колёс.
– Я перезвоню! – успел сказать Марго и вцепился в руль, двумя руками.
Услышал хлопок и машину повело. Колеса! Эти козлы прострелили мне колеса! Это последняя мысль, перед темнотой моего сознания.
Глава 30.
Марк
Я гнал как мог. Но как назло, не успел я выехать за город, как ливанул дождь, началась гроза. Да, что за день такой.
Позвонила Марго, сказала, что говорила с ним! Но, последняя её фраза, меня насторожила.
– Он со мной разговаривал, а потом его голос стал серьёзным, послышался какой то шум машин, он сказал что перезвонит, но так и не звонил, – говорила она, всхлипывая.
– Я вижу его на карте, он стоит! Мож на заправку заехал, – успокоил я сестру, – Ладно, потом позвоню, давай!
Сам же ускорился, на сколько мне позволяли погодные условия. Знаю, что на том месте, где остановился автовоз, поблизости нет ни магазинов, ни заправок. И вообще дорога малолюдная.
Я был уже близко! Каких то километров тридцать или двадцать нас разделяло. Но точка на карте так и стояла и не делала попыток двигаться.
Я шёл на подъем и та картина, что открылась на спуске, выбила меня из колеи. Автовоз лежал в кювете на боку, пропахав не малое расстояние. Машины, которые вез Вадим были разбиты, а некоторые частично разобраны!
Остановив свой внедорожник, на обочине безлюдной трассы, я кинулся к кабине автоперегона. Он был там! Ногу зажало! На голове кровь, стекающая по левому виску, щеке, доходит аж до шеи. Ссадины на руках и лице. Стонет. Живой.
Мысли каруселью проносились в голове. Я пытаюсь освободить его ногу. Понимая, что там перелом голени, как минимум.
– Ты откуда здесь, – тяжело дыша, спрашивает Вадим.
– Кто ж, если не я, ДРУГ! – бросаю ему и с нажимом освобождают его ногу, под его болящий стон.
– Сука, как больно! – стонет он, когда я пытаюсь его вытащить из кабины.
– Потерпи, сейчас поедем в больницу, потерпи Вадим! – тяжело, но я должен его спасти.
Все мысли утра этого дня, ушли на второй план. Умереть ему я не дам. Узнаю, что переспали с Катей, сам убью, но умереть сейчас не дам!
– Но утром, видя её глаза, было больнее! Она мне позвонила! Сама! – он вдруг улыбнулся, сквозь боль.
– Все хорошо, давай, немного помоги мне, надо вылезти на дорогу, – пытаясь дать ему опору, с одной стороны, проговорил я.
– Две чёрные хонды, седан! – проговорил он и отключился.
– Да бля! – как не вовремя он это сделал, пришлось тащить его до машины в одиночку. Потом сбегал в кабину, забрал его документы. Документы на груз и отдельно по машинам, естественно отсутствовали.
К слову сказать, за это время ни одна машина не проехала.
Дотащил до машины, уложил на заднее сидение, набрал дядю.
– Алло, Марк добрый вечер!
– Дядя, срочно готовь свой центр, я привезу Вадима, он попал в ДТП.
– Где находитесь, отправлю скорую? – дядя всегда мог включится в ситуацию с полуоборота, без лишних вопросов.
– Нет, сам привезу, уже выезжаю. На голове кровь и нога. Наверное перелом. Остальное не знаю, он отключился.
– Наберёшь, при подъезде, я буду в центре. Выезжаю, – дядя скинул.
Надо было сообщить отцу. Чтоб отправил людей для урегулирования ситуации. Но я не мог отвлекаться, смотрел на дорогу и выжимал до предела, чтоб успеть.
Мы мчались в обратном направлении. В сторону города. Я поглядывал на заднее сидение. Он стонал от болей и тряски. Сознание ему изменяло, он то говорил со мной, то отключался.
– Ты как? Не молчи, говори! – вцепляясь в руль обеими руками, я жал на газ.
– Зачем приехал? – прошептал он.
– За тобой! Придурком таким! Я не могу тебя бросить! Я ж не долбоеб. Дружбу всей жизни так просрать.
– А я просрал! – проговорил он, морщась от боли.
– Успокойся! Все будет хорошо! – я говорил ему, сам не зная, верил я в это или старался его отвлечь.
– Спасибо, друг! – прошептал он и опять то ли уснул, то ли отключился.
Вдали уже виднелись огни ночного города. Я прибавил газу. Ехал по городу, нарушая все скоростные режимы. Забыл, что надо было позвонить дяде. При въезде на территорию центра расположился шлагбаум. Я стоял сигналил, но никто не открывал. Нервы были на пределе. Вадим больше не разговаривал и это сильно давило на психику, время шло, минуты терялись. Я сдал назад и газанув протаранил шлагбаум своим внедорожником. Палка, рассыпалась на куски. Я подлетел к приемному покою. Постучал в двери. В дверях показался дядя Виктор Борисов и персонал с носилками. Они проворно уложили его на носилки. И скрылись в стенах центра.
– Машину отгони, Шумахер! – сказал дядя и ушёл за дверь.
Решил набрать отцу. По дороге забыл.
– Что случилось? Мне Виктор звонил! Ты где? – сразу отец засыпал вопросами.
– ДТП! В кювет ушёл, машины – хлам! Документы отсутствуют! Вадим пострадал! – проговорил я, присаживаясь на скамейку, в коридоре между операционной и реанимацией.
– Как он? Сам как? – голос отца был взволнован.
– Я норм! Его смотрят врачи! – устало проговорил отцу, – Приезжай пап!
На заднем фоне услышал голоса мамы и Марго. Значит отец дома. И скорее всего сестра слышала разговор.
Обхватил голову руками. Что за день потерь. Если с ним, что то случится, никогда себе не прощу. Дурак, был так зол, что не прочитал бумаги, да и его не выслушал. А он, хорош, взял и поперся в одного. Ведь он звал. А я огрызнулся в ответ. Вспомнилось, как вместе гоняли тачки. Как радовались первым серьёзным заданиям. Как хотели быть самостоятельными и независимыми. За что, нам эти испытания!
Вадима повезли на операцию. Я ждал отца.
Спустя какое то время, отец шёл по коридору в моем направлении.
– Какие новости? – спросил он, вставая напротив меня.
– Оперирует! – произнёс я, не поднимая головы, – Сотрясение головного мозга, ушиб шейного отдела позвоночника, перелом голени, ссадины и раны на теле.
– Бедный парень! – садясь рядом, проговорил отец, – Всё ваша самодеятельность! Как ты его отпустил?
– Да я не отпускал! Вернее, не слушал! А он все решил за нас.
– Все к одному! Говорил, сколько раз, сын, не путайте личное и рабочее! Иначе не будет, ни того, ни другого!! – раздражённо бросил отец.
Услышав шаги, мы одновременно повернули головы в сторону дверей.
В помещение ворвался отец Вадима.
Он подлетел к нам и схватил отца, за ворот рубашки.
– Я ж тебя просил! Не отпускать моего сына за город по бизнесу! Просил??! – кричал Егор Савин.
Отец отцепил его руки от себя.
– Просил! Я и не отпускал! Они сами