реакции со стороны властей, но ее не последовало. Тогда Мишка в начале июня того же года лично заявился на прием к начальнику Особого отдела ВЧК 3-й Украинской армии Фомину. Фомин сначала не поверил в искренний порыв Мишки и отдал приказ о его разоружении. Однако никакого оружия при Мишке обнаружено не было. Более того, сами бойцы особого отдела встретили Мишку вполне дружелюбно и явно не считали его своим врагом. Кстати, некоторые из них в недавнем прошлом ему подчинялись и выполняли его приказания, а вовсе не приказания Фомина.
Воспользовавшись этим обстоятельством, Мишка сделал самый главный шаг в своей жизни, по сути дела подведя жирную черту под своим ярким, но преступным прошлым. Он заявил, что хотел бы, чтобы его ребята в полном составе под его личным командованием влились в ряды Красной армии. «Оружие у меня есть, — настаивал Мишка. — Деньги тоже. Требуется только разрешение на формирование отряда». Фомин, обескураженный заявлением Мишки, связался со своим непосредственным начальником Николаем Худяковым и доложил ему о предложении Япончика. Ожидая результатов переговоров Фомина с Худяковым, Мишка тем временем продолжал свою пламенную речь:
— Заверяю своим честным словом, что теперь не будет грабежей и налетов! А если кто попытается это сделать — расстреливайте этих людей. Со старым мы решили покончить!
В Реввоенсовете Южного фронта состоялось специальное совещание, на котором было решено дать добро на формирование, наверное, самого необычного в истории вооруженных сил мира полка. Якобы по этому поводу специально связывались с Л.Д. Троцким (Л.Д. Бронштейн, 1879–1940), и тот своим прямым указанием разрешил формирование нового подразделения Красной армии.
Надо сказать, что Мишка с энтузиазмом, которого, возможно, от него никто и не ожидал, принялся за комплектование собственного полка, который получил название «54-й Украинский Советский полк». Сам Мишка называл его, «54-й Советский железный полк имени мамаши Мозес» (так было написано на красном знамени, которое пошили по указанию Япончика). Полк начал формироваться в середине июня 1919 года в условиях продолжающей ухудшаться для большевиков обстановки на фронтах Гражданской войны (в том числе и поэтому вряд ли было бы обоснованным говорить, что Япончик просто перешел на сторону заведомо более сильных. Наверное, он был достаточно искусным молодым политиком, чтобы понимать, что разобщенные силы оппозиции все равно не смогут одержать окончательную победу над большевиками). Войска добровольческой Белой армии генерала А.И. Деникина взяли Харьков, Полтаву, Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Белые стремились расчленить южные дивизии Красной армии и овладеть южными портами России, промышленными центрами и выгодными стратегическими позициями. Превосходящие силы белых добровольцев под командованием известного Мишке генерала Н.Н. Шиллинга наступали с востока, а с запада на Одессу двигались петлюровские части, заключившие временный союз с белыми. Кроме того, в конце июня Одесский уезд был охвачен мятежом немцев-колонистов, которые выступили с оружием против их насильственной мобилизации в Красную армию и против печально знаменитой продразверстки, в результате которой из подвалов крестьян изымалось все зерно, включая оставленное на посев будущего года.
О том, что Мишка не грешил против истины, когда говорил, что он сам вооружит своих людей, свидетельствует следующий документ: «Реввоенсовет 3-й Украинской Советской Красной Армии. 23 мая 1919 года. Товарищу Мишке Японцу: Приказываю Вам именем командующего одно легкое орудие со всеми снарядами передать немедленно в распоряжение командира партизанского отряда товарища Дмитриева. Нач. штаба И.А. Пионтковский». Из этого следует, что Мишка не только сумел вооружить своих бойцов, но и щедро делился оружием с другими частями и подразделениями Красной армии.
Сформированный Мишкой полк расположился в здании Совнархоза. Командиром полка был назначен Мишка Японец, начальником штаба по предложению Мишки был утвержден один из его сподвижников по налетам и известный одесский барыга (скупщик краденого) Меер Зейдман (я встречал написание его фамилии как «Зайдман») по кличке Майорчик, кстати, близкий приятель Г.И. Котовского. Именно Зейдман помогал Котовскому прятаться в борделе мамаши Мозес, когда в разные времена его искали то полицейские, то контрразведчики Белой армии. Комиссаром полка стал 27-летний революционер-анархист, сочувствующий большевикам, Александр Фельдман, работавший до этого секретарем исполнительного комитета одесского Совета. Кроме того, для усиления идейно-воспитательной работы в полк были откомандированы несколько десятков студентов Новороссийского университета, которые принесли с собой большую библиотеку и граммофон со значительным числом агитационных пластинок.
Но несмотря на все ухищрения большевиков, для всех было очевидно, что 54-й Украинский Советский полк в действительности является личным полком Мишки Япончика. Документ, подтверждающий вышесказанное, звучит следующим образом. Приказ одесского окружного военкомата № 614 от 10 июня 1919 года: «Допускается к исполнению должности командира 54-го пехотного полка тов. Винницкий, помощник его тов. Вершиский, комиссарами тт. Зеньков и Фельдман».
Между тем, как и опасались большевики, Мишкины бойцы, не привыкшие к военной дисциплине, вели себя так же, как и раньше. Дошло до того, что 10 июня 1919 года Председатель одесского Совнархоза обратился в Губком КП(б)У с заявлением, в котором просил освободить здание Совнархоза «от крайне нежелательного и стеснительного соседства с Военным отрядом Мишки Японца. Месяц назад СНХ предоставили дом отдельных комнат по Новосельского, 64. Часть этого дома занимал штаб 1-го Советского полка. К кому мы ни обращались, штаб выселить не могли, пока он сам не уехал. В день его отъезда в помещение ворвался со своим отрядом Мишка Японец, несмотря на наши решительные протесты и протесты жилищного отдела. Сегодня ночью во всех комнатах пропали зеркала и занавески, а завтра пропадут столы и документы».
В начале июня 1919 года стали активизироваться слухи о переходе в наступление петлюровской армии и стотысячной добровольческой армии генерала Деникина. Мишка обратился к командованию 3-й Украинской армии с предложением нанести упреждающий удар по врагу на занятой им территории. Видимо, Мишка опасался длительного безделья своих бойцов, которым становилось скучно в импровизированных казармах и которые все более откровенно хотели вернуться к своему ремеслу. Командование согласилось, и 54-й Украинский Советский полк, насчитывающий к этому моменту около двух с половиной тысяч хорошо вооруженных человек, стал готовиться к отправке на фронт.
Торжественным маршем 54-й полк перед отправкой на войну проследовал по улицам Одессы. Зрелище это было, по описаниям современников, живописное. Как свидетельствуют очевидцы, впереди на вороном жеребце и с конными адъютантами по бокам следовал сам командир — Мишка Японец. За ними шествовали два еврейских оркестра с Молдаванки, потом нестройными рядами двигалась пехота с винтовками и маузерами, одетая в белые брюки навыпуск и тельняшки. В то же время головные уборы у всех были самыми разнообразными, от цилиндра и канотье (от франц, canotier — гребец, французская соломенная шляпа с прямыми