Я думала об этом и когда шла домой, и когда запихивала в рот безвкусную тыквенную кашу, и когда читала перед сном учебник по нумерологии, но цифры просто не лезли в голову.
Выходит, Тигра всегда была на стороне Лиса. Она помогала ему, потому что он спас ее сестру, и это можно было понять. Когда же я спросила у Тигры про ту моментальную фотографию, то тут она только покачала головой.
— Боюсь, об этом тебе придется спросить у самого Лиса, — сказала она, — потому что это совсем не мой секрет.
Если честно, обилие секретов вокруг меня уже порядком начинало раздражать. Даже родители — и те не обсуждали со мной моего будущего младшего брата или сестренку. Они вообще дома почти не появлялись. Собственно, как и всегда. И я чувствовала себя преданной всеми, брошенной, оставленной на обочине дороги, потому что больше никому не нужна. В мире больше не было ни одного человека, который знал бы меня и которому я могла бы полностью доверять.
За исключением одного.
Народу у крохотной учительской всегда было так много, что и не протолкнуться. На переменах это была священная обитель преподавателей, где они на крохотном клочке пытались пить чай, заполнять ведомости и делиться последними новостями.
Профессор Пака, встав на стул, крутился перед профессором Кругом, демонстрируя ему новый пестрый плащ ядовито зеленого цвета, а профессор Круг, похоже, вообще не мог понять, кто этот человек и откуда он его знает. Бедняга, с годами память его подводит все больше и больше.
В противоположном углу профессор Веллинг и профессор Альтея спорили по какому-то важному вопросу, в котором ни один из них толком не разбирался. Тут же профессор Лейла подкрашивала губы оранжевой помадой.
И во всей этой суматохе профессор Лимея пыталась соорудить какую-то заковыристую электрическую схему.
Я громко кашлянула, но никто и не думал обращать на меня внимание. И тогда я несколько раз довольно сильно хлопнула по столу, за которым как раз сидела профессор Лимея. Та аж подскочила от неожиданности, и одна из маленьких лампочек взорвалась, заставив всю цепочку погаснуть. Профессор выглядела так, будто вот-вот готова была заплакать, но мне было не до извинений.
— Скажите пожалуйста! — громко и членораздельно произнесла я, чем наконец привлекла всеобщее внимание. — Мне очень нужно найти одного человека. Вы случайно не знаете, как можно связаться с магом, который был одним из судей на Осеннем марафоне?
Пять пар глаз уставились на меня в полном недоумении. Профессор Лимея икнула.
— Маг пожелал остаться анонимным, — нарушил тишину профессор Пака своим высоким немужественным голосом. Но это еще ничего: когда он срывался на крик, всегда казалось, будто из ушей вот-вот потекут реки крови.
— Ясно, — сказала я и вышла за дверь. Не прошло и нескольких секунд, как шум за дверью возобновился с новой силой.
Я вздохнула. Как вообще можно брать в судьи кого попало? А если это какой-то черный маг, который пришел забрать наши души или еще чего похоже? В любом случае, теперь он мог уже быть в абсолютно любой части Плоских земель.
Занятия уже закончились, поэтому я поплелась на улицу в полном одиночестве. Хоть я и стала больше доверять Тигре после нашего последнего разговора, теперь она практически все время проводила со своим новым парнем. Чисто технически это был ее первый настоящий парень, но лично я была довольна и своим опытом в половину парня. Не думаю, что действие зелья можно засчитать за целого молодого человека.
На крыльце я наткнулась на Лиса, и он попытался мне улыбнуться, но я не ответила. Может, это и было немного жестоко с моей стороны, однако при данных обстоятельствах я имела на это полное право.
Ничего не говоря, Лис осторожно взял меня за руку, переплетя свои пальцы с моими. Я не возражала, тем более что этот жест был довольно успокаивающим. Медленно мы пошли в сторону моего дома.
— Осталось полтора месяца, — сказала я тихо, когда мы уже оказались за оградой академии и нас никто не мог подслушать.
Лис изогнул бровь.
— О чем ты?
— Действие зелья прекратится через полтора месяца, — напомнила я. — Просто говорю.
Мысленно я дала себе подзатыльник: зачем я вообще снова и снова поднимаю эту тему? Это все равно что каждое утро просыпаться с мыслью, что когда-нибудь ты умрешь. Другой вопрос, что дата моей «смерти» была определена заранее.
— Ладно, забудь, — сказала я и стала смотреть под ноги. Там было гораздо интересней.
Лис только сжал крепче мою ладонь и сказал:
— Вот тогда и посмотрим. А сейчас тебе не о чем беспокоиться.
— Я хочу, чтобы ты знал, Лис. Когда это все-таки произойдет, я думаю принять предложение Герольда и стать его помощником. — Слова давались с трудом, но я была не из тех людей, кто способен долго что-то утаивать, и Лис был об этом прекрасно осведомлен.
Внезапно Лис остановился и заставил меня повернуться к нему лицом. Странно, но теперь подобная близость не вызывала у меня паники, теперь я чувствовала приятное возбуждение, как будто кто-то легонько щекочет за пятку.
Когда Лис мягко поцеловал меня в лоб, я прикрыла глаза от удовольствия.
— Хорошо, но тогда пообещай мне кое-что, — сказал он.
— М?
— Дай мне тоже шанс, когда придет время. Не убегай от меня и не отталкивай. Подумай, каково было мне и что именно толкнуло поступить меня так, а не иначе.
— Ненавижу, когда ты говоришь загадками, — проворчала я, но Лис только засмеялся.
— По поводу той фотографии… Ты кое-что не поняла.
Теперь настала моя очередь удивляться.
— С чего это ты вдруг заговорил о фотографии? Может, я еще не собралась с духом тебя о ней спросить.
Мы продолжили идти, и я впервые за долгое время видела, что Лис наконец расслабился и чувствовал себя в этот морозный день так же спокойно, как и я. Это грело мне душу так, что я почти не чувствовала холода.
— Да так, боюсь, напридумываешь себе всякого, — бросил Лис. — Помнишь, тогда на Осеннем вечере к тебе подходил Герольд?
Я кивнула.
— Ага, а потом пришел Лис всемогущий и прогнал своего невинного старшего брата.
— Не совсем. Невинный старший брат, как ты говоришь, все это время оставался у тебя за спиной и никуда не уходил. Именно поэтому я так взбесился. И… — он помедлил, — позорно сбежал с вечера. Не мог смотреть, как брат прожигает твою спину глазами. Я даже поцеловать тебя при нем не мог! Думал бы все равно только о нем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});