борода не мешала, Риноцерос прятал ее в карман халата. Когда Волшебник лез в карман за носовым платком, а это случалось часто, борода вываливалась. Риноцерос наступал на бороду ногой, вскрикивал и снова запихивал бороду в карман.
— Риноцерушка! — обратился первый Носорог к брату. — Не поможешь ли ты молодым людям? Им надо быстро перебраться через горы. А у них ничего с собой нет. Никакого аль… аль… пийского снаряжения. И заблудятся они, чего доброго, без проводника!
— Это, пожалуй, бождо! — задумчиво сказал Риноцерос насморочным голосом.
Увидев, что мы не очень-то хорошо понимаем, что он говорит, волшебник извинился:
— Прошу просдидь бедя! Я просдужен! В горах такой холодище! — Риноцерос посопел немного и сказал: — Сейчас попробуем! Не пугайтесь! Я произдесу кое-какие заклидадия!
Волшебник высморкался, засунул бороду в карман, сделал страшные глаза и закричал:
Фаррада!
Баррада!
Ча! Ша! Ща!
Э!
Ю!
Я!
И стукнул каблуком по лежавшему на земле камню.
Что-то грохнуло. Все вокруг заволокло синим дымом. Запахло порохом.
Фокус был нетрудный. Я заметил, что Риноцерос раздавил ногой коробку с пистонами.
Когда дым рассеялся, перед нами на камне сидел горный орел.
Вот это было здорово! Я и в цирке ничего подобного не видел. Орел из Риноцероса вышел хоть куда! Меня он не испугал. Но Пип и Хандрила попятились. Они не особенно любили хищных птиц.
— Садитесь ко бде да спиду! — сказал Риноцерос в орлином облике. — Да держитесь покрепче!
Носорог, брат Риноцероса, помог нам забраться на спину Волшебника. Потом он поддел рогом наш багаж и подал его нам. Один из рюкзаков он случайно пропорол, и ему на спину посыпался зубной порошок.
Над горными вершинами
— Счастливого пути! — сказал Носорог. — Спасибо за лекарство! Заходите в гости!
Мы от души поблагодарили Носорога. И стали поудобнее устраиваться на спине Риноцероса.
Мои приятели забрались глубоко в перья, где было удобно, тепло и безопасно. Я оделся потеплее, оседлал шею Волшебника и крепко обнял ее руками. Было страшновато, но зато все видно.
Ко мне присоединился Хандрила, которому хотелось сделать несколько выдающихся снимков гор.
Риноцерос потоптался на камне, тяжело взмахнул огромными крыльями и отделился от земли.
— Прямо как вертолет! — восхищенно воскликнул Хандрила. — Даже взлетной дорожки не нужно!
Дальше Хандриле некогда было со мной разговаривать. Как и всякий фотограф, он, рискуя свалиться, щелкал своим аппаратом.
А снимать было что! В жизни я не видел ничего подобного…
Ослепительные, покрытые вечными снегами, вершины. Голубые ледники с расходящимися во все стороны глубокими синими трещинами. Хрустальные горные потоки. Суровые черные скалы, торчащие среди снежных полей, словно зубы сказочного дракона.
Как все это было красиво! Еще красивее, чем я написал.
Нам оставалось поблагодарить судьбу за то, что мы встретились с добрым Риноцеросом.
Космические лучи Угадая
Риноцерос повернул к нам голову и объявил:
— Летим да высоте шесть тысяч бетров! Тембература за хвостом — бидус двадцать градусов.
— Уже действует! — вдруг таинственно сказал Угадай, высунув нос из орлиных перьев.
— Что действует? — не понял Хандрила.
— Это… эти… как их… комические лучи! — ответил Угадай.
— Не комические, а космические! — поправил Фунтик.
— А что ты чувствуешь? — заинтересовался я. Сам я ничего не ощущал.
— Чувствуя какие-то болезненные уколы. Вот в хвост укололо! Теперь в спину. А сейчас в нос!
Я взглянул на Угадаев нос. На самом кончике носа виднелось что-то маленькое и черное.
Пригляделся к собачьему носу и Хандрила, прекративший на время фотографировать.
— Какие лучи? Это обыкновенные блохи! — фыркнул Хандрила. И поскорее отодвинулся от Угадая, чтобы блохи на него не перескочили.
— Разве? — сказал Угадай. — Вот так история! А я думал — лучи.
Угадай был ужасно сконфужен. Мы принялись его утешать.
— Не расстраивайся, Угадаюшка! Блохи с Волшебного Носорога. Значит, они тоже волшебные!
— Но кусаются-то они как настоящие! — сердито сказал Угадай. И начал рыться в медицинской сумке Фунтика, чтобы найти порошок от насекомых.
Риноцерос летел долго. Я уже порядком продрог. Пришлось прижаться к Хандриле, у которого была мягкая, густая шерстка.
— Иду да посадку! — объявил Риноцерос. — До полдой моей остадовки из кабиды не выходить!
Приземление
Волшебник снижался быстро: он пикировал, как заправский боевой самолет. У нас с Хандрилой даже голова закружилась. Мы вцепились что было силы в шею орла.
Как себя чувствовали Фунтик, Угадай и Пип — я просто себе не представляю.
Еще несколько минут полета над равниной — и орел приземлился на опушке негустого леса. Перед нами была тропинка, уходящая в лесную чащу.
— Все! Приехали! — сказал Риноцерос. — Вылезайте!
Легко сказать — вылезайте! У нас кружилась голова и подгибались ноги.
Кое-как мы спустились со спины орла и стащили вниз пожитки.
Я!
Ю!
Э!
Ща! Ша! Ча!
Баррада!
Фаррада! —
произнес орел свое заклинание. И вновь превратился в доброго старичка в синем халате, с бородавкой на носу.
— Дальше, ребята, я вас де повезу! Здесь кодчаются мои владедия, — сказал Риноцерос. — Дачидается Страда Шумдых Гамадрилов. Я их дедолюбливаю. Оди бедя тоже!
— Что это за гамадрилы? — спросил Пип.
— Собакоголовые обезьяны! — ответил за Волшебника Фунтик, которому страшно хотелось похвастать перед Риноцеросом своей ученостью.
— Собакоголовые? Значит, я могу с ними подраться, — радостно сказал Угадай. — Я так давно уже не дрался!
— Драться? Боже упаси! — замахал на Угадая рукой Риноцерос. — Посдарайтесь лучше договориться с дими. Иначе вы де увидите Волшебдых Перьев, как своих ушей!
— Я и сейчас не вижу своих ушей! — сказал Фунтик, у которого ушки были очень маленькие.
— Это образдое выражедие! — объяснил Риноцерос. — Ду, бде декогда! Прощайте, ребятки! Желаю удачи!
В последних четырех словах не было ни одной буквы «н», и Риноцерос произнес их очень хорошо.
Прокричав заклинания, Волшебник опять превратился в орла, взмахнул крыльями и стал медленно подниматься в горы.
А мы двинулись к лесу, где нас ждали новые приключения.
Глава XXII
Племя Шумных Гамадрилов