Оставив машину возле небольшого, пятиэтажного здания, которое не выделялось на общем фоне улицы, мы заходим в дом. Квартира оказывается не большой, но уютной и очень милой. На первый взгляд, в ней есть все, что необходимо для жизни.
— Можешь не разуваться, — он помогает мне снять куртку и цепляет ее на крючок. — Проходи и располагайся.
— И чувствуй себя как дома, — со смешком добавляю я, шагая следом за мужчиной.
— Могу предложить тебе чай или кофе, — спрятав руки в карманы Марко идет на кухню.
— Есть что-нибудь покрепче? — взбираюсь на высокий, барный стул и наблюдаю, как он ставит чайник и достает из кухонного шкафчика чашки.
— Для тебя — нет, — недовольно фыркает он и подает мне сахар. Затем берет чай и разливает по чашкам кипяток. Одну из них ставит передо мной.
— И все же, Марко, почему ты не поднимал трубку, когда я тебе звонила?
— Потому что ты слишком часто набирала мой номер. А еще, я был занят.
— Мог бы хоть смс написать, — говорю и хрустя костяшками, нервно заламываю пальцы.
— Если не написал, значит не мог. Лили, услышь меня, — садиться напротив и берет мою ладонь в свою. — Наступают не простые времена, — говорит и смотрит мне в глаза так, будто бы в последний раз.
— Что это значит? Я не понимаю, — сглатываю неприятный ком, застрявший в горле.
— В скором времени будет проведена крупная сделка, по сбыту товара. И ввиду определенных обстоятельств я буду принимать в ней участие, — я вижу, как он тщательно подбирает каждое слово.
— Это очень опасно?
— Не опасней моей жизни, — усмехается он.
— Марко, что будет потом? Что будет, после этой сделки?
— Не знаю, — снизывает плечами.
— Я боюсь за тебя, — моя голова начинает плыть от накатывающего волнения.
— Перестань. В своей жизни я прокручивал дела и похлеще этого. Вот, — он достает из кармана пластиковую карточку и кладет передо мной.
— Зачем это?
— На этой карте крупная сумма денег. В случае чего, тебе должно их хватить на несколько лет безбедной жизни.
— Это прощание? — мой голос ломается на последнем слове.
— Нет. Это проявление заботы. Со мной, или без меня — не важно, но я хочу быть уверенным в том, что у тебя все будет хорошо.
— Мне не нравятся твои слова, — насторожено мотаю головой, предчувствуя что-то очень нехорошее.
— Мне тоже, детка, — теперь уже проседает голос Марко.
Люцифер
На улице предрассветный час. Если быть точным — четыре утра. Гробовая тишина нагнетает, а внутри что-то тревожит. Нас десять человек. Я. Густав. Артуро. И Хосе. Остальные были «мясом», я не знаю их поимённо. Все они находятся в каком-то странном, приподнятом настроении. Словно на кураже.
— Первый раз всегда стремно, — бодро хорохорясь Артуро дружественно хлопает Хосе по плечу.
— Да и не первый тоже, — недовольно бурчу я.
Мы с Артуро идем впереди, опережая на несколько шагов своих людей. Густав и Хосе позади нас. Они несут н в руках две большие двадцатикилограммовые сумки.
— Мы будем все время на связи. Когда передашь товар, а я получу деньги, ответишь мне на испанском, — даю последние указания брату.
— Понял, — согласно кивает он в ответ. — А если будут проблемы?
— Тогда на английском зови на помощь.
Мне дико не нравится вся эта ситуация. Да и подозрительное поведение Луккезе в последнее время жутко напрягало. И вся эта ситуация с отцом… Черт! Но пути назад больше нет. Поэтому надо все сделать быстро и точно. Так сказать, без эксцессов.
Дойдя до машин, мы с братом обнялись на прощание и разошлись в разные стороны. Местом встречи с покупателями, было выбрано два заброшенных здания. Которые находятся в одном из индустриальных районов города. Артуро с Густавом должны были передать товар, а я Хосе получить деньги. План мероприятия был разработан детально и обоюдно. Поэтому в ходе дела не должно было быть никаких проблем. На свою точку мы прибываем первыми. Хосе все время находится возле меня, остальные люди остаются на территории.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Достаю телефон и набираю номер Артуро: — Мы на месте (исп.).
— Мы тоже (исп.), — отвечает брат.
Наши телефоны были все время включены. Поэтому, когда вторая сторона сделки прибыла на место, мы практически одновременно произнесли в трубку — «Передал/принял».
Хосе берет в руки кейс и открывает его, чтобы пересчитать деньги. В этот момент я слышу, как на другой линии происходит какая-то возня. Странный шум и крик брата: — Снимаемся! Копы!
Доля секунды, и я слышу полицейские сирены, а затем выстрелы у себя за спиной.
Нас всех сдали. Кинули. Подставили.
— Отходите, — рявкаю в Сторону Хосе, который впопыхах закрывает сумку и забрасывает ее себе на плечо. — я прикрою, — снимаю с предохранителя пистолет и начинаю отстреливаться в ответ.
Пули, со свистом врезающиеся в старые блоки поднимают грязную пыль. Запах пороха и крови. Резкое жжение в груди. Потом еще одно в живот. Сука! Дотрагиваюсь рукой к животу и смотрю на ладонь, залитую багряной кровью. В голове мелькает одна единственная мысль: неужели это последнее, что я увижу в своей жизни? От бессилия я встаю на колени. Надеюсь, я без пересадок попаду прямиком в ад. Дальше появляется оглушающих звон в ушах. Снова смотрю на кровь и… темнота…
Лили
Весь день я не нахожу себе места. Легкая дрожь бьет мое тело. И какое-то непонятное волнение. Я не могу спокойно есть, пить, дышать. Ближе к вечеру появляется липкое чувство тревоги и необъяснимого страха. Чтобы узнать хоть что-то я спустилась вниз и подошла к кабинету отчима. С надеждой, что мне удастся подслушать, о чем они говорят. И вспоминают ли о Марко? Но, как на зло, за дверью кабинета была гробовая тишина. Нет ничего хуже неведения.
Время идет, а новостей никаких. Поэтому я решаюсь спросить напрямую у Паоло, возможно он знает, как там все прошло. Беру в руки телефон и набираю номер брата. Гудок. Ещё один.
— Привет, Лили, — слышу голос брата.
— Паоло, я вот чего звоню… Ты случайно ничего не слышал о… о Люцифере? Не знаешь, как у них там все прошло?
Молчание по ту сторону трубки напрягает. Проверяю не выключила ли я случайно ухом звонок. Нет. Паоло просто молчит.
— Алло! Ты слышишь меня?
— Да. Слышу. Лили, включи новости.
Мои ноги занемели от страха: — Какие новости?
— Любые, — Паоло отключает вызов, а я продолжаю слушать короткие гудки.
Дрожащими руками беру пульт и включаю телевизор. Я щёлкаю кнопкой без остановки, чтобы найти нужный канал, по которому целый день транслируют новости. Наконец-то найдя нужный, я делаю звук погромче: сегодня утром в Нью-Йорке, силами правоохранительных органов, была проведена спецоперация. В результате которой, полицейским удалось изъять сорок килограмм мексиканского героина. К сожалению, четверо полицейских были убиты. Из наркоторговцев никто не выжил. Далее. В Вашингтоне ко дню…
Дальше я уже не слушаю. Истошный крик, вырывается из моей груди. Это похоже на вой дикого зверя. Я вою, царапаю ногтями пол и ломая их до крови. Я кричу до хрипоты в голосе.
Я не знаю, сколько времени это продолжалось. Помню только, как испуганная горничная вызывала мне скорую помощь. Помню, как мне делали уколы. После которых, я просто отключилась. Сквозь сон, словно в бреду я слышала отрывки чьих-то разговоров: это обычная истерика; вот рецепт, купите в аптеке. А после снова проваливалась в темноту.
Люцифер
Когда я очнулся, яркий, резкий свет ударил мне в глаза. От чего пришлось зажмуриться и ещё несколько секунд привыкать. Я не знаю сколько прошло времени с того момента, как я просто отключился. Несколько раз с силой зажмуриваюсь, чтобы восстановить свое зрение. Осматриваюсь и понимаю, что нахожусь в больничной палате. Вокруг меня медицинские аппараты. Я весь в каких-то проводах и трубках. Пытаюсь подняться, но ни черта не получается. У меня адски болит брюшина.