Читать интересную книгу Острая стратегическая недостаточность - Анатолий Вассерман

По другой версии, часть аварийного оборудования просто размещалась в месте, куда по расчётам не могла достать никакая волна цунами. Если бы эти агрегаты размещались в герметичных помещениях, снабжённых (как немецкие подводные лодки в конце Второй Мировой) высокими трубами для вентиляции, подачи воздуха к дизелям, выхлопа отработанных газов – эта система запустилась бы при любых мыслимых и немыслимых волнах.

Японцы располагают громадным опытом строительства сооружений, специально рассчитанных на удары стихии. После Второй Мировой войны, когда Курильские острова окончательно стали нашими, советские строители дивились хилости японских домиков из досок и даже фанеры. Понимание надобности таких решений пришло в 1952-м: тридцатиметровая волна цунами смыла Северокурильск, и каменные дома новой советской постройки стали братскими могилами – даже те, кому посчастливилось не попасть под тяжкие обломки, не нашли досок, за которые можно было бы уцепиться, чтобы продержаться в воде до подхода спасательных кораблей.

Понятно, японцы, зная о подобных прецедентах, могли бы в какой-то мере учесть их и при проектировании капитальных сооружений вроде той же Фукусимы. Так что, отдавая дань их высочайшей организованности и беспримерному мужеству, есть всё же в чем их укорить.

Но всё же перечень возможных природных катастроф в зонах тектонической активности вряд ли удастся вполне исчерпать. Да и сам по себе океан – хоть Великий, названный Тихим лишь по исторической ошибке, хоть сравнительно скромный Атлантический – всё ещё способен насылать на берег столь тяжкие ураганы, что с ними не всякое землетрясение посоревнуется.

Фраза «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда» хороша разве что в чеховской сатире. В жизни она зачастую обращается в свою противоположность. В этом мире может случиться всё. Когда же речь идёт о столь высоких концентрациях мощности, как в ядерной энергетике, и о десятилетиях непрерывной работы – надо учитывать множество, казалось бы, совершенно невероятных возможностей.

ЗАБЛАГОВРЕМЕННАЯ ЗАЩИТА

Одного из нас при первом приезде в Японию поразило множество людей в марлевых масках на нижней части лица. Естественно было восхититься: как предусмотрительны люди, старающиеся в сезон гриппа не заразиться! Гид поправил: они боятся не заразиться, а заразить. Они уже чувствуют недомогание и стараются избавить других от своей угрозы. Невозможно не признать: у столь предусмотрительного народа – великое будущее.

Нельзя не признать и великое мужество сотрудников Фукусимской АЭС, спасателей, военнослужащих, идущих на смерть ради предотвращения многих тысяч смертей. Тут и общечеловеческая норма, и японская традиция самоотвержения во имя высших целей… Но, к сожалению, в данном случае чудовищной ценой оплачены не только капризы стихии, но и чьи-то былые недоработки, отсутствие должной степени предусмотрительности.

Исходя из уже накопленного мирового опыта (в том числе и печального – вроде всё тех же Трёхмильного острова, Чернобыля, Фукусимы) и общих технических соображений, ядерная энергетика – впредь до разработки принципиально новых технологий вроде синтеза гелия из водорода – должна подчиниться по меньшей мере следующим необходимым постулатам:

– Ядерные станции, даже самые современные, нельзя строить в густонаселённых местностях – ни в Белоруссии, ни в Великобритании, ни во Франции, ни на Украине.

– Ядерные станции нельзя строить в зонах повышенной сейсмической активности (в частности, в большинстве горных районов).

– Ядерные станции нельзя строить в прибрежных зонах: даже в сравнительно спокойном и мелководном Средиземном море случались извержения, порождающие изрядные цунами (так, по мнению современных историков, погибла ещё за несколько тысяч лет до нашей эры значительная часть средиземноморской цивилизации, смытая волной от взрыва вулкана в районе нынешнего острова Санторин, и от неё осталась разве что легенда об Атлантиде), так что и впредь нельзя исключить катастрофы.

При этом «нельзя» – значит именно «нельзя», а не «если нельзя, но очень хочется, то можно». Убытки от предстоящего устранения последствий фукусимской аварии могут (с учётом японской тщательности) оказаться сопоставимы с ценой её строительства. Куда дешевле было бы потратить побольше при её создании, но предотвратить саму потребность в борьбе с последствиями.

Вдобавок опасности бывают не только природные. Слухи об охоте разномастных террористов за радиоактивными материалами пока не подтверждены надёжными документами: разве что недавнее отравление полонием-210 одного из подручных Березовского многие полагают несчастным случаем при контрабанде этого изотопа, официально доступного многим лабораториям и приборостроительным фирмам. Но на всякий случай в учебные программы многих спецназов разных стран включено проникновение на ядерные объекты. Судя по воспоминаниям бывших спецназовцев, значительная их часть сдаёт зачеты вполне успешно. Вряд ли те, кто финансирует террористов, столь скованы в средствах, что не смогут перекупить ни единого специалиста нужного профиля хотя бы среди вышедших в отставку. Значит, и охрана нужна сверхнадёжная.

Наконец, перевозка исходного сырья для цепной реакции, отработанного топлива, извлечённых из него радиоактивных материалов (пусть зачастую и весьма ценных, но от этого ничуть не менее опасных при неаккуратном обращении) также требует соблюдения множества жёстких условий.

Итак, список ограничений и запретов, необходимых для обеспечения безопасности АЭС, уже сейчас разросся настолько, что далеко не каждая страна в состоянии построить станцию у себя, соблюдая все правила техники безопасности (их, как известно, пишут кровью их нарушителей).

РОЯЛЬ В КУСТАХ

Ограничения на развитие большой – прежде всего ядерной – энергетики образуют, казалось бы, замкнутый круг. Куда ни кинь, всюду клин. Но, по счастью, средство вышибания этого клина мы разрабатываем уже доброе десятилетие. К сожалению, мы умеем мыслить, но не пробивать стены перед плодами своего мышления. Однако сейчас настал момент, когда необходимо во всеуслышание заявить о найденном нами выходе для всей мировой энергетики.

Речь идёт о строительстве силами Казахстана и России мощного ядерного энергетического комплекса (при необходимости – с надлежащим международным статусом) в пустынной области, надёжно изолированной от любых природных и рукотворных угроз.

Положение мировой большой энергетики уже не раз называли безвыходным. Но, как известно, безвыходное – положение, единственный разумный выход откуда не устраивает какую-то из заинтересованных сторон. Нам представляется, что найденный нами выход не только разумен, но и всех устроит.

Проект уже достаточно проработан, чтобы технические подробности могли утомить читателей. Поэтому здесь дан лишь краткий абрис – хотя и в разных ракурсах, приведенных ниже. Изобильные ноу-хау, необходимые для его осуществления, поневоле остаются за рамками книги существенно иной тематики.

Казахстан в сложившейся обстановке обладает по меньшей мере тремя козырными картами:

– Это первая в мире по запасам урана страна.

– Это вторая в мире по добыче урана страна.

– Это страна с огромными пустынными территориями, где в советское время легко уместился главный ядерный полигон СССР.

Второй потенциальный партнёр – Россия – располагает не только развитой ядерной энергетикой, но и громадным опытом её конструирования и строительства. Вспомним хотя бы: первая в мире АЭС запущена в 1954-м именно у нас – под Обнинском. У нас всё ещё не исчерпан резерв ноу-хау, неведомых никаким другим конструкторам ядерной техники. У нас всё ещё действуют заводы, создавшие десятки разных типов ядерных реакторов и многие тысячи видов оборудования, обеспечивающего их успешную работу. Наконец, у нас всё ещё активно работают люди, имеющие (как это ни печально) опыт первой катастрофы, сопровождавшейся гибелью не только сотрудников АЭС – то есть наши наработки в области безопасности опираются не только на расчёты.

Есть и не столь очевидные преимущества. Ещё недавно – по историческим меркам – наши республики входили в единое государство. И в те годы у нас возводились первые в мире линии электропередачи высокого напряжения на постоянном токе, без потерь на электромагнитное излучение. В середине 1980-х от казахского Экибастуза в сторону российского Тамбова стали прокладывать такую ЛЭП на 750 кВ. Развал Союза помешал её достроить.

Заметим: идея была примерно такая же. Вместо перевозки опасного топлива (от бурого угля – в том числе и экибастузского – вредные выбросы в окружающую среду в расчёте на единицу выработанной энергии на несколько порядков больше, чем от урана) использовать его на месте, а дальше перемещать продукт с высокой добавленной стоимостью, чистый и удобный в любом применении. Сейчас мы предлагаем творчески развить то же на следующем витке технологической спирали.