нетерпения — это максимум.
Открываю дверь ключом, щёлкаю выключателем в прихожей, и у меня на шее виснет ангелочек. Глазки заплаканные блестят — испуганная она. Разглядывает меня, ладошками лицо обхватила.
— Ты же не?.. — Геля поджимает губки, хмурится.
— Нет, — мотаю головой и целую сладкую.
Ладошки у моей красавицы ледяные и трясётся, бедная. Мудак и есть мудак — ангела чуть до смерти не напугал. На х*ра я вообще в этот бар попёрся? Зачем мне всё это, когда дома такое счастье ждёт?
Целую мягкие губки пары, прикусываю и шарю рукой в поисках дверной ручки. Я в словах не силён, лучше действиями объясню, что люблю… Люблю!
— Дядь! — Ангелинка верещит, когда я подхватываю её под бёдра и, усадив к себе на талию, заношу в ванную. — Дядь, у-у-ужин!
Лыблюсь и перешагиваю бортик. Мы в одежде, сверху хлещет прохладная вода, а мой ангелочек с приоткрытым ротиком и мокрыми прядками волос на лице, возмущена до предела. Кручу вентиль — делаю воду теплее. Так лучше? Судя по всему — нет. Получаю ладошкой по макушке за хулиганство. Подмочил ангелочку пёрышки — ай-яй!
Девочка моя в майке коротенькой и в шортиках — комплект типа. Раскомплектовываю, уничтожая нижнюю часть одним уверенным рывком. Разворачиваю кнопку спиной к стене и, опустившись на колени, закидываю стройную ножку себе на плечо. Глаза ангела надо видеть — понимает, что я хочу, и дико смущается. Щёчки горят, рукой за держатель для полотенец цепляется и шепчет без голоса — нет. Да, моя… Да!
Провожу языком по нежной плоти между ног ангела, а она вздрагивает и дышит часто. Дядя альфа и тут будет первым. У меня от осознания безусловной монополии на её тело башку сносит напрочь.
Такая красота — и мне. Вся!
Стонет Геля, ноготками моё плечо терзает, а мне в кайф. Вылизываю влажные от соков складочки, дразню языком набухший клитор и погружаю в неё пальцы. Взлёт. Горячая девочка и сладкая. Её вкус в моей пасти возбуждает сознание и не только. Член готов разодрать промокшие насквозь штаны, яйца гудят. Я рычу, доводя ангелочка до исступления. Влажная маечка липнет к её груди — аппетитные полусферы с острыми сосками поднимаются в такт рваному частому дыханию. Вынимаю из неё пальцы, облизываю и смотрю в глаза. Ангел почти в обмороке.
Ещё.
Ещё — недолго. Гелик сжимается тугой пружинкой и, прижимая ладошку к губам, со стоном кончает мне в рот. Я дурею от её вкуса — роза, уже не невинная, но по-прежнему нежная, распустившаяся в моих грубых лапах.
Выпрямляюсь, прижимаю её расслабленную после оргазма к себе и делюсь с ней в поцелуе её же вкусом. Вылизываю ротик, урчу и хочу ещё…
— Дядь… ну что ты за человек? — шепчет, задыхаясь, моя истинная, а я расписываю изящную шейку укусами, оставляя метки.
— Не человек я, — вгрызаюсь в нежную кожу. — Зверюга.
— Похож, — хихикает.
— Я люблю тебя, кнопка, — признаюсь неожиданно для неё.
Не стал говорить по телефону, хотел посмотреть в глаза. Смотрю. Геля не дышит. Замерла. Теребит музыкальными пальчиками пуговицу на моей рубашке, ротик от удивления приоткрыла.
— Не надо было, — отводит глаза. — Ты, наверное, подумал, что я… ну… легкомысленная.
— Чего? — гну бровь, не понимаю.
— Ты задержался, трубку не брал, а я волновалась… Но я не поэтому тебе сказала. Понимаешь?
— Ничего не понимаю, — улыбаюсь бреду, который несёт от волнения мой ангел. — Просто люблю, — шепчу ей на ухо. — Тебя люблю, кнопка.
Дышит. И я выдыхаю.
Никому я никогда таких слов не говорил. И не любил никогда до ангелочка. Без неё я не смогу теперь… Смысл моей никчёмной жизни в этой нежной девочке. В пальчиках её музыкальных, которыми она меня за сердце держит.
Или за яйца?..
Гелик смотрит мне в глаза и расстёгивает пуговицу на моих штанах. Прикусывает припухшую от поцелуев губу, и я уже не я. Рывком подсаживаю ангелочка себе на бёдра, сдёргиваю штаны и вхожу в неё. Мой рычащий стон слышит, наверное, весь стояк девятиэтажки. Двигаюсь в горячей тесноте не спеша, наслаждаюсь моей красавицей. Растрёпанный ангелочек постанывает, обхватив мой торс ножками. Я лишь слегка покачиваю бёдрами, сжимая в лапах упругую попку. Ангелинка стонет и так ей сейчас сладко, что у меня мотор в груди снова ноет.
Бл*, это кайф чистый! Тот самый трип, который любой наркотик переплюнет. Захочешь пастилку под язык, дядя альфа, вспомни об этом!
От ощущений в голове туман, в ногах — слабость. Не трахаю — люблю. Геля царапает мне спину коготками, охает от каждого толчка, дрожит, и у меня срывает стоп-кран. Ускоряюсь, выбивая из неё членом крики, и сам уже на грани, ещё от куни завёлся. Не могу больше!
— Можно в тебя?.. — хриплю, прижимаясь губами к виску ангела. — Можно, кнопка?
Геля говорить не в состоянии — стонет и кивает. Да… Да!
Впиваюсь поцелуем в приоткрытый ротик и кончаю. Мы кончаем. Ярко и правильно — вдвоём, вместе, не разделяясь физически и ментально.
Не было у меня ничего кайфовее, чем эти ощущения.
* * *
— Ты очень голодный, да? — спрашивает ангелочек, наблюдая, как я уплетаю борщ, закусывая котлетой.
— Угу, — только и могу ответить.
Вкусно, пи*дец!
Где я только ни ел. Что я только ни ел. Дядя альфа сильно не бедный оборотень — я мог себе позволить блюда из лучших ресторанов мира и позволял, но это… Борщ и котлеты Гелика, сука, шедевр кулинарный. Я не знаю, что она туда подсыпала… Зелье какое-то ведьмовское, не иначе! У меня приличных слов для выражения гастрономических ощущений не хватает.
— Тебя кто готовить учил? — выдыхаю, допив бульон прямо из тарелки.
— Мама, — Гелик пожимает плечами.
— Жаль, я с тёщей не могу познакомиться, — вздыхаю. — Руки бы ей целовал за такую дочь! Можно ещё? — протягиваю кнопке пустую тарелку.
— Можно, — хмыкает довольно и идёт к плите.
На ангелочке следы страсти и моя рубашка. Попросила самую дорогую, которая у меня есть, надела и заявила, что если рвать, то исключительно мои шмотки. Да уж… На дядю альфу маек и трусиков не напасёшься. Улыбаюсь, как дурак, глядя на Гелю у плиты. Она деловито черпает поварёшкой борщ из кастрюли — старается набрать больше мяса. Это правильно. Я люблю мясо. И её люблю.
— Дядь, а куда ты сегодня ездил? — кнопка ставит передо мной тарелку и кладёт в неё ложку сметаны.
Борщ пахнет охренительно, но у меня аппетит резко пропадает. Сейчас я буду врать… Тошно.
— По делам, — пытаюсь избежать лжи.
— По каким делам? — Гелик подпирает щёчку кулаком