Здесь я должен сделать краткое отступление. Довольно часто меня спрашивали или подначивали по поводу этих моих тезисов — про руины Пентагона и так далее. Я на это отвечу совсем кратко. Силами вражеских спецслужб на священной русской земле развязана гражданская война. Создано и ускоренно развивается антирусское, фашистское государство, вся цель существования которого — уничтожить Россию и самому издохнуть. Миллионы русских людей подвергаются промыванию мозгов, превращаются в фашистов. Десятки тысяч мирных жителей — русских (даже если они по ошибке называют себя украинцами) гибнут. Что должно ещё произойти, чтобы, наконец, пришло осознание простого факта: на нас напали, на нашу землю пришёл жестокий враг, цель которого — поголовный геноцид нашего населения? И пока мы не разгромим его армию, не уничтожим его города и не превратим остатки его страны в тихое, безвредное маленькое государство — как сделали это со Швецией, Германией, Золотой Ордой, Францией — на нашей земле не будет мира.
Тот выезд под Еленовку был удачным. Наш небольшой отряд, меньше сотни бойцов, «зафиксировал» вражескую группировку из пары тысяч военнослужащих с артиллерией, и не давал ей сместиться, а артиллерия раскатала врага вдребезги. Так гончие псы «вяжут» кабана. Крутятся среди тяжёлых копыт, выскакивают из-под граней огромных клыков, способных распороть брюхо одним махом, рискуют собой, играют со смертью. А охотник спокойно поднимает штуцер и вгоняет в грузную тушу окончательный аргумент — свинец жакана.
В тот выезд было много интересного.
Один раз противник попытался смять нас — развернулся и всем полем пошёл в атаку. Я не знаю, во сколько раз их было больше чем нас — они все на ходу беспрерывно вели огонь, и работа стрелковки слилась в один беспрерывный треск, как у огромного костра. Всё поле было засеяно подсолнечниками — выше человеческого роста, и мы не могли остановить их на дальних подходах. Если бы они такой толпой вышли на нашу жиденькую стрелковую цепь — смяли бы и не заметили. Место медиков в такой ситуации — в тылу, рядом с командным пунктом. Если дело станет совсем плохо — можно удрать на «Скорой». Мы с Ангелом пошли и легли к ребятам в цепь. Приготовили автоматы и гранаты. Ничего не говоря, мы решили, что останемся здесь, и пока мы живы, враг никуда не пройдёт. Так же решил каждый из наших ребят. Помню этот миг крайнего напряжения, когда мы смотрели в стену подсолнечников и ждали врага. Никто не стрелял — какой смысл стрелять, если не видишь цели, не можешь убить? Грозное молчание нашего небольшого, но стойкого подразделения, одного из самых прославленных в ДНР, разительным контрастом противостояло неумолчной стрекотне паливших невесть куда толп «хохломутантов». И у этих фашистских прихвостней не выдержали нервы — они откатились на исходные, так и не дойдя до нас.
Горящий магазин в Горловке Ребенок, получивший ранение при обстреле Горловки
Довелось пообщаться с командиром нашей миномётной батареи Макаром — он спокойненько сидел на раздвижном стульчике под огнём и корректировал огонь артиллерии. Только много позже я узнал, что его родная дочь 18-ти лет ходит в нашей артиллерийской разведке — подходит к вражеским позициям вплотную, наводит удар тяжёлых тульских самоваров. Как в Великую Отечественную — лучшие люди нашего народа готовы пожертвовать всем, даже своими детьми, ради спасения Родины.
…— Немцы вокруг меня,Бейте четыре, десять,Не жалейте огня!
Майор побледнел, услышав:Четыре, десять — как разТо место, где его ЛенькаДолжен сидеть сейчас.Но, не подавши виду,Забыв, что он был отцом,Майор продолжал командоватьСо спокойным лицом…
Тогда же, уже в поле, мы получили карету скорой медицинской помощи. Начмед ВС ДНР, Наталья Николаевна Липовская, выделила нашему подразделению её, в знак выдающихся боевых заслуг «спецназа ДНР». За что ей большое спасибо. Ангел с Электриком тогда же ночью, по простреливаемому противником полю, в полной темноте, с огромным риском ежеминутно заехать к укропам или на мины, пригнали её к нам — прямо на позиции. Помню, я тогда очень нервничал — но риск оправдал себя. Уже на следующий день к машине потянулся неиссякаемый поток бойцов со всего батальона — кто с дикой зубной болью, кто с потёртостями, кто с контузией, кто — с давлением. Машина была набита всеми мыслимыми медикаментами под завязку (спасибо нашим питерским друзьям — гуманитарщикам из «Спасём Донбасс»!), и ни один не уходил без всестороннего обследования и лечения. Радость бойцов, в большинстве немолодых людей, с присущими возрасту разнообразными хроническими заболеваниями, в тяжёлых полевых условиях — и внезапно получивших полный спектр медицинских услуг, была негромкая, но безмерная. А мы тоже были счастливы — потому что мало какая работа приносит столько радости, сколько врачевание людских хворей. Тем более, в этом случае, мы имели честь оказывать медицинскую помощь лучшим людям нашего народа.
В этой квартире погибла семья
Вернулись из-под Еленовки домой. Несколько дней на помыться-отоспаться — и «здравствуй, Точмаш!». Там махач с противником был не очень сильным — это место запомнилось больше рассказами бойцов об их предыдущем боевом пути, которые я успел записать перед боем.
Эпизоды
Завод «Точмаш», 29.08.2014. Кадет, замкомандира роты бригады спецназа ДНР
— Вы про то, что у меня на поясе? ПМ-переросток, в девичестве — АПС. У моего папы, после службы, был такой же — с наградной гравировкой. И я мечтаю. Есть у меня мечта: получить такой же, с наградной надписью. И чтоб вручали мне его на главной площади Львова.
— А разве правильно будет ограничиться одним Львовом? — это уже я. — Вот, например, в Испании в Стране Басков народ хочет независимости, страждет под игом монархической тирании, желает провести свой референдум. Надо им помочь, тем более что я так хочу попрактиковать испанский, уже подзабыл его. Опять же Шотландия скоро проводит референдум о независимости.
— А я французским владею, — это уже наша снайпер, Ангел. — И думаю: давно наша армия не брала Париж, уже два века прошло, они берега попутали. Надо им напомнить.
— Товарищ командир, мы, конечно, постараемся вашей роте помогать, но вам нужно будет найти хотя бы одного врача на роту, так как постоянно мы состоим при другом подразделении. А вообще, не хотят врачи служить — просто беда. Впрочем, если взглянуть на проблему шире, местных вообще служит очень мало. Если бы не добровольцы из России, которых столько приехало, вообще не знаю, как бы мы держались. В принципе, все воевать не могут: при самом большом мобилизационном напряжении воюет максимум 5 % населения. Но у нас здесь что-то и полпроцента не собралось воевать. Все разъехались.
Бабушка с внучкой, которых мы эвакуировали с ул. Короленко г. Горловка
— Сам я не из России, уже годы немаленькие, — это опять Кадет. — Но оставил прекрасную работу (был главным инженером строительной фирмы) и пошёл сюда! Потому что понимаю: на мою землю пришло Зло. Мне под шестьдесят. Но, как только сюда пришёл, и всё началось, — мне снова двадцать пять стало!
У меня сын воюет в Горловке, у Беса. Второй сын просто не может, у него мышечная атрофия (дистония)? Он в Подмосковье. И невестка там с внучкой. Жена в Краснодаре. Вот и распалась семья…
— Семья не распалась! Женщины и дети в безопасности, мужчины воюют — всё как положено. Гораздо крепче семья, чем если бы все прятались за одним диваном.
Енот, ополченец
— В Славянске было много интересного. М-53, «Чешска Зброевка» — усовершенствованный вариант знаменитого MG-42. Высокая точность и скорострельность — 1500 выстрелов в минуту, правда, вес — 11 кг без ленты. Мы взяли один такой у правосеков, 20-го апреля, на Пасху, когда эти уроды расстреляли пасхальный крестный ход. Их было 4 джипа, два мы сожгли, а два уехать успело. Нам всем повезло, что пулемёт их заклинило на десятом патроне, что-то случилось с подавателем. Бог есть, а нечего стрелять по крестному ходу! Потом мы его настроили — местные охотники помогли. С ним была лента всего на 200 патронов натовских, калибра 7,92 мм, больше не было.
И позже мы с него, из этой ленты, в самом конце апреля вальнули вертушку. Кстати, моя группа была первой, которая 2-го мая приняла бой на Карачуне с регулярной армией. Как и немцы в 41-м полезли, эти твари — в 4 утра, на броне, расслабленные. И ох…ли с этого блицкрига сразу. У меня был РПК с бронебойными. Было их 4 бэтэра, на каждом до отделения. Я из РПК сразу снял с первого всё отделение, Кацо со второго снял с подствольника двух офицеров. А потом у нас не сработал РПГ, две 26-е «Мухи» и по нам заработал КПВТ. И когда я увидел, как угол трансформаторной будки разлетается, — понял, пора валить. И мы отошли, быстро и без потерь, потому что заранее планировали свои действия. Хорошее планирование — основа успеха.