– Больно, черт… Кишки свозняк чувствуют, – простонала женщина, опять попыталась приподняться и натужно закашлялась. Говорила она по-русски чисто, но как-то слишком правильно произнося слова, со странными интонациями и ударениями. Или это у нее акцент такой? Из угла рта на ее подбородок потекла темная струйка. Вообще при близком осмотре незнакомка показалась мне очень симпатичной, среднего роста, то ли шатенкой, то ли брюнеткой, на вид лет тридцать, не меньше, в чертах лица какая-то нездешняя острота и правильность линий. Этакий «латиноамериканский стиль». И, что характерно, очень смуглая. То ли сильно загорелая, то ли действительно какая-то южанка. Правда, сейчас эта южная красавица была предельно растрепана и густо запачкана подвальной пылью, а также собственной кровью. Под ее глазами были видны черные потеки расплывшейся туши, сползавшие по щекам. И ей явно было очень больно.
– Ты кто такая, как зовут? – повторил я свой вопрос.
– Ингрид. И я тебе не враг.
Да, точно. Я не ошибся. По-русски она все-таки говорила с каким-то неуловимым акцентом.
– Ты откуда сюда свалилась?
– Издалека.
– А как здесь оказалась?
– Я тебе помогала.
– Что-то не помню, чтобы я хоть кого-то в целом свете просил об этом. Так это ты их?
– Я.
– Зачем и за что?
– А они бы все равно не отвязались и убили тебя. А у меня к ним свои счеты.
Вот даже как?! Я что, выходит, невзначай вляпался в какую-то чужую вендетту? Этого мне только и не хватало для полного счастья!
– Ну, свела ты с ними счеты, а дальше что? Тебе-то кто теперь поможет, а? Давай-ка я тебя наверх вытащу да «Скорую» вызову. Ведь так же и помереть недолго…
При этом я посмотрел наверх и понял, что сделать это будет нелегко. Эти чудаки на большую букву «м» закрыли за собой входной люк.
– Нет. Не суетись. Все равно уже не успеем. Нельзя было всего предусмотреть заранее. И они, к сожалению, все-таки успели выстрелить в ответ. К тому же там, наверху, в машине торчит пятый из их группы. Возможно даже, что он тебе знаком. Он тебе точно уйти не даст…
Какое интересное кино. Похоже, это все-таки не чужая разборка, а нечто, напрямую касающееся меня лично. Ну-ну…
– Мне что, и его тоже придется убить?
– Вполне возможно, что да.
– И кто они такие?
– А это неважно. Важно, что они работают на тех, кто хочет, чтобы вернулись эти, ну те, которые проиграли войну в сорок пятом.
Вот кое-что и проясняется. Все-таки почившая в бозе империя решила нанести ответный удар? Круто, ничего не скажешь.
– Их интересовал конкретно я?
– Да.
– Зачем я-то им сдался?
– Всех деталей я не знаю. Знаю, что ты уже сделал или еще должен сделать что-то, очень неприятное для них, а точнее, их хозяев.
– Допустим. А ты-то сама чего с ними не поделила?
– А мой дед, так же как и твой, всю жизнь с ними воевал, начиная еще с Испании…
Интересно, кто она все-таки такая? Чей, так сказать, агент. На происки военных или спецслужбистов это ну совсем не похоже. Не те методы и масштабы. Мафия какая-нибудь? Секта? Тайный орден громобоев или буреносцев? А если она, к примеру, иностранка, то почему по-русски хорошо говорит? От этой непонятности мне ее где-то даже жалко стало. Хотя тут скорее замешан какой-нибудь «тайный орден Интербригадовцев». Правда, мои предки к гражданской войне в Испании 1936–1939 гг. отношение имеют самое отдаленное. Разве что дедов младший брат Иван, который был танкистом, в свое время повоевал там и даже орден заслужил. Вот только он погиб в начале 1943-го под Великими Луками, и о деталях у него уже не спросишь…
На этой фразе неизвестная мне Ингрид, чье состояние явно стремительно ухудшалось, попыталась встать, но ее правая рука подогнулась, и она со стоном опустилась в исходное положение, спиной на пол. Я взял фонарь в левую руку и нагнулся над ней, оценивая тяжесть ранений. Интересно, как это она еще жила? Как видно, один из этих козлов успел полоснуть ее автоматной очередью. Она их всех, похоже, положила наповал из своего «Глока». Но один из них, как видно, все-таки «забил гол почета», насовав ей ответных свинцовых примочек из красивенького германского автоматика.
В теле красавицы застряло штук шесть пуль. Правое плечо, не меньше двух в живот и левое бедро. Входное пулевое отверстие на ее плече была почти незаметным. Раны же на талии, похоже, ощутимо кровоточили, на груди и животе отблескивали в свете фонаря темные, влажные пятна. А кровь из раны на бедре запачкала всю ее левую ногу вплоть до подошвы туфли. И тем не менее она еще была в сознании. Я осторожно приподнял ее с пола и перетащил немного в сторону посадив спиной к стене. Пол в том месте, где она лежала, был весь в темных кровяных пятнах.
– И все-таки кто тебя послал? – спросил я.
– Это неважно. Считай, что друзья. Ты, похоже, забыл, что, согласно вашей поговорке, один в поле не воин, – простонала она слабым голосом, отняв от простреленного живота сильно дрожащую ладонь левой руки и с явным отвращением рассматривая свои окровавленные пальцы.
– Ты что, была одна? – спросил я ее. – Зачем ты в одиночку сунулась в эту перестрелку?
– А иди ты к черту. Я умираю, – сказала красавица еле слышно. Она снова закашлялась и вытерла тыльной стороной левой руки кровь с подбородка.
– Ты точно была одна? – повторил я еще раз.
– Одна. Я умираю, – повторила брюнетка и добавила: – Идиот.
На этом месте красавица хрипловато закашляла, передернувшись всем телом. При этом ее правая нога чиркнула по полу носком туфли. Она зачем-то опять попыталась подняться с пола, и на ее губах снова появилась кровь. Последовала пара конвульсий, и она затихла, нелепо вытянувшись на полу у стены. Теперь это, похоже, было уже окончательно все – прощупывание пульса никаких результатов не дало. Ну, и ни хрена-то я от нее не узнал. Кроме того явного факта, что за мной охотились какие-то странные типы, похоже, желающие меня убить. Но про это я, положим, и так догадался. Сам и без посторонней помощи. Получается, только время потерял. Зато влопался во вполне реальную «мокруху» с пятью трупами сразу. Но тем не менее держалась эта дамочка хорошо. Был бы я, к примеру, в фуражке – ей-богу, отдал бы покойной честь. Я закрыл ей глаза и вытер кровь и тушь с лица найденной в ее сумке салфеткой. А еще в сумке было шесть (!) запасных обойм для «Глока», косметичка, мобильник, пара кредиток и водительские права европейского образца. И там, и там написано имя «Ingrid Gonsales» и более ничего. Получается, действительно откуда-то из Испании закатилась дамочка. Называется, нашла место и время, чтобы умереть. Приперлась из черт знает какого далека, чтобы, корчась от боли, испустить дух в занюханном подземелье на границе Европы и Азии… Правда, все-таки прихватив с собой за компанию четырех вооруженных злодеев – не у всех даже очень крутых вояк это порой получается. Эх, Ингрид батьковна, нашла бы ты меня дня на два раньше – многое было бы куда понятнее. Мы бы с тобой и поговорили, и, может быть, еще кое-чего… А так – иди теперь гадай. Почему именно я? Почему здесь возникла именно она? Почему именно в этот день и час? Кто такие были эти четверо и почему они настроились на радикальное решение проблемы? В общем, никаких ответов, а сплошная головная боль.
Ну и что мне оставалось делать дальше? Раз пятый злодей наверху – надо его как-то нейтрализовать. Я натянул резиновые перчатки (хорошо, что я их перед этим не выкинул, а сунул в карман) и подобрал с пола автомат МР-5. Потом, слегка пошарив по каманам его мертвого хозяина, достал пару запасных рожков. Пистолеты я подбирать не стал, решив, что с меня и одной этой волыны хватит. Не коллекционировать же их, в самом деле? Вооружившись, я полез к другому выходу из подземелья – метрах в ста отсюда узкий лаз, по которому можно было только ползти, вывел меня в коллектор центрального отопления. Похоже, коммунальщики до сих пор так и не догадались, зачем прямо над трубами в стене зияет эта неряшливая дыра. Осторожно сдвинув круглую бетонную «блямбу», закрывающую выход (еще одна «светлая память о девяностых»), я вылез на свежий воздух. Было темно, фонарей здесь почти совсем нет. Но я все-таки рассмотрел стоявший, не доезжая трамвайных путей, метрах в пятнадцати от того люка, куда я влезал накануне, уходя от преследования, темный внедорожник с потушенными фарами. За рулем кто-то сидел. И хорошо, если он там действительно один. Во всяком случае, было видно, что он опустил стекло и курит. Похоже, что нервничает. Ну, дальнейшее было делом техники, благо вокруг кусты, деревья, кучи мусора и окружающий стройку несплошной забор из гофрированной жести. Я подкрался сзади на четвереньках и понял, что, скорее всего, имею дело с непрофессионалами. Потому что сидящий за рулем тип смотрел куда угодно, только не назад. В момент, когда он выкинул окурок на улицу, я поднялся во весь рост, направив в открытое окно, прямо ему в лицо, увенчанный глушителем ствол автомата.