Читать интересную книгу Беглая книга - Анна Муратова

– Вы сердитесь… Значит вы правы… – юноша выглядел совершенно удрученным

– Молодой человек, если Вы чего-то от меня хотите, говорите сразу, не стесняйтесь!

– Когда человеку говорят "не стесняйтесь" он тут же начинает стесняться так, что пятки потеют, – смиренно изрек Рыжик,

– Ну я пойду…

– он, видимо, колебался: говорить мне нечто или не говорить, но потом все же решился: – Я хотел бы вас видеть почаще… мне так нравится приходить сюда. Но для вас, конечно, было бы лучше, если бы вы уехали отсюда! И как можно скорее.

– Да это я и без вас знаю, – пожала я плечами, – тут все только об этом и говорят…

– Что ж, – вздохнул он, – тогда до встречи.

Потом он совершил какой-то немыслимый жест и как фокусник достал из-под своей куртки букет маргариток. Как он умудрился не помять его, даже не представляю… Да и для маргариток вроде бы уже не сезон. Хотя, что я понимаю в сельском хозяйстве? Я не зала что делать с букетом, и даже не успела поблагодарить незнакомца (почему-то мне хотелось сказать "мерзавца"). Тот быстро сбежал по лесенке вниз на тротуар и бросился к автобусной остановке. Как раз вовремя: возле нее уже сбавлял ход 715-й…

О том, что наши милый хрущобы вот-вот вот снесут, разговоры шли уже не первый год. Многие были бы рады уехать отсюда, из тесных квартирок, населенных жутким количеством людей и полчищами тараканов. Трубы в квартирах вечно прорывало, соседи затапливал друг друга, смачно ругались, вызывали сантехника дядю Петю, мрачного типа с мощной челюстью и сизыми наколками на пальцах. Известно было, что он не так давно вышел из тюрьмы, отсидев там не помню сколько лет за убийство. Кого он именно убил, никто не знал, а спрашивать не решались. Трубы дядя Петя чинил виртуозно, правда, весь процесс сопровождал недовольным ворчанием, из которого следовало, что трубы – дерьмо, весь дом – дерьмо, равно как и весь этот город, а все потому, что власти тоже состоят целиком и полностью из экскрементов. Причем власти перечислялись все поименно – начиная от непосредственного дяди петиного начальства до самого – страшно подумать! – президента. Беря деньги за услугу, дядя Петя всегда брезгливо разглядывал купюры и цедил сквозь зубы: "Ну ладно…" у меня после его ухода было такое чувство, что я обидела честного трудового человека. Хотя я всегда давала дяде Пете как минимум на десять рублей больше, чем положено.

Но я не хотела никуда уезжать. С тараканами я смирилась, хотя не сказать, чтобы подружилась. Дядя Петя хоть и наводил на меня суеверный ужас, но и его присутствие можно было временно потерпеть ради исправления сантехники. Я даже не представляла, как это можно расстаться с квартиркой, где я прожила столько лет, почти всю сознательную жизнь, где тихо умерла моя мама, где я так привыкла встречать рассвет, с трудом пробивавшийся через густую мичуринскую листву. На соседском балконе, на самом краешке росла маленькая березка. Как она умудрялась держаться корнями за те несколько сантиметров пола, которые выступают за пределы балконных стенок, известно только ботаникам. И все же она держится уже который год, и каждое лето умудряется отращивать вполне солидную крону. Сначала я боялась, что соседи увидят, какое безобразие наросло на внешней стороне их балкона, и вырубят это милое эктравагантное деревце. Но эти соседи уже много лет пили горькую, и даже если бы на их балконе вырос целый лес с папоротниками и поганками, они бы не очень забеспокоились. А их подростки-сыновья поганкам очень даже обрадовались бы…

А чего стоили местные старушки! Мечта фольклориста! С начала мая, как только вечера становились теплыми, они усаживались за стол, на котором днем местные мужчины отчаянно "забивали козла", и начинали петь песни своей молодости. "Живет моя отрада в высоком терему" – выводили они чистыми, почти молодыми голосами. Наверное, так они пели, когда здесь еще не было в помине никаких хрущоб, а была какая-нибудь деревенька. Я закрывала глаза и погружалась в песню, которой, по сути дела, нечего было делать в нашем мегаполисе. Песня просилась на волю, куда-то куда, еще не дотянулся город… Я от души привязалась к этим милым старушкам, хотя мало кого из них знала по имени. Особенно умиляло меня то, что бабульки изо всех сил стремились казаться городскими, это у них, слава Богу, так и не получалось. И вот из этого-то сказочного места городские власти предлагали мне уехать! Я уж не говорю о том, что шпорцевые лягушки вообще очень плохо приспособлены к душевным потрясениям, и как на них скажется этот несчастный переезд – неизвестно.

Маргаритки я поставила в банку из-под маринованных грибов: для единственной в доме вазы букет Рыжика был слишком мал. Как обычно, стоило мне только поставить чайник на огонь, как зазвонил телефон.

– Красавица Марго, привет! – бодрый Володин голос вывел меня из печальных размышлений о гипотетическом переезда.

– Привет, чего хорошего? – не знаю почему, но у меня снова задрожали коленки, как невесть сколько лет назад, когда мы с ним гуляли на смотровой площадке.

– Сенсация, Риточка, я нашел эту книгу! Ту самую Библию!

– Да неужели? Надо же, какой ты быстрый!…

– А то! – расхохотался Володя, – Но это не значит, что я исчезаю с твоего горизонта. Во-первых, ты знаешь, как я безумно хочу тебя видеть, а во-вторых, ты мне в этом деле нужна как эксперт.

– Я нужна только как переводчик с бретонского?

– Риточка, не дуй губки, конечно, я больше всего на свете желаю тебя видеть. Но женатому мужчине нужен какой-нибудь приличный повод, а?

– Выкрутился, как всегда, – грустно улыбнулась я. – А где ты нашел эту Библию? Она мне уж сколько времени покоя не дает, ночами снится…

– Вай, какие благочестивые сны у нашей барышни! Все, Ритуля, место в раю тебе гарантировано. Нимб не жмет? Ладно, к делу. Короче говоря, по своим каналам добыл информацию. Бретонская Библия имеется в с частной библиотеке профессора Матвеева… Слыхала о таком?

– Конечно! Хоть я и не лингвист, но не знать такого человека просто стыдно. Помнишь, у нас на первом курсе были лекции по языкознанию, и там нам как раз про него читали. Он уже тогда был дядечка немолодой… Слушай, а сколько ему лет сейчас?

– Ритка, ну и память у тебя! Да, ты права, старичок крепкий. Ему девяносто восемь, представляешь? При этом живет себе совсем один и сам себя обслуживает. Судя по тому, что о нем рассказывают, абсолютно чокнутый, как и все ученые…

– Спасибо.

– Не за что… Так вот, мне совершенно некогда к нему ехать, да и вряд ли он пустит на порог журналюгу – Володя заливисто расхохотался, хотя, по-моему ничего смешного сказано не было, – а вот ты – другое дело. Вообще мутный какой-то старичок, все время дома сидит, никуда не вылезает. Даже с коллегами не очень-то общается… Пиши его телефон, короче. Сходишь к нему – звякнешь мне!

– Володя, но подожди, это же неудобно! Я его совсем не знаю, как это я так позвоню и скажу "Здрастье, я ваша тетя, мне нужна бретонская Библия"! Он вряд ли захочет меня видеть.

– Тебя? Да у тебя ж дипломатический дар! Будто сама не знаешь! Пиши телефон…

Я старательно записала цифры. Неужели мне придется вот так запросто звонить человеку, о котором нам говорили с придыханием еще на первом курсе? Даже поверить невозможно…

– В общем, мне пора бежать, действуй, Риточка! Пока! – и вместе Володиного голоса в трубке мерзко занудели гудки.

Отказывать было уже поздно… Но как с бухты-барахты заявляться домой к живому классику? Такое могут сделать только беспардонные нахалы типа Володи.

– 30-

Долгие-долгие гудки. Потом – какое-то то ли потрескивание, то ли покашливание, и после него – слегка дребезжащий старческий голос:

– Я слушаю!

– Эээ… Вениамин Григорьевич? – несмело спросила я.

Наверное, слишком тихо, старик мог и не услышать. Но он услышал и ответил.

– Да, это я. С кем имею удовольствие разговаривать?

– Это Маргарита Надежкина из института этнографии… Старший научный сотрудник…

– Очень приятно. – Несмотря на старческое дребезжание, голос был ровный, спокойный, так что я перестала волноваться.

– Понимаете, мне нужна Ваша консультация по одному вопросу. Мне говорили, что у Вас есть одна редкая книга, перевод Библии на бретонский язык.

– Да, у меня есть эта книга.

– Так вот, мне необходимо на нее взглянуть… дело в том, что вокруг нее закрутилась одна довольно сложная история.

– Надо же! Никогда не думал, что эта книга может вообще кого-то заинтересовать. – Профессор сухо рассмеялся, а может быть, закашлялся. – Но вы понимаете, я живу один и вообще не люблю, когда ко мне кто-то заходит…

– А может быть, я могу вам чем-то помочь? – Я сразу представила себе немощного старика, который сидит один в тесной маленькой квартирке, и никто его не обихаживает, никто и стакана воды не поднесет…- Я могу Вам закупить продуктов или что-нибудь по дому сделать…

– Это лишнее, – спокойно ответил профессор, – Ко мне ходит человек и приносит продукты, убирает в доме. Пенсия у меня не очень большая, академиком я так и не стал… Да…Но все-таки могу себе позволить нанять помощника по хозяйству.