Читать интересную книгу Канцлер империи - Андрей Величко

В декабре, как и было договорено, широкомасштабные наступления китайцев прекратились до весны. Главными причинами были экономические – если бы мы продолжали принимать рабсилу, то расходы на ее обогрев при сортировке и транспортировке заметно подняли бы себестоимость, да и с одеждой было не очень, несмотря на то, что основную ее часть поставляли японцы.

Так что в Манчжурии воцарилась тишина, лишь иногда прерываемая небольшими перестрелками – когда какая-нибудь китайская часть, замерзнув и оголодав, шла пробиваться в плен по собственной инициативе, без распоряжения командования. «Дикими» пленными занимались немцы.

Для систематизации итогов первого года войны в России было создано сразу две комиссии – в Генштабе и в Главном штабе. Правда, та, которая в Главном, скромно именовалась «рабочей группой», но зато занималась делом. А уж генштабовская, под руководством Янушкевича, развернулась вовсю! Первое, что она сделала – это обратилась в мой Секретный отдел за допуском на ознакомление с документами любого уровня. Им его предоставили, так как данный отдел и создан-то был для того, чтобы фабриковать секретные документы; но, пока там еще не достигли должного мастерства в изготовлении бумаг государственного масштаба, допуск для генштабовцев был временно ограниченным. Однако, чтобы родить концепцию применения танков в современной войне, подчиненным Янушкевича хватило и того, что им дали. Прочитав черновики комиссии, я даже в какой-то мере проникся глубиной ее новаторских замыслов.

Итак, основным тактическим приемом будущих войн предполагалось сделать наступление пехоты при поддержке танков. Выглядеть это должно было следующим образом: впереди борт к борту едут три танка, а за ними, сужающейся к хвосту колонной, трусцой бежит полк. Рубеж атаки был принят в два километра, и, чтобы танкистам было чем заняться в пути до противника, на них возлагалась обязанность за это время провести артподготовку. В связи с чем танки типа «Фишман» предлагалось модернизировать: увеличить ширину и высоту для лучшей защиты бегущей за ними пехоты, а в задних башенках вместо пулеметов установить минометы. Якобы во исполнение этих пожеланий в Гатчину и прибыла бригада инженеров из Екатеринбурга. На самом же деле ей предстояло окончательно утвердить новый единый танк и сделанные на его основе самоходку и бронетранспортер.

В настоящий момент с конвейера сходили сделанные на одном и том же шасси танк «Тигр» и самоходка «Диарея». Шасси имело компоновку с движком и коробкой спереди, поперек корпуса, мощность составляла сто двадцать сил. «Тигр» был вооружен сорокасемимиллиметровкой Гочкиса и пулеметом, «Диарея» – двумя трехдюймовками. То есть в первых экземплярах пушка была одна, и самоходка называлась «Медея». Но конструктора сумели основательно ужать орудия, что дало возможность в ту же самую рубку засунуть два. Вообще-то поначалу это устройство называлось «Диодорея», но в процессе согласования документации лишние буквы потерялись, и на вооружение самоходная двустволка была принята под свом теперешним названием. Сейчас этими машинами была вооружена учебная танковая дивизия, а конструктора уже приступили к изделию, ради которого и создавалось данное шасси, то есть к БМП.

Одновременно с екатеринбуржцами в Гатчину приехали и немцы – они привезли чертежи своих новых орудий, которыми предстояло вооружать бронетехнику стран Большой Четверки. Это были действительно пушки немецкой разработки, но более позднего времени, то есть их знаменитая «ахт-ахт» в танковом и зенитном вариантах и пятисантиметровая KwK-38, эта только в танковом.

То есть немцы теперь представляли себе качественный состав своей бронетехники следующим образом. Для действий против заведомо слабейшего противника нужны гиганты вроде «Фишмана», но немного. Основным танком становится средний, с 50-мм пушкой, в качестве основы которого сейчас рассматривались предложенные мной чертежи Pz-III. Также имеется небольшое количество тяжелых самоходок с 88-мм пушкой – эти для прорыва укрепрайонов. И немного легких танков Pz-II. Для пехоты предполагалось создать открытый сверху полугусеничный бронетранспортер.

Мы же собирались обойтись всего одним типом танка – с немецкой «ахт-ахт» в качестве орудия. Да, поначалу оно будет избыточным, но настильность его траектории позволит вести точный огонь с больших дистанций, что не лишнее в любой обстановке. А там, глядишь, скоро и у противника танки появятся, вон, французы уже зашевелились. С такой пушкой, как «ахт-ахт», наши танки будут поражать вражеские с запредельной для них дистанции.

Пехоту мы (то есть мы с Гошей плюс рабочая группа Главного штаба) думали снабдить сравнительно дешевой БМП в приличных количествах и вооруженным серьезной пушкой тяжелым бронетранспортером – в каких получится, для действий в условиях прорыва насыщенной противотанковыми средствами обороны. Кроме того, на нашем вооружении предполагались и самоходки. Одна из них – «Диарея» – уже производилась. Вторая была в проекте, и в данный момент проходили конкурсные испытания 105 и 122 мм пушек для установки на нее.

Единый танк, компоновку которого привезли на утверждение екатеринбуржцы, тоже имел движок и коробку спереди. Специально для танков Тринклер разработал V-образную восьмерку мощностью в триста пятьдесят лошадей, а Луцкой – шестиступенчатую (четыре скорости вперед и две назад) коробку передач для неё. Кстати, управление фрикционами в этом танке производилось не рычагами, а штурвалом. Потому как с рычагами переключение скоростей одновременно с поворотом направо представляло из себя весьма непростую задачу, с которой мог справиться далеко не каждый мехвод.

Сам же танк был сильно похож на первую «Меркаву», но не с литой, а со сварной башней более простой формы. Как и у израильского танка, у нашего имелось дополнительное кормовое отделение с дверью, которое могло использоваться как аварийный выход. А вообще-то там можно было разместить или четырех десантников, или двух раненых на носилках, или дополнительный боезапас, или специальный контейнер на полтонны солярки сверх того, что в баках.

Ну, а после технических делегаций уже перед самым Рождеством мне пришлось принять и дипломатическую – то есть провести последнюю рабочую встречу перед представлением оной делегации Их Величествам. По поводу этого делегаты волновались, им, видимо, не хотелось ударить лицом в грязь с первой же встречи на высшем уровне.

Встреча же была первой не только для новоиспеченных дипломатов, но и для их страны, всего позавчера появившейся на карте – пока только на одной, той, что висела в моем кабинете. Да и то она там была пририсована вручную.

Главу делегации звали Арон Самуилович Немнихер, и он был министром иностранных дел Социалистической Республики Израиль. Кроме него, имелись два замминистра – финансов и национальной обороны.

К приходу делегации я как раз получил кое-какие сведения с Дальнего Востока, поэтому сразу перешел к делу:

– Чай, кофе, пиво – сами выбирайте. И можно мне сразу вам, уважаемый Арон Самуилович, задать нескромный вопрос – на кой черт Израилю понадобился «Либерейтор» – кого вы собираетесь бомбить? Как его удалось украсть – не спрашиваю, потому что в общих чертах мне уже доложили. Довольно грязно, кстати, получилось, но зато недорого.

– Так ведь в первый же раз, Георгий Андреевич, – развел лапками министр иностранных дел, – до сих пор как-то не доводилось связываться с самолетами.

С нашей первой встречи шестой отдел успел подробнейшим образом вникнуть в биографию Арона Самуиловича, и я, в знак хорошего расположения, решил намекнуть ему об этом:

– Неужели процесс уворования самолета так уж сильно отличается от, скажем, неправедного заимствования вами пяти локомобилей, предназначенных к отправке на фронт в одна тысяча девятьсот четвертом году? Да не волнуйтесь, если бы они были там хоть зачем-нибудь нужны, с вами бы уже успели побеседовать в соответствующем ключе. Но толку от них не было никакого, зато мы вместо них авиабомбы смогли отправить… И вы ведь примерно шестую часть вырученной суммы пожертвовали на победу – мне правильно доложили?

По скромному кивку собеседника я сделал вывод – похоже, доложили неправильно, денег он получил заметно больше.

– Скажу по секрету, – сообщил я, – Его Величество решил наградить вас только что учрежденным орденом святого Антония! Даже у меня такого нет (и никогда не будет, продолжил я про себя). Но все же – зачем вам тяжелый бомбардировщик?

– Но ведь должен же в нашем государстве быть самолет для высшего руководства! – пояснил один из замов, кажется, финансовый.

– Вы собираетесь возить своего премьера в бомбоотсеке?

– Мы хотели сделать вам подарок, – застенчиво сказал глава израильского МИД-а, – и надеялись, что вы, в свою очередь, подарите нам семь широкофюзеляжных «Кошек»…