— Он больше… не приходит.
— Вы что, расстались?
— Коби, мы были просто друзьями.
— Ты одна так думаешь.
Я взглянула на брата, затем поплелась к дивану, подняла миску и села рядом.
— Я ему не нужна.
— Была нужна.
— Больше нет. Я все запорола.
— Как?
— Не хочу об этом говорить. Долгая и скучная история.
— Все, что касается Мэддоксов, не может быть скучным.
Коби засунул ложку в рот и подождал моего ответа. Когда он ничего не принимал, то как будто перерождался. Проявлял заботу и внимание. Слушал других.
— Мы проводили много времени вместе, почти каждый день.
— Это я знаю.
— Он поцеловал меня. — Я вздохнула. — А я психанула. Потом он сказал, что любит меня.
— Какие ужасные поступки, — кивнул брат.
— Не надо нравоучений.
— Прости.
— Это действительно ужасно. Я рассказала Ти-Джею про поцелуй, и он забронировал мне билет до Калифорнии.
— Если взглянуть на это с мужской стороны, вполне оправданно.
— Трент умолял меня не лететь. Он в аэропорту признался мне в любви, а я ушла.
На глаза навернулись слезы, когда я оживила в памяти эту сцену и то, как смотрел на меня Трентон.
— Пока я была там, мы с Ти-Джеем решили, что любим друг друга, но у нас ничего не выйдет.
— И вы расстались?
— Вроде того. Не совсем.
— Да ладно тебе, Камилла. Вы же взрослые люди. Если это подразумевалось…
— Уже неважно, — сказала я, вылавливая из бульона морковку. — Трент со мной почти не общается. Теперь он меня ненавидит.
— Ты рассказала про то, что случилось в Калифорнии?
— Нет. Что я должна сказать? «Ти-Джею я не нужна, так что забирай меня»?
— Это действительно так?
— Нет. В смысле, вроде того. Но Трентон не запасной вариант. Не хочу, чтобы он так думал. Даже если он каким-то чудом простит меня, неправильно вот так уходить от одного к другому.
— Они взрослые мужчины, Кэми. Как-нибудь сами с этим разберутся.
Мы молча доели наш ужин, Коби взял у меня миску и бросил остатки еды в раковину.
— Мне нужно идти. Просто хотел завезти тебе вот это.
Он достал из бумажника чек.
— Спасибо. — Я выпучила глаза при виде суммы. — Тебе не обязательно отдавать все сразу.
— Я устроился на вторую работу. С меня не убудет.
Я крепко обняла брата:
— Люблю тебя. Я так горжусь тобой и рада, что у тебя все будет отлично.
— У нас всех все будет отлично, — слегка улыбнувшись, сказал он. — Вот увидишь.
* * *
В следующую субботу Трентон пришел в «Скин дип» на час позже обычного и весь красный. Внедорожник его отца сломался, и он пытался починить его. Конечно же, это рассказал мне не Трентон. Со времен поездки в Калифорнию мне приходилось узнавать все у Хейзел.
Подошла к концу первая неделя ноября. За это время Ти-Джей позвонил только раз — сказать, что приехал в город по работе, но не сможет заглянуть ко мне и поздороваться, а с Трентоном мы практически не общались. Несколько раз он приходил в «Ред дор», заказывал напитки у Рейган, Блии или Джори и каждый вечер прямо перед последним заказом уходил с новой девушкой.
В «Скин дип» я старалась вести себя по-прежнему. Одурачить Кэлвина было проще простого, а вот Хейзел знала всю историю. Бывало, она сидела в зале у Трентона, потом выходила и подмигивала мне. Не знаю, подбадривала ли она меня таким образом или намекала на некую общую тайну, о которой я даже не догадывалась.
Дверь зазвенела, вошли Трэвис и Шепли.
— Привет, парни, — улыбнулась я.
— Ты что, торгуешь красотой в каждом притоне города? — спросил Трэвис, обращая ко мне свою самую очаровательную улыбку.
— Смотрю, кое-кто в хорошем настроении. Чем вам сегодня помочь?
— Даже не спрашивай, — сказал Шепли.
Очевидно, ему хорошего настроения не хватило.
— Хочу сделать пару татуировок. Где там мой несносный братишка?
Трентон высунул голову из дверей своего зала:
— Засранец!
Я отметила Трэвиса в журнале, и, как только он подписал все бланки, братья Мэддокс удалились в зал Трентона.
— Ты шутишь! — крикнул Трентон, заходясь смехом. — Какой же ты подкаблучник!
— Заткнись, придурок, и просто сделай это!
Хейзел вышла в коридор и встала на пороге в зал Трентона. Вскоре она тоже хохотала. Зажужжала татуировочная машинка, и весь следующий час в зале Трентона раздавались всплески смеха и перебранка.
Когда парни вернулись к стойке, запястье Трэвиса было перебинтовано. Сам он сиял от счастья. А вот Шепли нет.
— Ты мне свинью подложил, — проворчал он.
— Шеп, все будет хорошо. — Трентон хлопнул по плечам Шепли и сжал их. — Трэвис включит свое обаяние, и Эбби успокоится.
— Эбби? Я говорю об Америке! Вдруг она взбесится, что я не сделал себе татуировку с ее именем? Что, если Эбби не успокоится и бросит Трэвиса, а это приведет к проблемам между нами с Мер? Как меня все достало!
Братья захохотали, и Шепли передразнил их, огорченный, что ему никто не сочувствует.
— Я счастлив за тебя. — Трентон улыбнулся своему младшему брату.
— Спасибо, засранец. — Трэвис не сдержал улыбки, которая озарила все его лицо.
Последовали крепкие братские объятия, потом Трэвис и Шепли сели в «чарджер» и уехали. Трентон все еще улыбался, но тут повернулся, увидел меня, и его улыбка померкла. Он ушел к себе.
Я осталась сидеть за стойкой в одиночестве, пока они с Хейзел о чем-то шептались. Потом я встала и направилась к нему в зал. Трентон протирал сиденье, Хейзел выпрямила спину, посмотрела на Трентона, потом перевела взгляд на меня, давая ему понять, что я пришла.
— О чем шепчетесь? — спросила я, пытаясь изобразить улыбку.
— Мой клиент скоро придет? — спросила Хейзел.
— Через одиннадцать минут. — Я посмотрела на небольшие металлические часы на стене. — Трент, у тебя пока нет клиентов. Если кто-нибудь не зайдет случайно, можем обсудить рисунок татуировки, про которую я тебе раньше говорила.
Не отрываясь от своего занятия, он поднял на меня взгляд и покачал головой:
— Кэми, сегодня не смогу.
— Почему?
Хейзел медленно вышла, оставив нас наедине.
Трентон сунул руку в чашу с леденцами на столешнице, развернул крохотную конфетку и бросил в рот.
— Джейсон сказал, что, возможно, зайдет днем, если тренировка закончится вовремя.
Я нахмурилась:
— Трент, просто скажи, что не хочешь ее делать. Не надо врать.
Я ушла и сердито плюхнулась на стул за стойкой. Минут через десять возле салона остановился внедорожник, и внутрь залетел Джейсон Брэзил: