работу отвезу? — Паша всю дорогу крепко сжимал мою ладонь.
— Монтана, ты в своем уме? — засмеялась. — Посмотри, во что я одета. Да и папа с ума сойдет, если меня дома не будет.
Он посмотрел на меня хмуро.
— Ты уже не маленькая. Пора бы ему понять, что он не единственный мужчина в твоей жизни.
— Вот то, что ты говоришь, самое сложное. Не представляешь, как далеко может заходить его ревность, — вздохнула расстроенно.
Паша посмотрел на меня задумчиво, но ничего не сказал. Только радио погромче включил.
— Паш, — позвала его.
— М?
— Скажи, а почему ты хочешь отвезти сестру, почему приглядываешь за ней? Ну, она же тоже взрослая…
— У отца здесь много врагов. Кто-нибудь может воспользоваться Никой, дабы вытянуть его. Да и сам бойфренд сестры не внушает мне доверия.
Он так мне отца сейчас напомнил.
— Ой ли, — засмеялась. — Мне кажется, кто-то так же ревнует, как и мой папа. И что ты будешь делать?
Монтана даже не улыбнулся. Видимо, он сильно переживал за сестру.
— Отвезу ее на родину. Я ждал, когда она сама придет к этому решению, но сейчас ситуация набирает иные обороты. Ника многого не знает о нашей семье. Мой отец в девяностых был очень влиятельной фигурой…
— Бандитом?
Он кивнул.
— Все так считали. Но я никогда не назову его так. Отец человек жестких принципов. Его мечтали убрать с дороги. Хотели убить всех нас, много ребят полегло тогда, защищая нашу семью, в том числе и мой друг и учитель Рома Македонский. Он спас нас с мамой ценой собственной жизни. Его убили у меня на глазах.
От его слов мне стало не по себе. Подумать только, сколько вынужден был пережить маленький мальчишка.
— Отец попал в жесткую переделку и, чтобы спасти нас, он пожертвовал собой. Сдался властям. Папа отправил нас в Америку. Помню слова его перед отъездом: «Теперь ты в ответе за них. Мне не на кого больше положиться».
— Мне так жаль, Паш… — я сжала его ладонь.
— Мне двенадцать тогда было, и уже в этом возрасте я понял, что самое главное в жизни… А Ника ничего этого не знает. Она тогда маленькой была. Ее сознательный возраст уже пришелся на спокойную жизнь за океаном. У девчонки ветер в голове, и она порой совершает глупые поступки.
— Так не должно быть. Дети должны наслаждаться беззаботной порой, а не выживать…
— Все нормально, — он улыбнулся, подмигнув мне. — Я сегодня куплю билеты, посажу ее на самолет и отправлю в Америку. Там папины люди встретят Нику. Видит бог, я не хотел поступать с ней так, но другого выхода нет. Ее безопасность на первом месте.
Он выглядел таким мужественным и взрослым. Настоящий глава семейства. Я засмотрелась на него такого.
— Ты очень похож на моего папу, — произнесла, улыбнувшись. — Он такой же, как и ты. Нас с мамой как зеницу ока оберегает. Еще у меня две сестры близняшки, они учатся за границей. Только не в Америке, в Англии.
— Так ты старшая сестра, — ухмыльнулся Паша. — Черт, они такие же красивые, как и ты?
Я шлепнула его по груди, а он засмеялся в голос.
— Покусаю тебя, Монтана, за твои шуточки.
Паша припарковал машину за пару домов от моего.
— Ты уверена? — обернулся, посмотрел на меня, выгнув бровь.
— Уверена. Лучше пешком. Отец услышит машину, вряд ли он спит. А так я спокойно в спальню проберусь.
Мы вышли из салона и, взявшись за руки, направились по аллейке. Паша сказал, что заберет меня после работы. Ему нужна была помощь в походе по магазинам. В дом нужно было прикупить кое-что из посуды и бытовых вещей. А я с радостью согласилась помочь. Дом и правда великолепный, и от мысли, что мы часто будем проводить там время, мне становилось радостно на душе.
Я так замечталась, что не заметила, как наступила ногой в небольшую яму. Едва не упала — Монтана успел придержать. Но вот ногу, кажется, подвернула.
— Что такое?
— Не могу наступить… больно — едва не заревела, когда попыталась перенести на ушибленную ногу центр тяжести.
— Сонь, ну как же так? — вздохну Паша, сокрушаясь моей неуклюжестью. А потом, подхватив на руки, понес меня к дверям.
Опустил меня на пол, только когда мы были на крыльце.
— Все, уходи. Я сама дальше, — опираясь ладонью о стену, притянула его для поцелуя.
Паша заглянул в мои глаза с волнением, а потом его губы накрыли мои. И вся боль ушла куда-то…
Вдруг раздался щелчок замка. Я не успела отстраниться от Паши, как входная дверь открылась. На пороге стоял отец.
— Ну, и что за чертовщина здесь происходит? — он посмотрел сначала на меня, а затем его взгляд замер на Монтане. Паша поздоровался с отцом, но, судя по его застывшему выражению лица, папе мой парень не понравился.
— Это же ты. Ты был тем у*бком, который чуть не убил меня!
Я перевела взгляд на Пашу. Он был бледным как стена.
Монтана
— Отойди от нее, — прорычал Сонин отец, наступая.
— Послушай, давай поговорим наедине, не нужно устраивать это на глазах у Сони, — я выставил руку вперед, пытаясь дать понять ему, что я не причиню вреда, но он не был настроен на диалог. Глаза мужчина налились кровью.
— Хоть бы куртку другую надел, думал, что я совсем идиот? Не узнаю тебя? — он потянулся к Соне, она одернула руку. Я попытался отодвинуть ее себе за спину, но девушка не двинулась с места, словно ногами в землю вросла.
— Соня, отойди от него, — прорычал Назар.
— Нет, я никуда не уйду, отец, — она повернулась к нему. В ее голосе слышались слезы. — Прекрати говорить эту чушь, это уже слишком.
— Соня, ты меня не слышишь?! Он грабитель банка! Именно этот урод чуть не убил меня!
Она встала ко мне вплотную, словно пыталась собой защитить от разгневанного отца.
— Еще слово, и ты меня больше не увидишь, — Соня выставила вперед руку. Ее едва ли не трясло от злости. И я понимал, что сказанное ей — не просто слова. Она сделает так. Она пойдет со мной, если я скрою правду.
- Папа, это переходит все границы.
— Назар, давай поговорим без твоей дочери… — я пытался. Видит Бог, я делал все, чтобы этого момента не произошло. Но я ошибался, решив, что смогу быть с ней, что все как-то образуется. Назар кривится. Ему больно от ее слов. Он до сих пор не верит, что она выбрала меня — не его.
— Ты готова предать родного