мне дорогу и тихо сказал:
— Надеюсь, ты все обдумал. Тебе лучше все рассказать. Поверь, так лучше для тебя.
— Разберусь сам, — отрезал я и зашагал к библиотеке.
Поднявшись по каменным ступеням, я остановился перед дубовой дверью. Лак на древесине давно поблек, и доски выглядели обшарпанными. Сколько времени я провел за этими дверьми... Меня пронзила мысль — с чего бы это дяде звать меня к Арию? Раздумывать не было времени. Я постучал и, не дождавшись ответа, вошел.
В комнате царил полумрак. Весь оконный проем закрывала фигура Царимира. Он походил на гору, заслонявшую дневной свет. Руки его были заведены за спину, которую облегала туника из плотного материала. Кожаные наплечники мерцали тусклым светом. На ногах высокие сапоги с множеством ремешков на лодыжках.
Я почувствовал невидимую стену, которую выстроил Царимир, чтобы перекрыть поток мыслей. Я не мог понять его настроя. Поэтому стоял молча, осознавая, что регулярно пользуюсь своим даром. Как сказал Арий — неумышленно. Я бросил взгляд на кресло за столом. Оно пустовало. Ария здесь не было. Я шумно вздохнул.
Царимир заговорил.
— Где ты вчера был? — его голос был низким, словно доносился откуда-то из глубины.
Дядя развернулся ко мне. Я виновато отвел взгляд в сторону. Он понял, что я не отвечу.
— Хорошо… — сказал он вдумчиво. — Тогда я расскажу тебе, где ты был.
Я услышал гулкий стук своего сердца. Мне понадобилось время, чтобы услышать Царимира.
Он медленно подошел к креслу Ария и опустился в него.
— Я все знаю, Аким. Про письмо… Заклинателя… И Врата...
На последнем слове я услышал горькое сожаление. Царимир подался вперед. Кресло под ним жалобно скрипнуло. Дядя положил руки на стол, сцепил пальцы в замок и смерил меня пристальным взглядом. Я все еще не мог уловить, злится ли он на меня или готов к снисхождению.
Не смотря на то, что мои руки похолодели от волнения, я решительно вскинул головой.
— Я не смог справится с Белохвостом — и он унес меня из замка.
— Я тебе верю. А вот заклинатели — нет. Заклинатели наблюдали совершенно другое, и я не могу их переубедить. Поэтому я пригласил тебя на откровенный разговор. Сядь в кресло — мы здесь надолго.
Я последовал его совету и уселся в глубокое кресло.
— Я хочу рассказать тебе кое-что. Моя вина в том, что я не сделал этого раньше. Все ждал, когда ты повзрослеешь и сможешь понять меня, — дядя говорил медленно, разглядывая кольца на длинных пальцах. — Ты моя надежда и гордость! Ты способен нести Силу и утираешь нос многим заклинателям, имеющим высокий статус и посох. У тебя много противников, потому что твоя Сила велика для твоего возраста. Ты сам, не зная того, задеваешь гордыню и самолюбие заклинателей, у которых огромный опыт за плечами. Но знать границы дозволенного необходимо. Если ты поступаешь честно, это еще не значит, что ты и дальше будешь так поступать. У меня нет уверенности, что ты поведешь себя во всех ситуациях честно. Да ты и сам не можешь это обещать самому себе. Поэтому я не просто так запрещаю тебе появляться у Врат. Ты знаешь, в каком положении находится твое имя. Наше имя! Мы не должны ошибаться, Аким. У нас нет такого права!
Царимир задержал дыхание.
Заклинатель прав — Царимир боится потерять власть. Ведь это же мой отец напортачил много лет назад. Царимир до сих пор считает Змога своим уязвимым местом. Если бы не это, одно его слово на собрании могло бы заставить всех замолчать. И никто не посмел бы обвинить меня в чем-то.
— Теперь о главном, — Царимир выдохнул. — Я не все рассказывал тебе о твоем отце. Заклинатель, который к тебе приходил, — это Змог. Он жив и заключен в крепости на Покинутой горе.
Мне показалось, что я ослышался.
— Что?..
— Тринадцать лет назад, когда твой отец собрал армию духов… Моего брата не убили, как тебе всегда рассказывали, а посадили в заточение на Покинутой горе. Сильнейшие старейшины, включая Валемира, Вестара и Арзу, наложили заклятия на крепость, чтобы сдержать не только самого Змога, но и его Силу, — Царимир вздохнул, проведя рукой по лицу, и взглянул на меня.
Все еще не осознав до конца сказанное, я непонимающе уперся в Царимира взглядом. Но неожиданно очнулся, вытягиваясь, словно меня огрели обухом по голове. Привычный мир перевернулся.
— А Ману? Он тоже знал?
Царимир кивнул.
И первое, что я испытал, была острая обида.
Мне стало все до омерзения понятно — поведение Ману и странные наставления дяди... Проклятый Дух! Все разболтал! Он все это время знал и смеялся надо мной! Ману разболтал и про заклинателя, и про письмо! Значит, и Вестар знает про Змога. Поэтому он так со мной разговаривал — дерзко, прямо, без страха. Царимир позволил надсмехаться надо мной! А они все пользуется этим!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});