– Госпожа, не пугайтесь, мы вам не враги. Мы обязаны обеспечить вашу безопасность. Во славу Сумеречной Империи! – прошелестел главный балахонщик.
– Во славу Сумеречной Империи! Смерть — это еще не конец! – хором ответили остальные мертвецы.
«А, нет, кажется силы удивляться пока еще есть»
*****
Город пылал. Она стояла посреди улицы там, где и пообещала Гидеону. Мимо бежали гражданские, женщины, старики, дети. Мужчин среди них не было. Все, кто мог держать оружие сейчас у береговой линии пытался остановить эльфийских фанатиков и их боевых рабов с промытыми мозгами. Несмотря на то, что прошло три сотни лет назад, в народе до сих пор была жива память о зверствах, творимых Золотой Кроной.
Город пылал, а Касур, оперевшись на молот, пыталась избавиться от внезапно настигнувшей ее головной боли. Ей казалось, что… она уже видела такое. Видела горящий город и бегущих жителей. Видела умирающих защитников и прорывающих их ряды тварей. Битву, идущую на воде, на земле и даже в воздухе, там, где небо пылало от столкновения сил архимагистров и аватары бога, направляемой возродившей ее паствой.
Головная боль и не думала утихать, а становилась лишь сильнее.
«Как не вовремя!», – подумала она. – «уже скоро они будут здесь.»
Вдруг с очередной вспышкой боли она увидела в разуме пыльную грунтовую дорогу, бегущую по зеленым холмам. Океан травы колыхался и справа, и слева. Она шла по ней, а рядом шагала очень похожая на нее саму женщина с ее молотом на плече.
– Учитель, а почему мы сражаемся? Ведь наша богиня покровительствует жизни и плодородию, вряд ли ей нравится то, что мы делаем.
– А с чего ты решила, что мы сражаемся за нее? Мы сражаемся за жизнь, за людей, что пашут эту землю, за мирное небо, за все, что дорого тебе и мне, за все то, чему она покровительствует и без чего не будет существовать. И мы будем продолжать свой поход до конца.
– Но ведь вы сами говорили, что пока есть то, что тебе дорого, всегда найдется тот, кто захочет это отнять! Значит и наш поход никогда не кончится?! А если вы погибните в бою или не останется того, ради чего вам захочется биться, то что тогда?
– Эх, принцесса, – женщина взъерошила ей волосы, – ты всегда слушаешь меня только частично. Жизнь паладина – стрела, пущенная в полет, мы не принадлежим сами себе, но мы выбираем руки, которые направят наш полет. Так что пока ты жива, всегда найдется тот, кто направит тебя. Ну а если я умру… Что же, – на ее лица расцвела добрая улыбка, – всегда найдется тот, кто поднимет Молот после меня, ведь так? Принцесса?
Наваждение пропало так же быстро как появилось. Что это было? Мысли метались в ее голове как сумасшедшие, а враги уже бежали по улице. Стараясь отогнать странные мысли, Касур рванула им на встречу, врубившись в ряды противников. Первыми шли безмолвные измененные. Эльфийские рабы с вырванными языками, при помощи магии и наркотиков превращенные в послушных воле хозяев боевых зверей. Взмах, широкий горизонтальный удар. Закрутиться и переместиться вправо на десяток метров, попутно сшибая противников. Прокрутить оружие перед собой отбивая стрелы. Удар, сверху вниз сминающий врага в блин. Молот танцевал в ее руках, разрывая плоть и кроша черепа. Но за первой волной всегда шли погонщики.
«Откуда я это знаю?!»
Эльфийские воины, пришедшие сюда убивать, столкнулись с яростью низкорослой воительницы, пообещавшей, что даст Гидеону время спасти семью и вернуться за ней. Первые лужи бронзовой эльфийской крови растеклись по земле. Касур сражалась умело, выжимая все что можно из своих тела и души, но этого было недостаточно. Новые и новые волны врагов накатывали на нее, и кто-то уже точно смог пройти мимо нее. Ее тело постепенно покрывалось ранами, кровоподтеки бороздили лицо дикими змеями. И вот толпа почти окруживших девушку противников расступилась, пропуская вперед его. Эльфа. Старого. По-настоящему старого, по ощущениям лишь немногим младше того же самого Хагмера. Наверняка не одно десятилетие проведшего на полях вечной войны. Он шел по пояс голый, удерживая в руках двухметровый меч с односторонним лезвием. Они смотрели друг другу в глаза прежде, чем тяжело дышащая полурослица не подняла припавший к земле молот.
«Надеюсь ты спас госпожу Элару и Айлу, но, кажется, до конца сдержать обещание я не смогу…»
Молот и монструозный меч столкнулись. Их бой не был долгим, слишком большая разница в силе лежала между ними. И меньше чем за сорок ударов сердца он поставил ее на колени.
Новая вспышка боли пронзила голову.
Город пылал. Женщина с ее молотом сидела, привалившись к стене, а она перевязывала ей рану на боку.
– Учитель, надо бежать! Баррикада долго не выдержит, скоро они будут тут!
– Да, ты права этот бой проигран… К сожалению, не все битвы остаются за нами.
– Тогда давайте я вам помогу, мы еще сможем уйти.
– Ты сможешь, принцесса, а я останусь тут.
– Нет, учитель, я не уйду без вас!
– Радость моя, моя ученица, жизнь паладина – стрела, пущенная в полет, так позволь мне завершить мой полет так, чтобы я смогла до конца защищать направлявшие меня все эти годы руки.
– Но если вы умрете, то…
– То всегда найдется тот, кто поднимет Молот после меня, ведь так? – сказала она, вручая ей молот и забирая реплику, которую до этого держала сама Касур.
– Беги, принцесса, живи и живи счастливо также как я! Найди тех, кто направит в полет тебя!
И она побежала, удерживая в руках Молот, к обладанию которым готовилась всю свою жизнь. Гарь и пепел забивались в глаза и ноздри, а слезы размазывались по лицу. Сзади раздался грохот. Ее учитель вступила в последний бой. Уже выбежав вместе с отступающими жителями из потерянной крепости, она позволила себе оглянуться назад, чтобы увидеть, как посреди образовавшегося в самом центре города кратере обезглавили ее учителя.
Касур открыла глаза. Вспомнила. Она все вспомнила. Вдруг, среди охваченного тьмой и огнем мира возник столб белого как северная буря пламени, от которого старый эльф отшатнулся. Впервые на его лице появился страх. В нем, в этом пламени она почувствовала ману своего… друга. А через секунду оно метеором устремилось вверх туда, где бились титаны.
«Он все еще сражается… Тогда почему я стою на коленях? Почему я не вцепилась в горло этому уроду? Потому что моя богиня мертва? Потому что моя родина разрушена? Потому что мне некому молиться? Потому что мне нет места в этом времени? Плевать! Если я не могу молиться богам, плевать! Я буду молиться тому, что готова защищать!»
– Жизнь паладина – стрела, пущенная в полет, мы не принадлежим сами себе, но мы выбираем руки, которые направят наш полет.
– Что ты там бормочешь грязная еретичка?!
А в ее голове стоял образ парня, успевшего уже не раз спасти ей жизнь, улыбчивой женщины, обнимавшей ее как родная мать, девочки-подростка, называвшей ее старшей сестрой, «старика-скупщика», поившего их чаем и помогавшего вести дела, Августа, охранявшего лодку, Артура, звавшего их к нему в отряд. Все, кого она успела узнать в этой во всех смыслах новой для себя жизни, выстроились в вереницу у нее за спиной.
– Помоги мне… Гидеон… – и, к ее собственному шоку, холодная сила, олицетворявшая саму смерть, обратила внимание на ее молитву и помогла…
– Что за грязная магия! Умри, животное! – хорошо знакомый с разрушительной силой некроса мечник пришел в ярость и попытался атаковать, но клинок эльфа рассек лишь воздух.
Касур стояла в нескольких метрах от того места, где была поставлена на колени, объятая белым пламенем смерти.
– Я, Касур…
Ее пшеничные волосы потемнели, приобретя цвет вороньего крыла.
– Чемпионка Аб-Ан-Ора…
Глаза зажглись красным светом.
– Хозяйка Молота…
Кровавые полосы на лице почернели, запекаясь в странный, агрессивный узор.
– И ученица Порлины «Молота Бури», и я клянусь, ты больше не навредишь никому из жителей этого города!