Читать интересную книгу Странник (Любовь и доблесть) - Петр Катериничев

– Так что за новые обстоятельства?

Глава 31

Вагин пожевал тонкими губами, словно собираясь с мыслями для того, чтобы изложить очевидное своему несколько предубежденному боссу логично.

– Я получил установочные на Данилова. Он профессионал.

– Разве мы сомневались?

– Тут не совсем то. Данилов странный профессионал. Как внесерийный автомобиль, сработанный по спецзаказу. Навыки его весьма многообразны.

– Хватит прелюдий, Вагин. Что нашли? Кто слил информацию? Московские контакты?

– Нет. С информацией в Москве туго.

– Никому уже не нужны деньги?

– Нужны. Но не в камере Лефортово.

– Даже так?

– Все стало строже. Но я велел порыться в здешних архивах и обнаружил коротенькую справку. Данилов проходил стажировку в Крыму. В Гвардейской бухте.

– "Альфа"?

– Нет. Вот тут и начинаются несвязухи. Запросил у нашего человека информацию по управлениям и отделам республиканского ГБ советских еще времен.

– Здесь система прозрачней? – сыронизировал Гриф.

– Вовсе нет. Просто мы интересовались только базой в Гвардейской, дело совсем прошлое, сейчас там одни чайки да какой-то хлипкий туристический комплекс. И подчинялась она Москве. Запрос делали через дружественного депутата, архивисты не пожелали ссориться ни с нами, ни с этим прохвостом. Да и нарыть там ничего уже нельзя. Разве что историку.

– Но ты – нарыл?

– Лучше. Я отыскал человека.

– Из комитетчиков?

– Нет. За флотом был записан. Сейчас уже пожилой дядька, изрядно пьющий.

Жадный. Работал тогда в Гвардейской по обеспечению и тихонько постукивал на флотских в особый отдел, тот ему задницу прикрывал.

– Было от чего?

– Излишества всякие. То – спецназовскую форму налево, тогда это была крайняя редкость, похлеще всяких джинсов, то – барахлишко какое, что поновее, спишет да продаст.

Крысятник.

– Как ты замотивировал наш интерес к Данилову?

– Один из теневых лидеров организованной преступной группировки.

Разработчик.

– У твоего крысятника сомнений не возникло?

– Какой там! Радость на морде была «шире хари». Аж затрясся.

– С чего?

– Насолил ему Данилов крепко.

– Деньгами ты этого разговорчивого загрузил?

– А как же!

– Сколько?

– За все про все – штуку баксов. Плюс – пятьсот гринов суточные и командировочные. Итого сэкономлено сорок восемь тысяч долларов из выделенных вами на оперативное обеспечение разработки Данилова в Москве. – Вагин сиял.

– Куркуль ты, Вагин. Тебе бы интендантствовать где в дивизии – цены бы не было.

– В дивизии – нет. Проворуюсь, поймают, посадят. Лучше – в армии. А еще лучше – в округе.

– Там не поймают?

– Там не посадят. В дивизии, кроме шинельного-сукна и списанных «калашей», разжиться нечем. Значит, и поделиться тоже. А в округе... Пару генералов в долю, и можешь жить Ши-уншином-шахом-третьим до конца грез. В смысле – дней.

– Сладко поешь. Не обольщайся: все, что лежало хорошо ли, плохо, подмели еще при прошлом гетмане и под его руководством. У тебя запись беседы с этим капитаном сухогрузным с собой?

– Лучше. Он ждет внизу.

– Молодцом, Вагин.

– Я знал, что вы захотите встретиться лично.

– Ты не знал, Вагин, ты предполагал. И не ошибся. Зови. Сейчас. Как зовут нашего закадычного?

– Иван Павлович Диденко. Капитан третьего ранга в отставке. Прилетел попутным бортом прямо из Симферополя.

– Кем считает нас?

– Государственной «крышей» весьма могущественной коммерческой организации.

– Живет на пенсию?

– Как все. При Союзе от базы справно кормился, машина «Волга» была и все, что полагается. Сейчас отощал и озлобился. Огородик держит, жильцов летом в сараюшку пускает, да только какой в Гвардейском курорт?

– Отчего же? – Взгляд Грифа на долю секунды потеплел, будто он вспомнил что-то из далекой юности. – Море там хорошее. А девчонки были какие? Искренние, веселые, ласковые... Не нынешним чета. Умели любить. А сейчас – время чистоганов. Ладно, зови этого военно-морского торгаша. Потолкуем.

Когда вошел невысокий, широкоплечий, кряжистый мужчина с привычным, надутым брюшком, первая мысль Грифа была Фразой из известного мультика: «Ты еще крепкий старик, Розенбом!» Но вот вставать и вообще здороваться с посетителем Сергей Оттович счел излишним. С полминуты он разглядывал собеседника: прокуренные висячие усы, щеки в склеротических жилках, мешки под глазами; желтизна век и белков наводила На мысль о циррозе. Видимо, от природы это был человек отменного здоровья, ну да зависть и водка губят всяких.

– Александр Александрович информировал вас о нашем интересе? – спросил Гриф.

– Про того малого, на фото?

– Именно. Его зовут Олег Владимирович Данилов.

– Да я уж все, что знал, этому вашему... рассказал.

– А я бы послушал сам. Нет возражений?

– А чего возражать? Раз надо? – Диденко покряхтел, примериваясь поудобнее на стуле. – Ваш этот... сказал, что настоящее имя его Данилов? В смысле – фамилия?, – Под такой фамилией знаем его мы.

– Ну да, сколько личин у проходимца. Сейчас, поди, в деньгах купается.

– Отчасти.

– Ваш э-э-э... Александр Александрович сообщил, что он у блатных вроде за пахана.

– Не вполне так. Но, по нашим предположениям, он является разработчиком нескольких акций, которые вполне можно отнести к преступлениям, – тихо, словно делясь служебной информацией, произнес Гриф. Добавил веско:

– К государственным преступлениям.

– Я бы таких вешал! За ноги! Наживаются на народной беде! Если что, вы не сомневайтесь, я – могила.

– А мы и не сомневаемся. Не могли бы вы повторить свой рассказ о Данилове?

– А чего тут повторять? Прислали его где-то в восьмидесятых... Не, точно не вспомню. Молодехонького, только что не с иголочки, но высокомерный был.

– Кто прислал?

– Известно кто: Комитет.

– Москва?

– Ну. Москва. Раньше в Гвардейскую бухту только Москва и присылала. А потом... – Диденко махнул в сердцах рукой.

– Из какого управления?

– Да разве нам кто говорил? Пахали на них, как Карлы, а они, вишь ты, «белая кость», элита... драная!

– По существу, пожалуйста.

– Да у нас все больше люди из Первого главного [16]стажировались. Но ни в каких сопроводиловках этого не было. Так, в/ч, номер такой-то, курсант такой-то, и все. И не Данилов он был тогда, я уже говорил Александру Александровичу, а Петров.

– Петров?

– Ну. Под своими фамилиями никого не было. Вспомнить, так все – Ивановы, Петровы, Смирновы, Егоровы, Беловы, и в том же духе. Смех, как-то одного прислали – чернее грязи, носастый, а фамилия – Белов. Так что ваш Данилов тогда Петровым был. Правда, кликали его Данила-мастер, или просто – Мастер, а то – Альтист.

– Почему?

– Ну это я не знаю. Прозвали. Альтист и Альтист, мое какое дело.

– Значит, думаешь, из Первого главного Петров-Данилов был?

– Нет. Думаю, из «девятки»[17].

– Отчего так решил?

– Да по повадке видать. Все «девяточники» – странные вроде как отрешенные.

Взгляд стылый. Потом отмякают, а спервоначалу смотрит на тебя, будто ты генсека завалить спроворился. И не зло смотрит, пусто.

– А с чего это Данилова к вам на переподготовку прислали?

– Ну? И я думаю – с чего? «Девятка» – у них своя специализация, задачи, а у нас? Диверсии и антитеррор. Думаю, турнули его из «девятки». В смысле – отчислили.

– Почему?

– Сильно умный.

– В «девятке» только глупые нужны?

– Да нет, я не то сказал. Видно, паря тот в «девятку» сразу после армии и спецучебки попал, а как начал конкретно работать... Задумчивый он был шибко. А когда на ближней охране пашешь, не до зауми! Да и... На язык был невоздержанный крепко. И на руку. Гонорливый.

– Черненко ругал?

– Не, вспомнил. При Горбачеве это было. Вот он Мишку и костерил.

– Мишку только ленивый не костерил.

– По-огодь! Это после. А спервоначалу все еще приструненные ходили! А этот – умничал. И крепко так нашего генсека трезвого раскладывал, и не за водку конкретно, а дескать, вся эта компания приведет к созданию высокоорганизованных преступных групп. Так и вышло, чего... А сам, видать, не стерпел, замазался теперь. Денег ему захотелось. Сейчас все до денег – хваты, вот мы работали...

– Значит, умничал? – прервал его Гриф.

– Ну. У нас особо не поумничаешь: нагрузки такие давали что боже ж мой!

Упасть в койку и до подъема! Вот и доумничался. Одно дело в чистом костюмчике ходить да нашим партаигеноссе холки платочком промакивать, другое – в комби по дерьму елозить.