— Другие газеты, — продолжал он, не придав значения ее словам, — поднимут шум и начнут звать вас к себе. Вот почему я удвою вам ставку и сохраню вас от их цепких когтей. Попробую удержать вас в своих.
— Да не нужна мне ваша дерьмовая работа! — чуть ли не бросилась на него Салли. — Я пришла сюда только за письмом, которое прислала вам из Окленда. В нем говорится, что я отказываюсь от любого устного соглашения с вами, если окажется затронута личная жизнь мистера Маккензи.
Дерек сразу помрачнел и нахмурился.
— Чего вы хотите? Дорогая Салли, у меня нет этого письма.
У Салли возникло такое ощущение, будто ее сердце разлетелось вдребезги. Он отрицает существование письма! Надежды почти не осталось.
— Но я отправила его вам, на ваш адрес. Это довольно большое письмо. Уверяю вас, в нем все, о чем я сейчас сказала. После него я не послала ни одной статьи о Максе. А репортажи — это ваших рук дело.
— Ну что ж, допустим. Я немного пофантазировал.
— Вы сможете повторить это, — не отставала от него Салли, — в присутствии свидетелей?
— С чего бы, черт побери! А вот вы сможете доказать, что отправили мне письмо?
Может ли она? Нет, это немыслимо.
— У вас есть черновик, копия или ксерокопия?.. Нет? То-то же, — с нескрываемым облегчением улыбнулся он. — Дереку Уинтертону все ясно.
— Но я послала его! — воскликнула она, терзаемая одновременно гневом и отчаянием. Теперь ей уже никогда не оправдаться перед Максом. А значит, их отношениям настал конец. Однако, прикинула она, есть еще один выход…
Ее дядя! Он глава совета директоров. Он поможет ей, в этом нет сомнения. Правда, неизвестно, как все сложится, но поговорить с ним необходимо.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Ты не знаешь точно, — с тревогой спросила Салли, — когда дядя Роберт вернется из-за границы? — Она воспользовалась телефоном в кабинете Макса. Эллен сообщила ей, что мистер Маккензи уехал и ей ничего не известно о его возвращении.
— Я не в курсе всех путешествий Роберта, Салли, — ответила ей мать. — Дорогая, я слышу по голосу, что тебе нехорошо. Неужели ты… нет, это невозможно… порвала с Максом? И мы с Джеффом его никогда не увидим?
— Нет, мы по-прежнему помолвлены, но… я сейчас не могу объяснить. Мама, мне очень нужно повидать дядю Роберта.
— Попробуй связаться с его секретаршей, дорогая. Очевидно, его газета… как она называется?..
— «Стар энд джорнал». — Салли с трудом выдавливала из себя слова. — Да, там могут знать. Спасибо за совет, мама. Я скоро к тебе приеду.
Дежурный в «Стар энд джорнал» связал ее с секретарем мистера Роберта Фаусетта, главы совета директоров. Салли сразу назвалась и добавила:
— Я хотела бы поговорить с моим дядей, мистером Робертом Фаусеттом.
— Простите, мисс Дирлав, — отозвался звонкий женский голос, — но он пропутешествует еще недели две — сначала поедет в Сингапур, а потом еще куда-то. Не знаю, чем мне вам помочь. Думаю, что лучше всего оставить ему номер телефона; в общем-то, он собирался мне позвонить, понимаете?
Салли поняла.
— Все равно спасибо, — сказала она. — Но лучше ничего ему обо мне не говорите.
— Вот как!
У Салли забилось сердце. Она резко повернулась. Интересно, сколько времени простоял здесь Макс? Даже небрежно одетый, он прекрасно выглядит и может покорить любое женское сердце, мелькнуло у нее в голове.
— Прости, что я позвонила по твоему телефону, — проговорила она, стараясь подделаться под его холодный тон. — Я заплачу за этот звонок.
— Заплатишь? Как? — Он поднял брови, его многозначительный взгляд дал ей понять, что чувственность в нем вновь пробудилась, затем его лицо сделалось бесстрастным. — Ну как, удалось собрать для меня неоспоримые доказательства, что автор этих бесстыжих статеек — не ты?
Салли понурилась.
— Дерек Уинтертон отрицает, что когда-либо получал это письмо.
— Что и следовало ожидать, — цинично заметил он и, положив руки в карманы, прошелся по комнате, а затем стремительно повернулся к ней. — Главного ты добилась — о тебе раструбили до небес. И верно, это была отличная уловка: ты все хорошо рассчитала, приготовила себе путь к отступлению и в недобрый час решила сознаться. Ну что ж, мои подозрения оправдались и я угадал причину твоих действий. Жаль, что не сразу. Никогда в жизни я так не обманывался в женщине, — раздраженно воскликнул он, — и не судил так ложно о ее характере!
Салли порывистым жестом сняла кольцо и протянула его Максу.
— Возьми. — Но он так и не вынул руки из карманов. — Возьми, а не то я… — Она заплакала, слезы потекли по щекам. Но Салли быстро смахнула их и затихла.
Должно быть, Мэри незаметно прокралась в комнату. Вид у нее был испуганный и расстроенный. Наверное, девочка подслушала их разговор и что-то поняла.
Неожиданно возникнув перед Салли, она протянула ей руку.
— Вы плачете? — прошептала она, когда Салли, трясясь от глухих рыданий, наклонилась к ней. Детская ручка погладила ее по влажной щеке. — Вы тоже потеряли свою маму?
— Нет, дорогая, я… — Салли сама удивилась новому потоку слез. Я столько всего потеряла, подумала она. Улыбку Макса, когда он глядит на меня, тепло его рук, его мужскую силу в часы любви… Она попробовала усмехнуться: — Да, Мэри, так оно и есть.
— Посмотрите! — воскликнула Мэри, поднимая с дивана кольцо. — Это ваше, Салли. Вы его уронили?
— Оно не мое, Мэри, — покачала головой Салли. Голос у нее сорвался.
— Но раньше оно было у вас на пальце. Девочка с тревогой посмотрела сначала на нее, а потом на Макса. Тот взял кольцо и смерил Салли неприязненным взглядом. Зачем вы портите ребенку настроение, уловила она невысказанный упрек, девочка и без того расстроена разлукой с матерью.
— Дай мне твою руку, и я надену эту побрякушку куда надо.
Он назвал кольцо побрякушкой, а ведь оно ему недешево обошлось! Вот как низко он это ценит, как мало придает значения и кольцу, и той, кто его носит.
— Не думаю, что в этом есть хоть какой-то смысл, — усомнилась Салли, — но если ты хочешь…
— Да, я хочу этого.
— При том что так скверно ко мне относишься? Мы дошли до конца пути, Макс, и тебе это известно.
— Я уже говорил, что, когда обозначится этот пресловутый «конец пути», я дам тебе знать. А пока, — скрипучим голосом добавил он, — я буду тебе благодарен, если ты продолжишь игру. Веди себя так, словно не можешь без меня жить.
Он взял ее руку и надел кольцо на палец. За эти несколько минут она уже успела пережить разлуку с Максом, и ей сделалось страшно. Если без его кольца ей так тяжело, то сможет ли она вынести долгие, пустые, одинокие годы без самого Макса?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});