настоящего сына своего рода, племени или нации! Но конечно, не для нашего правительства эта фраза: то пенсии ликвидируют, то пенсионеров, играют в плохих-хороших полицейских. Они плохие, а наш самый главный — хороший. Они напринимают странных законов — главный их отменяет. Так и живем. Или, перефразируя Джидду Кришнамурти, может слышали о таком индийском философе, жившем в 1895–1986 годах, хочется сказать:
«Никакого чувства юмора не хватит сохранять здравомыслие в этом дурдоме. Но я стараюсь».
А сейчас я вам предлагаю немного отдохнуть и переместиться в Крым, где мы, в моей резиденции и обсудим дальнейшую судьбу и вас, и Колчана, и стрел с луком. Я считаю, что хоть Вы мне его и подарили, но считать его своей собственностью я не могу, не позволяет русское происхождение и воспитание, поэтому давайте будем считать, что он наш. Он принадлежит мне, Элен и Вам, Владимир. Может, если захотите, мы вместе с вами займемся расшифровкой этих надписей. И много шансов у нас, что мы их расшифруем! Я уговорю вас поехать со мной на поиски несметных богатств, которые собирали монголы по всему миру. И спрятали неведомо где, по крайней мере, пока. У меня в планах запустить собственный спутник, который сможет заглядывать под землю на глубину до тридцати метров! Он уже готов и проходит испытания…
Тут я вспомнил о СМС из службы охраны и прервал Анатолия Ивановича:
— Извините, ради Бога, но я прерву Вас, потому, как пока мы с Вороном бегали, кто-то проник на бабулину дачу во Франции… и мне совсем неизвестно живы ли наши стрелы, СМС о проникновении пришел, так, как дача под охраной, а отчёт охранной фирмы ещё не приходил, да и это не в их полномочиях. Пришлют разве что фотографии и будут ждать моего приезда…
Тут ожил мобильный телефон в руке у Анатолия. Он внимательно выслушал, улыбнулся и сказал:
— Выздоравливай, дорогой. Мы будем ждать тебя в Крыму, на мысе Тарханкут. Через неделю после операции? Хорошо. А когда она начнется? Сразу, как закончишь говорить? Молодец. Кому передать привет? Пинкертону? — Брови Анатолия удивленно поползли вверх, и он продолжил, — И ты не можешь не вернуться, так как тебе ещё нужно Пинкертону рассказать про сенатора и министра? Хорошо! Ждем! С Богом! — Потом повернул голову в нашу сторону и спросил, — вы догадались, с кем я разговаривал? По-моему он немного бредит: — Пинкертон, министр, сенатор… плохо нашему Серёже…
Я кивнул головой вместо ответа. Эмоции переполняли меня, и пересохшее горло не дало вымолвить нужные слова.
«Жив, жив, курилка», — почему-то в голове крутилась именно эта не самая умная фраза!
Анатолий улыбнулся уже очень даже эмоциональной улыбкой и продолжил:
— Крым, Крым. Чингисхан перекроил карту мира так, что как ни крути, всё, что он делал тогда — эхом отзывается здесь и сейчас. И даже больше, чем вы можете себе предположить. Одни народы умирали, другим он давал жить. Он создал кое-что посерьёзней, чем просто Империю. Он создал на самом деле то, ради чего он жил и сражался. Он создал Справедливую Империю, по крайней мере, так он думал. В которой за ложь и предательство казнили на месте, не преследовали за вероисповедание, в которой слово имело цену, а деньги не имели цены вовсе, ну и основа которой, в данный момент у вас под ногами. И его потомки имеют непосредственное отношение к тому Крыму, который мы имеем сейчас, да и не только к полуострову, хотя он, Чингисхан, лично, в нем ни разу и не был. Собирайтесь! Пятнадцать минут на сборы! — Тут он вспомнил, что Элен не говорит по-русски, и что она девочка. Внимательно посмотрел на неё и сказал по-французски без всякого акцента:
— Мадам, через сорок минут выезжаем. Вам достаточно этого времени, чтобы припудрить носик?
Элен направилась в комнату переодеваться, и проходя мимо меня, наклонилась к моему уху и спросила:
— Милый, ты мне всё-таки когда-нибудь расскажешь, зачем ты подписал и раскрасил бабушкин туалет в цвета уличного телефона?
Книга 2. Переворот[45]
С чего всё началось
В 1227 году, в августе, 791 год тому назад, умер своей смертью Чингисхан — великий завоеватель, который мечтал покорить весь мир. И хотя сам он не был в Крыму никогда, да и вообще в Восточной Европе, но то, что он завоевал и завоевания его потомков и преемников на многие года дали новый путь и новую историю развития этих завоеванных территорий. Поэтому «Крым» и «Чингисхан» — это понятия, которые связаны между собой историей. Ну, и напомню тем, кто невнимательно читал, что происхождение словосочетания «татаро-монголы», которое сейчас на слуху, имеет следующие исторические корни:
Когда-то Монголию раздирала внутренняя кровавая борьба мелких ханов между собой, в которой, в принципе, и вырос, как Великий Хан, Чингисхан. В войнах и междоусобицах он всегда сначала предлагал противнику мир, но на своих условиях. Такая же ситуация была и с племенем «татар», живущих по соседству с ним. Он предложил — те отказались, еще и казнив его посланника. Будущий Владыка всей обозримой Вселенной нанес сокрушительный удар монгольскому племени «татар». Напомню, что именно этим именем, «татары», весь мир и начал обобщенно называть абсолютно все монгольские племена. Ну а в той битве, Чингисхан против татар, победу одержал первый. Были казнены все татары. Его старинную традицию я уже описывал. Так и осталась только горстка людей от тех монгольских татар. Ну и еще имя, которое перешло на остальных монголов и подвластные им не монгольские племена. В 1206 году на Курултае всех монгольских князей Чингисхан был избран великим ханом Монголии. Жажда славы и власти направила его полководческий талант на покорение независимых стран.
«У нас повсюду враг — от заката солнца и до восхода его», — это цитата Чингисхана и это заявил Чингисхан своему народу перед первым походом.
Уже к началу 1221 году пали Северный Китай и Средняя Азия. А в конце 1221 года, выйдя из растерзанной Бухары, войска Темучина взяли курс на Афганистан, Армению, Иран, Индию, Грузию, Азербайджан, Северный Кавказ. Все они были покорены. И вот впереди КЫРЫМ, это не ошибка, так называли монголы земли за Керченским проливом.
Январь 1223 года. Осень, холодная зима превратила море в лёд. Проведение помогало войску Чингисхана. Судя по тем историям, которые я вам поведаю, — не один десяток раз! И по льду замерзшего Керченского пролива полководец Чингисхана, звали его Субедей,