Я давно обратила внимание, что с ней у него были проблемы и она часто болела. В такие моменты он хмурился, а взгляд становился темнее, и в глубине глаз появлялось раздражение.
Пока мы спускались на лифте вниз и шли до машины, я думала обо всем, что услышала. Из нашей жизни было вырвано два года жизни. Целых два года, которых мы могли быть счастливыми. А все это время мы ненавидели друг друга.
Олег захлопнул дверцу, и машина медленно тронулась с места. Дождь прекратился, но на улице было так темно, что казалось вот-вот с небес снова хлынет вода. Я отвернулась от окна и всю дорогу смотрела перед собой, размышляя о том, каким негодяем оказался Муратов. И это не вина Олега, что ему пришлось отстаивать себя и отвечать на его удары. Если Ильяс поступил так с сыном любимой женщины, была ли эта любовь к женщине у него изначально? Он видел в Олеге виновника своих бед в личной жизни и поэтому захотел разрушить наш брак и его жизнь? Какая подлость и низость… Ведь дети не должны отвечать за грехи своих родителей!
Я вошла в квартиру и поняла, что жду наступления вечера и новой встречи с Олегом, потому что получила ответы на все вопросы. Столько времени я считала его предателем и обманщиком… Казалось бы карты раскрыты, ситуация частично прояснилась, только теперь я запуталась в себе и своих чувствах к Олегу еще больше. Его поведение и все его слова, которые казались мне непонятными до сегодняшнего дня теперь приобрели иной характер. По щелчку пальцев вытравить из памяти все случившееся между нами, все, что копилось не один и даже не два дня, всю боль и обиды у меня, конечно, не получится.
Переодевшись, я прошла на кухню, Тамара Максимовна кормила сына и я решила к ним присоединиться. Разогрела себе суп, который приготовила на обед сыну еще с утра, хотя аппетита по-прежнему не было. От усталости и напряжения я валилась ног, но точно знала, что если лягу в кровать, то не усну.
— Кто у нас тут такой славный малыш? — я взяла ложку из рук Тамары Максимовны и попросила ее уступить мне место.
Почти весь день я толком не общалась с ребенком и была поглощена другими вопросами, но время проведенное с Даней всегда было наполнено теплом. Невозможно было смотреть на него и при этом ничего не испытывать. Мое сердце наполнялось безграничной нежностью и любовью, когда искренняя улыбка появлялась на его лице.
— Валерия Михайловна, вы бы сами поели… — с укором произнесла Тамара Максимовна.
— Успею, — я направила ложку с едой Дане в рот.
— Вы говорили, что завтра поедете во Владимир?
— Да, поеду. Мне нужно забрать мамины вещи и убраться в квартире. К вечеру я вернусь. Постараюсь пораньше, чтобы у вас было время собраться перед поездкой, или можете поехать домой прямо сейчас? — я взглянула на женщину. — Мы справимся, да мой славный? — я снова улыбнулась малышу и он расплылся в ответной улыбке и потянул ко мне ручки. — Нет, Данечка, нужно все скушать и потом пойдем играть.
Тамара Максимовна молча наблюдала за нами какое-то время.
— Вы часто ездили за границу на прошлом месте работы? — спросила я, чтобы поддержать беседу и заодно отвлечься от мыслей об Олеге и нашем с ним разговоре, который перевернул все верх дном внутри меня.
— Нет, не очень. Мои предыдущие хозяева любили ездить на отдых одни. Без детей. Вы очень ласковая мама, Валерия, — серьезно сказала она. — Проводите все свободное время с сыном. Мне приятно каждый раз это наблюдать.
После дней проведенных в больнице и тоски по ребенку, я поняла, что не хочу с ним надолго разлучаться. Возможно, когда сын немного подрастет, я буду думать иначе, но пока нет. Мое сердце разорвется на куски, если я не смогу его видеть и иметь возможности обнять.
— Вы можете ехать домой, Тамара Максимовна. Мы отлично проведем вечер с сыном. Я хорошо себя чувствую. Просто немного устала. И позднее обязательно поем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я знала, что няня выполняла не только мои указания, но и моего бывшего мужа и, наверное, уже получила от него сообщение, чтобы никуда в этот вечер от нас не уходила.
— Мы сейчас поужинаем, пойдем играть в детскую, затем искупаемся и будем спать, правда, мой хороший? — я подмигнула сыну, а он расплылся в улыбке.
Достав его из стульчика, я повела Даню умываться в ванную, а когда вышли из нее, Тамара Максимовна, к моему удивлению, уже собиралась домой. Успела позвонить Олегу и спросить его мнение на этот счет?
— Приятного вам вечера, — она ласково посмотрела на Даню, надевая дождевик. — Завтра к девяти буду на месте.
— Да, спасибо, — я закрыла за няней дверь и мы с сыном направились в детскую комнату.
За окнами снова шумел дождь и мне казалось этот потоп никогда не закончится. Я включила яркое освещение в комнате и мы расположились на полу. Играли с сыном в машинки, я читала ему сказки, но постоянно думала об Олеге и ничего не могла с этим поделать.
Еще два дня назад я сомневалась, что хочу новых впечатлений и переживала, что мне будет тяжело с мамой и Даней в незнакомом месте, в другой стране, а сейчас ждала день отлета, чтобы убежать от своих мыслей и всей реальности. Мне хотелось много солнца и ощущения легкости внутри. Предстоящий отдых всколыхнет меня, и сама я постараюсь начать думать обо всем, что случилось в нашей жизни с Олегом иначе. И наконец-то отпущу все свои обиды на бывшего мужа, потому что теперь это совершенно не имело никакого смысла.
Дать нашим отношениям еще один шанс не уверена, что смогу, но я подумаю об этом на отдыхе. Сейчас же просто нужно было успокоиться и перестать думать о прошлом, копаться в этих воспоминаниях и искать подтверждение всем словам Олега, которые услышала от него сегодня. Нам нужно было наладить общение и двигаться дальше.
Я уложила Даню спать около десяти вечера. Олег не позвонил и не приехал. Неужели снова работал? Или… был с любовницей? Я понимала, почему не хотела подпускать к себе бывшего мужа: так или иначе буду изводить себя мыслями, когда он будет задерживаться по вечерам, где он, с кем, и чем она лучше меня. Была ли причиной его позднего возвращения домой работа или новое молодое увлечение и моя будущая замена.
Положив телефон на тумбочку, я отправилась в ванную, приняла душ и вернулась в спальню. Телефон по-прежнему молчал. Возможно и его был отключен. Но звонить и проверять я не стала. И решила не делать никаких шагов навстречу, а просто подождать.
С этими мыслями о том, что Олег не позвонил и не пришел, я легла в кровать, но заснула не сразу. А проснулась резко от громкой мелодии звонка и посмотрела на часы. Время было около семи утра, я не знала кто бы мог дать о себе знать в такую рань. Потянулась рукой к тумбочке и взяла телефон, но увидев номер Олега, пришла в легкое недоумение.
— Откроешь? Я не стал звонить в дверь и будить ребенка, — я даже не успела что-либо сказать, он опередил меня.
— Хорошо, — ответила я заспанным голосом, ничего не понимая.
До этого дня он не жаловал нас своими утренними визитами.
Набросив халат, я вышла из спальни и направилась в прихожую, открыла дверь и увидев Олега, пришла в еще большее недоумение. На нем была вчерашняя одежда и выглядел он так, словно не спал всю ночь. От него не пахло алкоголем, но сильно разило табаком, и он, как и в последнюю нашу встречу растирал правую кисть руки, и хмурился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пустишь? — он вложил руки в карманы брюк, заметив меня.
Слегка пошатываясь, Олег стоял в проходе и смотрел на меня. Не двигался с места и не отводил от моего лица черных глаз. Меня начала бить мелкая дрожь, потому что я не понимала такого поведения Олега. А когда он смотрел мне в лицо таким непроницаемым взглядом, то вовсе сбивалась с разумных мыслей и начинала его бояться.