– Хлоя, смотри на меня,– тихий голос, словно через подушку, раздался откуда-то сбоку. С трудом повернув голову, я поймала глазами какую-то черную точку, не понимая, как это темное безобразие попало в мой яркий, бирюзовый сон. – Иди сюда.
Мне не нравилось, что это черное пятно, которое начало вдруг увеличиваться, нарушает гармонию,ю царящую вокруг. Подняв руку, я попыталась сахнуть эо черное, убрать, но ничего не получилось. Только запястье вдруг сдавило появившимся браслетом. Меня дернуло вперед, вынуждая переставлять ноги по воде.
– Это… эио было страшно,– тих произнесла я, опираяс о стену и пытаясь отдышаться, когда комната с полом-океаном осталась позади.
– Прости,– произнес Нимед, кривя губы. Было видено, что Ша недоволен собой. –Не думал, что этот зал так на тебя подействует. После первых комнат его проще всего бывает пройти новым гостям.
Я только махнула рукой. Если бы не браслет, так вовремя решивший вмешаться, пришлось бы Нимеду вернуться и выносить меня на руках. А мы очень старались избежать касаться друг друга во дворце. Ша отдельно настоял, что это важно.
– Все в порядке, – попыталась успокоить ГНимеда, чувствуя, как головокружение отступает, а ноги перестают дрожать.
– Нет, не в порядке. Но теперь с этим поздно что-то делать,– все еще сердясь, отозвался Ша. Сделав выражение лица нейтральным, Нимед окинул меня взглядом с ног до головы. – Ты помнишь, что ничего не должна есть или пить на балу?
– После того, как ты мне сказал об этом восемь..нет, уже девять раз? – я выпрямилась, бессознательно попытавшись поправить прическу, но тут же одернула с сожалением руку. Чем хуже, тем лучше.
– Хлоя?
– Помню,– зная, что Нимед не отстанет, пока не получит прямого ответа, была вынуждена ответить.
– Хорошо,– и пусть Ша выглядел спокойным и сосредоточенным, я видела, что он нервничает. Возможно, даже больше, чем я. – Сейчас мы пойдем боковыми коридорами, чтобы явиться в зал не привлекая чрезмерного внимания. Будь осторожна.
Я только кивнула на проникновенную просьбу мужчины. А что я еще могла бы сказать?
24.1
Пройдя длинным, в этот раз темным и узким коридором, извилистым, как тело змеи, Нимед толкнула небольшую боковую дверь, которая практически сливалась со стеной, и мы оказались в зале. Огромный, бело-золотой, с высокими потолками и массивными колоннами, он показался мне похожим на шкатулку с украшениями. Даже из коридора, пока я смотрела на присутствующих, мне бросилось в глаза обилие ярких красок в одежде и россыпи камней на тканях и волосах. А за спинами почти у всех присутствующих трепетали крылья, добавляя всему великолепию мистические нотки.
Расправив плечи, чуть повернув голову ко мне, словно хотел посмотреть, но так и не решился, Нимедасофер вошел в зал. Мне, как бы сильно ни хотелось этого избежать, пришлось следовать за ним, изображая послушную домашнюю зверушку.
Стоило переступить порог, словно я преодолела какую-то преграду, со всех сторон тут же послышалась музыка и тихий шелест крыльев. Звук был похож на шуршание плотного шелка, когда его вытягиваешь из сундука. Только громче. И доносился он со всех сторон.
Нимед, словно рассекая эту пеструю массу, ни на мгновение не останавливаясь, шел к центру зала, и я, не имея выбора, следовала за ним, уже сейчас чувствуя, как начинает гореть кожа от чужого, не самого благодушного внимания.
И было от чего. Феи выглядели великолепно. Стоило кинуть взгляд на любого из присутствующих, как становилось ясно – к этому балу готовятся не один месяц. Вышивка на нарядах была настолько плотно, что не всегда удавалось рассмотреть исходный цвет ткани. От обилия бисера и камней подолы стояли как накрахмаленные. В длинные косы были вплетены целые гирлянды украшений, а каждый локон лежал строго на отведенном ему месте. Они все были великолепны, как драгоценные статуэтки из чьей-то редчайшей коллекции.
Первым порывом, вспыхнувшем в душе, было желание вскинуть голову и горделиво проследовать за Нимедом, изображая таким образом протест против всего этого великолепия, но пришлось сжать зубы, и опустить глаза в пол. В противно случае, кто-то вполне мог заподозрить неладное. А этого не стоило допускать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда мы проходили по живому коридору из Ша, феи замолкали и расступались, давая дорогу, но позади, стоило сделать шаг, тут же, как лесной пожар в сухое лето. Вспыхивали смешки и звучали едкие фразы. И пусть я не знала языка, на котором говорило большинство, того, что удавалось понять, было довольно.
Пройдя через зал, мы остановились у возвышения. Широкие ступени вели к трону, громоздкому и весьма неудобному на вид. Первой моей мыслью было: не так-то просто на нем усидеть. Особенно когда кто-то пытается дергать за ноги снизу.
Отвлекшись, я не сразу обратила внимание на Нимеда, начавшего подниматься по этой лестнице. Шаги Ша были легкими, а с каждым движением за спиной все ярче вспыхивали крылья цвета ночного неба. Заставляя фей вокруг недовольно шипеть. Как мне объяснил Мукеш, новые крылья фея должны были весьма основательно осадить слишком активных из его сородичей. Или наоборот, заставить поторопиться и совершить ошибку.
Именно по этой причине Нимед так открыто демонстрировал новообретенную силу. Ему нужна была провокация.
– О, ты тоже человек? – я резко обернулась на голос, едва не запутавшись в собственной юбке.
Девушка, невысокая блондинка, была разодета не хуже, чем местные феи. Ее яркий бирюзовый наряд почти не выделялся из общей массы. В отличие от моего. Но только почти. Вокруг блондинки, рассматривающей меня с любопытством и некоторым превосходством, вился какой-то серый ореол, вызывая желание отступить, словно я могла подхватить какую-то заразу если бы осталась стоять рядом.
– Как-то не сильно тебя твой крылатик балует,– заметила девушка, демонстративно поправляя тяжелое ожерелье на шее.
И все же, несмотря на украшения, на наряды, с первого взгляда становилось ясно, что она другая, не такая, как большинство присутствующих. И мне вдруг стало любопытно, также ли сильно выделяюсь я. Если не брать в расчет одежду, конечно.
– Он очень строг, мой Ша, – понизив голос, отвечая сипло и тихо, словно запуганная деревенская дурочка, попавшая в дом злого хозяина, отозвалась я.
– Да? – Блондинка вскинула бровь, словно это ее удивляло,– не повезло тебе. Мой крылатик наоборот, меня холит и лелеет.
Как ни странно, меня эти слова не задели. Я только пожала плечом, стараясь, чтобы жест был не слишком заметен, и повернулась к остальному залу. С нашего места у подножия лестницы был довольно хороший обзор, так как большинство Ша держались в паре шагов, чтоб иметь возможность видеть сам трон. Меня же больше интересовали не те, что стоял навернху, а те, что был напротив.
Огромные двери в дальнем конце распахнулись, и из них, заставив поежиться, вышла пара. Мужчина, одетый в странный костюм, совсем не охожий на принятые среди Ша наряды, и светловолосая фея.
Чем ближе эти двое подходили в наступившей тишине, плавно продвигаясь среди склоняющихся Ша, тем сильнее менялся облик мужчины. Сперва за его плечами возникла темная масса, постепенно превращаясь в огромные кожистые крылья, затем на голове, закручиваясь назад, показались внушительные рога. Королева фей тоже менялась. Ее простое, светлое платье вдруг начало темнеть, растекаясь по полу словно ртуть. Подол стал длинным и шлейфом потянулся назад. Платье прямо на глазах обрастало однотонной, черной вышивкой и драгоценными камнями, расцветало кружевами в тон наряду. На голове, сперва едва заметно, а потом все четче, проступал венец из белого металла. Тонкий, сверкающий, он казался переплетением нитей паутины в прическе Ша.
Весьма эффектное появление. Словно эти двое только что встали из-за стола после легкого семейного обеда. И решили ненароком заглянуть на бал. Изящная демонстрация превосходства.
– Ого,– выдохнула девушка, что так и стояла рядом со мной, – я бы не отказалась от такого чудесного платья.