- Беатрис, я не влюблена ни в Коула, ни в Маля, они мне не безразличны, да, но нет, я никого из них не люблю.
Или все-таки люблю? Что такое любить вообще? Какого это?
-Ну-ну… - проворчала Беатрис и, слава Богам, отошла от двери.
***
Коул не смотрел на меня, он хмурился, вглядываясь в тень у стены дома за окном. Я уже видела такое выражение на его лице. Сердце сдавила тоска.
Я стояла в этом странном, непонятном для меня месте, где разбирали автомобили по частям. Бесконечные детали, винтики, колеса и замысловатые инструменты, с которыми Коул орудовал так же легко как я с травами и со своими силами в Большой земле. Здесь пахло машинным маслом, пылью и машинами. Это место было для меня чужим, но Коул никогда таким не был и не станет. Наш странный симбиоз - притяжение абсолютно разных личностей, разных по своей сути и мышлению, пугал и завораживал одновременно.
- Значит домой уезжаешь, - усмехнулся он, не глядя на меня. Голос безжизненный, злой. Так не похоже на Коула.
Я сердито засопела. Но злиться сейчас на него было бы слишком по-детски. Ведь это я ухожу, он лишь не хочет отпускать меня. Ведь сейчас я в зоне доступа пары кварталов.
- Очень скоро я вернусь.
- Зачем? – резко спрашивает он.
- Здесь тоже мой дом, Коул, - спокойно отвечаю я.
- Я могу поехать с тобой, - совершенно серьезно предлагает он.
Не могу сдержать улыбку. На секунду представляю как Коул проходит сквозь тень, оказывается на маковом поле и созерцает безжизненный исполинский дворец. Теперь улыбаюсь я.
- Я очень хорошо помню тот день, когда ты объявилась в Версале, - строго говорит он, глядя как я лыблюсь, - Вся побитая, с раной на лице, глаза как у брошенного щенка, ты была такой бледной и истощенной, что я думал потеряешь сознание прямо на этой брусчатке.
- Поверь мне, Коул, ты мне там помочь ничем не сможешь.
- Откуда тебе знать? Ты даже не даешь мне сделать выбор, - безэмоционально сказал он.
Я отрицательно качаю головой.
- Уже все решила, чертовка.
Коул наклонился и притянул меня за шею к себе. Неожиданно, резко. Его язык прошелся по моим губам, затем властно проник внутрь. Влажно. Горячо. Он не хотел меня отпускать, я чувствовала, как сильно он напряжен и раздражен. Наверно, он считал меня абсолютно чокнутой. Я скучала о доме, о котором не рассказывала, говорила о потерянных вещах, которые не получается вернуть. Мои попытки колдовать перед ним, видимо, выглядели детскими шалостями или заранее подстроенными фокусами.
- Я знаю, ты меня не любишь, ты живешь в каком-то своем мире, своими проблемами, не желаешь меня пускать к себе, - его пальцы скользят по моей шее, животу. Я дергаюсь, изгибаюсь в струну, инстинктивно пытаюсь прижаться к нему, почувствовать его тепло и жизненную силу, ощутить его любовь. Потрогать ее руками, забрать с собой, запомнить.
Чувствую себя загнанной в угол. Даже Коул понимает, что я не люблю его, никого не люблю… Но он продолжает прижимать меня к себе, крепко, нежно, по-собственнически.
- Я просто не желаю тебя терять, ты уйдешь так же в никуда, откуда и появилась. Как мне тебя найти? Как с тобой связаться?
- О, Боги, Коул, - мой голос дрожит, я готова разреветься, - Прекрати, я… Я вернусь, очень скоро, ты даже не заметишь моего отсутствия.
- Ты не слышишь меня, Дей…
Он прижимается лбом к моему лбу. Дышит ровно, спокойно, не то, что я. Меня всю трясет, мне стыдно, больно. Я не должна была так сближаться с ним. Но кто знал, что такая чудачка может понравиться такому правильному хорошему мальчику?
- Я оставлю тебе кое-что, - скрепя зубами бормочу я, - Эта вещь мне дорога, ты знаешь, и я вернусь за ней, очень скоро вернусь.
Моя рука ныряет в карман джинс и выуживает гребень Галлигана.
Глава 16. Фортуна
Холодный ветер ужалил лицо мелкой изморосью, хлопьями заледеневшего снега, промозглой сыростью зимней оттепели. Ноги уперлись в тяжелый подтаявший сугроб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Исчезла несерьезная веселость, лицо Беатрис приняло величественный и непроницаемый вид. Гордо выпрямленная спина, безупречные одежды синего и золотого цвета, взгляд прямой, колючий.
-Помните, - твердо напомнил Клот, - Никакого существенного колдовства, нас могут обнаружить.
- А защитный купол? – неуверенно спросила Жизель.
- Если мы сейчас наколдуем купол, то вибрации магии могут нас выдать и тогда сюда отправят отряд, чтобы проверить кто же тут мог колдовать, а учитывая общую заброшенность, это будет выглядеть подозрительно, - спокойно ответила я Жизель вместо Клота, - Гораздо безопаснее просто уйти подальше от замка, оценить ситуацию. Мы не знаем в каком положении сейчас Аркерон и кто тут хозяйничает.
Клот бросил на меня взгляд полный уважения и, немедля, поманил всех за собой, прямиком в лес.
Десять колдунов стали пробираться по подтаявшему снегу, который превратился в плотный настил наледи, что позволяло не утопать в сугробе, как я несколько дней назад, а уверенно двигаться вперед. Но погода обманчива, ночью может ударить такой лютый мороз, что без магии не обойтись, а для этого нам нужно быть уверенными в том, что наше путешествие по зимнему Аркерону останется хотя частично не замеченным.
Сейчас ничего не кажется странным, все правильно настолько, словно сошлись, наконец, теоремы, параллельные прямые и бесконечности! Все встало на свои места, и мы оказались там, где должны быть.
Замок безмолвен. Тусклые узоры на камне плетутся по стенам, освещённые не греющим ослепительным зимним солнцем. Я бросила лишь один короткий взгляд на свой дом, а сердце сдавила такая раздирающая тоска, что перехватило дыхание. Несколько раз моргнула и случайно встретилась взглядом с Беатрис. Она смотрела внимательно, серьезно. Ее глаза не смеялись, а на губах не играла едкая ухмылка.
- Не все потеряно, Беллигарде, - уверенно сказала она, сделав акцент на моей фамилии.
- Знаю, - выплюнула я, обходя женщину, двигаясь вперёд, к лесу.
- Чувства, которые ты испытываешь лишь доказывает, что ты любишь своё королевство, тебе не все равно, - продолжает Беатрис, следуя по пятам, - Именно это чувство заставляет действовать, меня, тебя, моих друзей, - она махнула рукой на колдунов, быстро передвигающихся вперёд, - Иногда поступки, которые мы совершаем абсурдны, глупы, но именно они рано или поздно приводят нас к цели.
Эйфория испарилась, на ее место пришло тягучее чувство опасности. Я остановилась и обернулась.
- К чему все это?
- О чем ты?
- Эти разговоры, похоже на промывание мозгов, - грубо сказала я и удивилась своей резкости.
- Я, вообще-то, пытаюсь тебя подбодрить! - обиженно сказала колдунья, поджав губы, - Идёшь с кислой миной, хотя радоваться должна!
- Ну и выражения у тебя, - закатила глаза я, - Огурцы, мины, что ещё?
- Ха-ха, - развеселилась та, позабыв об обиде, - Я слишком долго скиталась по механическому миру, не обращай внимание.
- А какая цель у тебя?
- Что?
- Ты сказала, что наши действия приводят нас к цели. Какая цель у тебя?
Беатрис закусила губы и медлила с ответом, но затем уверенно ответила:
- У меня их много, Дейдре. Король Виктор многие годы закрывал глаза на Морригану, считая ее не опасной, но это не так. Это ещё опаснее! Делать вид, что все прекрасно! Одна из моих целей - колдуны и колдуньи должны жить в безопасности! И так как хотят, а не делая выбор - прятаться в трущобах или служить Королевству.
- Ты провалилась, - грустно сказала я. Мы поравнялись с ней и шли плечом к плечу.
- Как знать, - та пожала плечами, - Все, что произошло - свело нас вместе. Король принял свою судьбу, которую сам и поощрял. Если твой Галлиган не конченный маргинал - у нас есть шанс.
«Мой Галлиган». Заучит странно, учитывая наше с ним колкое и короткое общение.
- Я уверена в нем, Беатрис, - неожиданно выпалила я, - Мы мало общались, но с ним я всегда чувствовала себя в безопасности, знала, что он желает всем нам только добра.