Он так многое позабыл, и чем дольше существовал, тем больше терял. Только эти воспоминания – самые драгоценные, самые ужасающие – его мозг хранил дольше всего, пока и они не разбились на осколки из-за более новых, снова и снова заменяющих старые.
Где сейчас эта женщина, которую он видел только той ночью, когда очнулся под водой... с разорванным горлом и охладевшим телом?
Пауль открыл глаза у задней стены мастерской. Если он все еще существует, то и она – тоже. В тех скудных листах, принесённых для транскрипции из Гильдии, он видел имена. Одно из них принадлежит ей? Это вообще возможно?
Он провёл ладонями вниз по лицу. Независимо от его ненависти и желаний, которые цеплялись за эти маленькие осколки воспоминаний, его обязанности здесь были на первом месте. У него была своя жизнь в его городе, которая требовала его внимания.
Мир, который он создал для себя, был его лучшей защитой. Он всегда очень хорошо понимал это, и сейчас неотрывно смотрел на незакрытый черный ход и его крепкий железный засов, прислонённый к стене рядом с ним. Что задержало Лиама и Имарет?
Несмотря на то, что Гильдия замедлила проект транскрипции, она все так же поставляла его магазину другую объёмную работу. Странник из ордена сентиологов недавно вернулся из своего первого назначения. Премин Рэнелд отвлёк от проекта писцов, чтобы те переписали записи юноши для архивов Гильдии. Крайний срок был сегодня.
Но придя в магазин вечером, Пауль обнаружил, что писцы ещё не закончили. Он послал Имарет и Лиама, чтобы заверить премина, что они закончат к завтрашнему закрытию. Он взял в привычку всегда и обо всём информировать своих клиентов. Задержка в день не должна была вызвать беспокойства.
Хотелось надеяться, что он сейчас ждёт не по вине Имарет.
Прошлой осенью убили двух Хранителей, и это были ее друзья — по крайней мере, один из них. У них остался ещё один близкий товарищ в Гильдии, Николас Кольмсерн, который позже тоже подвергся нападению. Естественно, общая потеря сблизила Имарет и Николаса, и молодой Хранитель начал проводить большую часть своего свободного времени в магазине. А Имарет использовала любое оправдание, чтобы навестить его в Гильдии.
Несмотря на свой застенчивый и какой-то нервный характер, Николас обладал острым пытливым умом. Пауль находил весьма любопытным интерес юноши к истории. Что-то в Николасе Кольмсерне трогало Пауля. Это была не жалость, а скорее одержимая потребность... защищать свою территорию.
После каждого визита Николаса, когда они с ним всё больше просиживали вечера за детальным изучением бумаг и книг, которые Пауль приносил из собственной домашней библиотеки, сам Пауль становился всё нервознее и осторожней. Любые отношения были опасны, а ему вполне хватало клиентов магазина и его работников, особенно Имарет.
И вот, она опять заставляет его ждать.
Он шагнул к черному ходу и потянулся к своей широкополой шляпе и черному плащу рядом на вешалке, готовясь выйти наружу и отправиться на поиски девочки. Но тут дверь черного хода резко распахнулась, и он остановил её рукой, прежде чем та стукнула его в лоб.
Имарет, тяжело дыша, почти ввалилась внутрь и закричала:
-Мастер?!
Она дико огляделась, а за ней следом вошёл с виду такой же растерянный Лиам. Пауль, выступив из-за двери и захлопнув её, заставил вздрогнуть их обоих.
-Что стряслось?- немедленно спросил он.
Слишком низенькая для своего возраста, Имарет была обладательницей тёмно-смуглой кожи, унаследованной от матери, и целой копны немного странных темных волос. Лиам был на целую голову выше, и имел светло-рыжие волосы и бледно-голубые глаза. Пауль предполагал, что им обоим лет по шестнадцать, хотя никогда не спрашивал.
-Гильдия заперта...- задыхаясь, выпалила Имарет. - Она под охраной. Городской стражи!
На три быстрых выдоха Имарет Пауль замер:
-Помедленнее... и объясни всё.
-Мы не добрались даже до внутреннего двора,- затараторила она.- Решётка опущена, Шилдфёлчес патрулируют стены, а Николас заперт внутри!
Ее слова заставили Пауля забеспокоиться, хотя, скорее всего, не по тем же причинам. Она не уловила сути, и он твердо посмотрел на Лиама.
-Мы не смогли должным образом передать сообщение,- добавил тот к словам Имарет. - Мы отказались уйти и объявили, что будем стоять там хоть до рассвета, пока стража не доложит Хранителям, что мы ждём... и мы ждали. Мы думали, они впустят нас, но тот, кто к нам наконец вышел, был не премин Рэнелд. Это был домин Хайтауэр. Его не волновали записи странника, которые нам нужно было закончить, он просто сказал, что вся работа над проектом транскрипции приостановлена. Вы не должны посылать писцов до следующего распоряжения... от него. А затем он просто развернулся и ушел!
Имарет все еще тяжело дышала, ее лицо было растерянным. У Пауля не было времени успокаивать ее, поскольку Николас был наименьшей из его проблем. Произошло что-то серьёзное, если Сикойн остановила всю работу над проектом. Но что заставило ее вызвать городскую стражу?
Пауль был теперь полностью отрезан от текстов... на неопределенное время.
-Хайтауэр или стражники не назвали какую-либо причину, почему это произошло?- спросил он.
Оба ученика отрицательно помотали головами.
-Николас очень не хочет быть запертым в Гильдии,- сказала Имарет. - Он ненавидел, когда... когда это произошло прошлой осенью.
На Николаса напали, как и на несколько других молодых Хранителей. Но в отличие от них, он выжил. Он потратил больше месяца на выздоровление, и даже сейчас не полностью восстановил здоровье — а возможно, никогда и не восстановит.
Пауль не смог подавить вспышку жалости. Имарет переживала за своего единственного друга, а он не мог позволить этому повредить ее ценным навыкам. Она значила намного больше, чем просто одаренный ученик писца. Даже несмотря на её столь юный возраст, он часто зависел от ее невероятной памяти.
Она могла воспроизвести всё, что когда-либо прочитала, знак за знаком, независимо от того, знала она этот язык или нет.
-Лиам, проводи Имарет до дома,- распорядился Пауль. – Никуда не сворачивайте. А затем сам иди домой.
Он, смотря вниз на Имарет, одел на голову свою широкополую шляпу, а затем набросил плащ на плечи и повозился с завязками. Она не спорила, но смотрела на него так, будто хотела выпалить срочную просьбу.
-Я сам пойду в Гильдию, прямо сейчас,- сказал он ей. – А завтра расскажу тебе, что узнаю.
Ее маленькое загорелое лицо раскраснелось от волнения:
-А не можем мы пождать вас здесь до...
-Домой, сейчас же!- резко сказал он, но затем успокоился, подыскивая разумный способ отговорить ее. - Я уже рискую заслужить выговор от ваших родителей из-за того, что вы возвращаетесь домой так поздно. Ваши родные скоро начнут волноваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});