Читать интересную книгу Внутри Coca-Cola. История бренда № 1 глазами легендарного CEO - Невил Исделл

Дон согласился заново обсудить вопрос.

Десять дней спустя я награждал Клинтона премией Фулбрайта за международное взаимопонимание. Coca-Cola спонсирует эту награду. Когда Клинтон приехал, и  мы с  ним ждали выхода на сцену в Зеленом зале, бывший президент совершенно будничным образом выпил Diet Coke.

«Господин президент, рад видеть, что вы все еще пьете Diet Coke», — сказал я.

«Да, это мой напиток», — ответил он.

«Ужасно жаль, что дети больше не смогут его пить в  старшей школе».

Клинтон был не в курсе, что соглашение запрещало и диетическую газировку. Он согласился с тем, что это нелогично. «Предоставьте это мне», — сказал Клинтон.

Двадцать четыре часа спустя диетическая газировка была в списке допустимых напитков. Когда вы — глава компании, порой сама логика бизнеса требует, чтобы вы отстаивали свои позиции. Но иногда помогает просто удача, как в этом случае, когда мне удалось поговорить с Клинтоном неформально.

Позднее в том же году Coca-Cola пожертвовала участок земли стоимостью в $10 млн в центре Атланты под строительство Музея истории гражданских прав. Ведь Атланта  — родина покойного Мартина Лютера Кинга-младшего — стала центром движения за гражданские права. Это был последний участок площадки для нового блока офисных зданий Coca-Cola. Компания покупала эту землю в безрассудные 1980-е годы, и значительную ее часть уже передали в дар проекту сооснователя Home Depot Берни Маркуса по строительству крупнейшего и лучшего в мире аквариума. Следом произошло расширение музея «Мир Coca-Cola». Оба проекта оказались чрезвычайно успешными и  популярными, что сделало оставшуюся часть земли весьма желанной для других компаний, заинтересованных в  строительстве своих объек тов рядом с ними.

Возглавляя Комитет Атланты за прогресс, я тесно сотрудничал с мэром города Ширли Франклин — очень эффективным управленцем. Тогда она пыталась возродить город после неудачного правления мэра Билла Кэмпбелла, который попал в  тюрьму за уклонение от налогов. Ширли убедила меня, что наш участок отлично подойдет для музея, ориентированного на более широкую публику, чем Центр Мартина Лютера Кинга. Музей будет отражать роль Атланты как «города, слишком занятого, чтобы испытывать ненависть».

В июне 2007  года в  Пекине мы объявили о  пожертвовании $20 млн во Всемирный фонд дикой природы (WWF), чтобы помочь сохранить семь важнейших в  мире речных бассейнов  — источников пресной воды. Партнерство с  WWF продолжается и  по сей день, и  я  состою в  наблюдательном совете этой чрезвычайно важной для жизни планеты и  эффективной организации.

Пришло время получать полное удовольствие от работы и полное удовольствие от жизни.

Одним из самых эмоциональных моментов моей жизни стал матч по регби между Англией и Ирландией. Он проводился на дублинском стадионе «Кроук Парк», где во время борьбы за независимость Ирландии, произошли печально знаменитые события «Кровавого воскресенья» 21  ноября 1920  года. Британская полиция открыла огонь на стадионе, застрелив 12 невинных зрителей матча. Так они отплатили совершенный Ирландской республиканской армией в тот же день расстрел 14 сотрудников британской разведки. В ту ночь британцы пытали и расстреляли троих пленных членов ИРА, содержавшихся в  Дублинском замке.

Это было место скорбной памяти. Дело еще больше осложнялось тем, что регби традиционно считали английским спортом, хотя Ирландия играла в  международных чемпионатах по регби как объединенная команда острова, вместе с  Северной Ирландией  — частью Соединенного Королевства,  — будто раздела 1922 года и не было. И при этом многие годы любому, кто играл в ирландскую версию регби, «гэльский футбол», навсегда запрещалось выходить на поле, если его застанут на британском стадионе. Таковы сложности жизни в Ирландии.

В 2007 году публика протестовала против матча Англии и Ирландии на «Кроук Парк». Но с третьей попытки Ассоциация гэльского футбола одобрила временное использование площадки, пока строится новый стадион для регби в нескольких километрах от этого места. История оставляет тяжелый след.

Меры безопасности во время игры ирландской и  английской сборной на «Кроук Парк» 24 февраля 2007  года были весьма жесткими. Никто не знал, как отреагирует толпа, когда зазвучит английский гимн. Но на стадионе стояла абсолютная, полная тишина, ни одной ноты недовольства, хотя на трибунах собралось 80 тыс. зрителей. Это был момент истинного примирения, по-настоящему исторический момент. Я  оглядел ложу Coca-Cola и увидел, что почти все плачут. Плачут взрослые мужчины и  бывшие игроки в  регби. Я  чувствовал груз истории на своих плечах.

Через полтора месяца президент Ирландии Мэри Макэлис приехала в Атланту, и я завтракал с ней и ее мужем. Мы обсудили эмоциональный эффект того дня на «Кроук-Парк».

«Вы видели, как я  остановилась перед лестницей, прежде чем уйти со стадион? — спросила она. — Я остановилась не ради театрального эффекта. У  меня подкашивались ноги. Я  думала, что не смогу подняться по ступеням. Эмоции переполняли меня». Спортивный матч помог изменить настроения, как и  в  ЮАР, когда Нельсон Мандела воспользовался регби для объединения страны после падения апартеида.

Будучи главой компании, я совершил несколько «ностальгических» поездок в ЮАР. Во время одной из них, когда наш корпоративный самолет заходил на посадку, я сказал своему помощнику Джону Браунли, молодому юристу-афроамериканцу, что он увидит: черные и белые в ЮАР ближе друг к другу, чем в Соединенных Штатах. Он мне не поверил.

«Как скажете, шеф», — читалось на лице у Браунли. Мы даже заключили небольшое пари. И  когда садились в  самолет, чтобы лететь назад в Атланту, Джону пришлось согласиться, что я прав. Побывав в ЮАР впервые, он увидел реальные расовые преобразования, произошедшие после апартеида, увидел более искреннее, чем привычное для него, взаимодействие между людьми разных рас. Он признал себя побежденным. Впрочем, расовые вопросы по-прежнему отбрасывают тень на будущее ЮАР.

В 2007 году мы с Памелой присутствовали на церемонии вручения «Оскара»; тогда Хелен Миррен была признана лучшей актрисой за фильм «Королева». На вечеринке после церемонии помощник фотографа спутал Памелу с Миррен и повел ее на интервью. Когда я обнаружил ошибку, я проводил его к настоящей Хелен Миррен, которую заметил несколькими минутами ранее. У  них с  Памелой были похожие платья. Миррен рассмеялась, когда я рассказал ей об этой ошибке. «Могу я подержать вашего «Оскара»?» — спросил я. Хелен вручила его мне, и я поцеловал ее. Одна из привилегий моей работы, да и, в конце концов, делу время, потехе час.

Олимпийские игры 2008  года в  Пекине были чрезвычайно успешными и  для Coca-Cola, и  для Китая. Тремя годами ранее я  стоял на Великой Китайской стене; тогда Coca-Cola продлила спонсорство Олимпийских игр еще на 20 лет. Мы спонсируем их непрерывно, начиная с 1928 года.

На Играх, конечно, не обошлось без скандалов. Мне пришлось реагировать на возмущение актрисы Миа Фэрроу и  других, кто обвинял Китай в  «финансировании Дарфурского геноцида» и требовал, чтобы Coca-Cola отказалась от спонсорства игр. Фэрроу собирала деньги на борьбу с Coca-Cola, и ни цента из них не пошло в помощь Китаю. Я поставил под сомнение ее позицию через СМИ, но так и не дождался ответа.

Критики Китая не понимали, что прогресс требует времени. Сколько времени понадобилось, чтобы чернокожие и  женщины в  США получили право голоса? Сменилось несколько поколений, что наводит на невеселые мысли о нашей истории. Так что нереалистично ждать, что преобразования в Китае случатся враз. И  изоляция Китая совсем не ускорит эти преобразования.

Во время Пекинских игр мы с Памелой, покидая мероприятия, пожимали руки китайских зрителей, смотрели им в глаза и говорили: «Спасибо». Их улыбки значили больше, чем тысячи слов. Нашим добровольным водителем и гидом стала профессор университета. Мы очень сблизились за проведенную вместе неделю, она даже познакомила с  нами свою дочь. Эту неделю она называла самой чудесной в  своей жизни и  настаивала на том, чтобы вручить нам прощальный подарок к  нашему отъезду. Вот личные аспекты Олимпиады, которых Миа Фэрроу так и не поняла. Подумайте о воспоминаниях раннего детства, которые есть у нас всех. Я все еще помню нигерийского полисмена, гостившего у нас в Ирландии, когда я был ребенком, и момент, когда я увидел, как людей хлещут плетьми в Анголе. Тогда в моем юном разуме начиналось формирование взглядов — взглядов иных, свободных от предрассудков. Когда дочь нашей сопровождающей увидела нас, возможно, она получила иное представление о западных людях. Разрушить машину пропаганды можно только с  помощью личных контактов. Журналисты пишут, что Китай почти ничего не сделал в  плане защиты прав человека. Но это не так. Перемены могут быть незаметными с нашей точки зрения, но они реальны и со временем ускорятся.