больше так не делай, не пропадай, никому ничего не сказав.
— Понимаешь, мне показалось, что до меня никому нет дела, — медленно ответила Женя. — Отец на своей волне, не полицию же мне вызывать? Какой-никакой — родной отец, и какое-то время пожить в этой комнате имеет право. Позвонила маме, а она дала понять, что ей не до меня. Мы и раньше ругались с ней, вернее, я ей наговорю всякого и дверью хлопну. Вернусь, мать, как ни в чем не бывало, и все идет по-прежнему. А в этот раз она уперлась. Подумала, что перекантуюсь здесь, но твоя официантка…
— Она не моя официантка! Она — просто официантка, сама по себе, — поправил Денис.
— Не важно. Главное, что она была в квартире, и не слишком дружелюбна. Наверное, можно было приструнить её, потерпеть несколько дней, но мне не захотелось её видеть. Ты же спал с ней?
— Женя…
— Спал?
— Один раз. И не спал, а так, быстро сбросили напряжение. В кафе, в подсобке, сюда я до тебя девушек не водил. А что Светка тебе рассказала?
— На эту тему — ничего. Про остальное — что ты пустил её, пока где-то не выветрится запах краски.
— Откуда тогда ты узнала, что я с ней… Был?
— Не твоя официантка вела себя дерзко, заняла спальню, говорила о тебе не как о малознакомом человеке. Догадаться было нетрудно, — Женя провела пальцем по скатерти. — Накрахмалена. Как это ты угадал?
— Ты однажды обмолвилась, что любишь белоснежное и хрустящее, я запомнил, — ответил Денис. — Евгеша, я не изменял тебе. Это был разовый перепих, мы с тобой тогда только-только познакомились и ещё не стали близки.
— Что же это, если не измена? Встречаться сразу с двумя…
— Я не встречался! Десять минут, голая физиология. Мне жаль, что ты об этом узнала. До тебя у меня были женщины, и не одна, но теперь — только ты.
Женя наклонила голову, вздохнула, царапнула вилкой по тарелке — Денис прав, к чему цепляться за случайный эпизод? Конечно, она понимает, что День не жил монахом, поэтому лучше этой темы не касаться. У них есть более важные вопросы для обсуждения.
— Тебе горячее положить? — разбил тишину муж, внимательно наблюдая за выражением лица Жени.
— Попозже, у меня еще салат есть. День, а расскажи, как там, в море? — девушка решила перевести разговор в нейтральное русло, жалко портить такой вечер!
— О, у меня же для тебя есть сувениры! Пойдём, я в спальне их оставил, там много, за раз не принесу.
И она ушла за мужем смотреть сувениры, и слушать, как Денис рассказывает о путешествии. Хохотала, когда он показывал в лицах процесс покупки с обязательным торгом, ахала над подробностями, как выбирал самые красивые — для неё! И казалось, что между ними не было этих дней в разлуке, не было недопонимания и недоговорённостей. Всё легко и просто. Как раньше.
— Ох, горячее уже, наверное, совсем остыло! — спохватился муж. — Ты что-то совсем похудела за эти десять дней.
Конечно, она похудела — от переживаний и токсикоза. Рвота почти прекратилась, но аппетит оставался капризным. Иногда ей по целым дням ничего в рот не лезло. Но сейчас она ощущала голод и готова была быка съесть.
Они вернулись в зал.
Мясо под грибным соусом оказалось великолепным — нежное, сочное, просто — мням! Женя ела и не могла насытиться. Что интересно, её токсикоз притих и не протестовал.
Евгения с сожалением отложила вилку — желудок уже был полон, но глаза хотели ещё — потянулась к стакану с минералкой.
— Что это мы, как несовершеннолетние — воду пьем? — Денис улыбнулся, достал бутылку вина, открыл её и наполнил бокалы светло-янтарной жидкостью. — Мы с тобой изрядно попортили друг другу нервы, предлагаю отпустить всё, что было раньше, и начать сначала. Это вино я выбрал специально для тебя — знаменитое «Мускат Белый Красного Камня». До дна — за нашу семью!
А вина-то ей и нельзя!
Евгения растерянно взяла бокал, не зная, что делать. Рассказать о беременности прямо сейчас, в такой момент? Она хотела подождать, поговорить по душам, обсудить планы, попробовать разобраться в ошибках. И в процессе признаться об обмане со справкой.
— До дна! — повторил муж и поднёс свой бокал ко рту.
Женя набрала в легкие воздух, собираясь покаяться, но тут раздалась пронзительная трель звонка, и девушка произнесла совсем не то, что собиралась.
— Ты кого-то ждёшь?
— Нет, — Денис выглядел не менее озадаченным. — Сейчас посмотрю, кого нелёгкая принесла.
Он скрылся в прихожей, стукнул отпираемый замок и…
— Ты когда приехал? — громогласный голос свекра заставил Женю вжать голову в плечи. Она не успела рассказать Денису о звонке с угрозами выпороть, а тут Валерий Вадимович сам нарисовался. Что-то случилось?
— Почему я должен узнавать о возвращении сына от чужих людей? — продолжал греметь свекор. — Мать там с утра напекла, наварила, а он за целый день часа не выкроил, чтобы родителей проведать? Что бормочешь? Кто у тебя там? Бабу привел?
Раздались шаги, и на пороге возник Валерий Вадимович.
— А, Женька, — как ей показалось, разочарованно протянул мужчина. — Понятно. Где ж ему до родителей доехать, если тут сплошная малина с черемухой. От одного избавилась, за другим пришла?
— Папа! — возмутился Денис. — Что ты несешь?
— Правду, — невозмутимо ответил отец, прошел к столу, сел и потянулся к бутербродам. — Кто готовил? Она?
— Нет, в ресторане заказал. И, папа, мою жену зовут Евгения. Можно — Женя, но не Женька.
Отец засунул в рот второй бутерброд и, прожевав, произнёс:
— Собирайся.
— Куда? — Денис заметно напрягся, Женя не знала, что и думать.
— Как — куда? Говорил же — мать ждет. Съездишь, порадуешь родительницу.
— Мы ужинаем.
— Дома доужинаешь, говорил же, мать с утра печет и жарит. Дорогого сыночка ждет, а он о родителях и думать забыл. Собирайся, уже и так поздно, а нам на работу завтра.
— Никуда мы не поедем, Жене завтра тоже на работу, — отмахнулся Денис. — Постараюсь навестить вас вечером.
— Причем тут Женя? Я ее не трогаю, пусть ест, да спать ложится. Я тебе говорю — поехали. Посидим, расскажешь, что видел. Подарки-то привез, надеюсь?
— Папа, я никуда не поеду. Тем более, не оставлю жену одну. Ты не находишь, что это неправильно — меня зовете, а Женю — нет?
— Что тут неправильного? Ты — наш сын, а она пока еще ничего для семьи не сделала. Только внука убила.
Женя вспыхнула, вскочила, и тут же села назад, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Папа!!!
— Что, неправду сказал? Всё, хватит