Читать интересную книгу Семь крестов - Николай Прокошев

Кирха Святой Барбары была единственной церковью в городе, где проводили богослужения начиная с часа первого[73]. Правда, в большинстве случаев на службе присутствовали от силы два-три прихожанина, но Михаэль как будто этого не замечал. Человек, однажды без принуждения впустивший Господа в свою душу и принявший Христа как Спасителя, мог жить только так: без особых забот о себе, но с любовью и участием к совершенно чужим ему людям. Независимо от погоды, времени года и состояния здоровья клирик уже почти десять лет читал часы по шесть, а иногда и по семь раз на дню.

Немного бы нашлось во всей Пруссии представителей белого духовенства, которые смогли бы сравниться с молодым священником такой выдержкой и преданностью Богу. Доброе отношение к пастве снискало немецкому клирику несказанную милость – впервые за всю историю города дьякон был рукоположен епископом в священники до наступления тридцатилетнего возраста.

Так же как Трудевут любил только Денга, чрезвычайно религиозного человека, так и Пес любил Михаэля Шваббе, единственного из всех служителей церкви. Священник, провожая несколько прихожан до выхода, несказанно обрадовался, когда на пороге Барбаракирхе увидел Гектора и Анну. Пес лишь пожал руку Михаэлю, в то время как Анна поцеловала ее. После чего тот перекрестил невесту и призвал Святого Духа беречь девушку.

– Михаэль, наконец настал этот счастливый день, – Пес взял будущую жену за обе руки. – Помнишь, раньше ты постоянно меня спрашивал, когда же я все-таки женюсь?

– Знаешь, я даже вознесу хвалу Отцу нашему за то, что ты не удосужился вступить в брачный союз раньше! – вежливо попросив жениха с невестой подождать в притворе, немец ушел переодеться для такого торжественного случая.

– Отец Михаэль очень хороший человек, Гектор, – Анна немного нервничала, ее голос дрожал.

– Не нужно волноваться, дорогая. Честно признаться, можно было и не ходить в церковь. Зачем нам что-то доказывать Богу, ведь важна только наша любовь.

– Что ты такое говоришь? Нельзя гневить Бога. Испокон века люди венчаются в церкви – моя прабабушка, бабушка, мать… Хорошо, еще отец Михаэль нас благословил, а будь другой святой отец на его месте, все могло бы повернуться иначе.

– Вот именно, почему наше счастье должно зависеть от каких-то отцов? Кто они нам такие? Мы можем жить вместе и без их благословения.

– Гектор, я тебя не понимаю, – во взгляде девушки отчетливо читались недоумение вкупе с легким разочарованием. – Они нас благословляют, потому что Господь им дал такое право. Если Бог против нашего брака, как же мы тогда обвенчаемся?

– Анна, ну не будем спорить на церемонии нашего бракосочетания. Благословение так благословение. Главное, чтобы Господь не взял сегодня выходной.

– Да восславится Творец и облечет ваше взаимное счастье своим провидением, готовы ли вы слиться в наипрекраснейшем для мирян единении? – проводник воли Божьей отец Михаэль вышел из сакристии[74] навстречу жениху и невесте. – Но где же процессия, где ликующие гости, где лепестки роз, устилающие вам дорогу?

Из зеленой суконной сутаны, предназначенной для проведения ежедневных литургий, святой отец переоблачился в праздничную белоснежную альбу[75]. Шелковая стола[76], украшенная узорчатым золотым шитьем, торжественно виднелась тоже из-под белой, сшитой из бархата и дополненной на спине изображением Богородицы казулы[77]. Заключительный элемент одеяния доброго священника составлял наперсный крест размером с ладонь, придававший Михаэлю вид, которому позавидовали бы иные ватиканские кардиналы.

В руках святой отец держал поднос, отделанный изумительным лиственным орнаментом, с маленькой патеной[78] и изогнутым сифоном[79]. Перед причащением жених и невеста были торжественно предупреждены о том, что брак с момента его заключения расторжению ни в коем случае не подлежит. Священный союз навсегда обязывает жениха и невесту вместе делить все радости и печали. Гектор и Анна, с улыбкой переглянувшись, кивнули Михаэлю. Тогда священник положил облатки молодым на языки, дал пригубить из серебряного потира[80] вина и перекрестил своих друзей.

Наконец, нехитрый религиозный предсвадебный обряд был совершен, и все трое вступили внутрь церкви. Анна даже ахнула, когда зашла в светлую, просторную кирху. Высокие колонны поддерживали стрельчатые, расписанные библейскими сюжетами арки под сводом. В боковых нефах в специальных нишах прихожан встречали каменные статуи апостолов и прочих святых. Скульптурные изваяния чинно возвышались над цветными витражами, украшавшими высокие окна храма Божьего.

Михаэль, едва заметно улыбнувшись, отметил, что Анне следовало бы посетить бывший Кафедральный собор в Альтштадте и настоящий на острове Кнайпхоф, если она действительно хотела бы полностью насладиться величием церковной архитектуры. Наконец, святой отец подвел пару к роскошному алтарю, выложенному слоновой костью, над которым в углублении абсиды[81] высилось массивное распятие.

– Брат Михаэль, я не хочу устраивать пышную свадьбу и пир на весь мир, – с интересом осматриваясь по сторонам, Гектор не отпускал руки Анны. – Просто обвенчай нас тихо и без лишних торжеств. А зачем так вырядился?

– Оставим в стороне досужие споры, Гектор. Мой друг женится! Обязательно должен быть праздник! И вправду, милостивый Защитник, какой сегодня прекрасный день ты нам ниспослал.

– Святой отец, мы не хотим делать из этого большое празднество, – Анна склонила голову. – Поверьте, мне очень приятно ваше отношение к нам, но пусть все будет просто. Бог любит, чтобы простые люди жили скромно.

– Я тебе потом все объясню. Давай быстро и без церемоний.

– Как будет угодно молодым, – святой отец соединил ладони. – Согласен ли ты, Гектор Бронте, взять эту простую и скромную девушку Анну в жены?

– Конечно, да!

– А ты, Анна, согласна ли стать женой этого честного парня, Гектора Бронте?

– Согласна, с доброго благословения Господа Бога.

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа, я соединяю вас в супружество, – перекрестив законных мужа и жену, Михаэль сделал запись о браке в церковный реестр – девушка уже получила гражданство, спасибо фон Плауэну, а значит, ее имя имело полное право быть вписанным в общий журнал.

Как только Господь на небесах скрепил этот счастливый союз, святой отец достал из-под кафедры подушечку, на которой дожидались своих счастливых хозяев два кольца. Значит, и Анна как-то умудрилась передать новое блестящее серебряное колечко с выгравированным на внутренней стороне именем жениха.

Пруссу вдруг стало стыдно: ведь он полагал, что невесте неоткуда взять средства на свадебный подарок, да еще на такой дорогой. Видимо, они собирали деньги по всему епископству. Какой позор, и хотя старинное потемневшее кольцо его матери было намного красивее, с виду оно казалось невзрачным и тусклым. Святой отец сделал вид, что не заметил, как у Пса раскраснелись щеки, Анна тоже последовала примеру священника.

Гектор расписался в церковной книге, Анна поставила там крестик и поцеловала крест, протянутый ей Шваббе, а затем молодые обменялись кольцами, поблагодарили Михаэля и, радостные, побежали в дом Бальтазара. Смущенный подарком любимой жены, Пес пообещал купить Анне самое дорогое кольцо в Кёнигсберге еще до первой годовщины их скромной свадьбы. На что девушка, улыбнувшись, ответила, что ей важна лишь доброта и забота Гектора, а это кольцо дороже любого другого как семейная реликвия мужа.

Немногочисленными гостями на ужине в честь бракосочетания Гектора и Анны были Михаэль, брат Гуго, Йоганн и верный Бальтазар, который, разделив с ними праздничную трапезу, пообещал всячески поддерживать и помогать чем сможет. Откушав, молодожены отправились в комнату Гектора и не покидали ее до самого утра, когда Псу нужно было отправляться на службу.

Будь его воля, прусс не ушел бы из этой чердачной комнатушки до самого конца своей жизни, ибо так уютно и спокойно ему еще никогда не было. В обществе этой хрупкой и беззащитной девушки он ощущал себя по-настоящему счастливо. Анна тоже не хотела расставаться с Гектором ни на минуту. Но Пес поклялся, что при каждой возможности будет навещать ее и, как только пропели первые петухи, поцеловав супругу, отправился в крепость.

Занятия продолжались, постепенно добавлялись новые ученики, у Гуго также появлялись помощники из опытных бойцов. Пес начинал все увереннее держаться в седле. В арсенал упражнений добавился еще один непростой элемент. Каждый третий день посвящался тому, что Гуго заставлял полубрата облачаться в полное рыцарское обмундирование и валил его на землю. Затем капитан гарнизона засекал время, за которое Гектору удавалось подняться на ноги. Иногда после вечерней трапезы многие братья и служебные выходили на галереи, чтобы от души повеселиться над увальнем Бронте, неуклюже пытавшимся подняться с земли при свете огней пылающих смоляных бочек, полукругом расставленных во дворе.