У поручика Лукаша собралась однажды теплая компания. Играли в «двадцать одно».
Весьма любопытно то, что Гашек заставляет Лукаша играть в карты первый и последний раз в романе. Как будто бы лишь для того, чтобы тот выиграл свою судьбу – Йозефа Швейка.
«Двадцать одно» (jednadvacet, око bere, око, jedník) – весьма напоминает русский варианта игры с тем же названием, с той только разницей, что используется марьяжная колода в 32 карты. См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 39. Стоимость карт от семерки до десятки в соответствии с номиналом, младший и старший валеты – 1 очко, король – 2 и туз – 11.
С. 188
Понимаете, пошел ва-банк
В оригинале: Hopal jsem to všechno. Смысл передан верно, утрачена, однако, моносилабика терминологии, употребляемой во многих чешских карточных играх и далее в тексте главы. «Нор», — говорит игрок, когда перестает брать карты и наступает черед банкомета. Если игрок перебирает, то произносит «trop». См. далее в этой же главе с. 169. Сравни также flek, re, tutti и т. д. в марьяже. См. комм., ч. 4, гл. 1, с. 268.
В немедленно следующем фрагменте hop переводится тремя разными способами, сначала: «а ну-ка», потом «играю» и, наконец, «покупаю».
С. 190
— А ну-ка… — сказал он, когда пришла его очередь. — Всего очко перебрал, — добавил он. — Ну, значит, играю, — сказал он, когда подошел следующий круг. — Покупаю! Стоп!
Оригинал:
«Нор», ozval se polní kurát, když byla řada na něm. «Jenom o oko», hlásil, «přetáh jsem».
«Tak tedy hop», řekl při druhém chodu, «hop – blind».
«Нор – blind» – здесь уже смысловая ошибка. Фельдкурат не просто говорит «хоп», а «хоп втемную». То есть у него на руках, например, 17, и в случае перебора (а это уже произошло в предшествующей раздаче) придется вновь положить в банк ставку плюс штраф (обычно еще одна ставка), а это, возможно, больше тех денег, которые у попа остались, и тогда он решает сыграть втемную, все или ничего, и говорит «хоп», не открывая последнюю карту. В этом случае начинает набор банкомет. Или переберет, или возьмет меньше. В романе банкомет набирает 20, фельдкурату приходится открывать темную карту, с ней вместе только 19.
— Двадцать, — объявил банкомет,
— А у меня девятнадцать, — произнес фельдкурат тихо.
— А что, сорвали банк у вас или же вы на понте продули? — спокойно спросил Швейк.
В оригинале: «А bylo v banku hodně?» otázal se Švejk klidně, «nebo jste málokdy dělal forhonta?». Здесь любопытно, что в Чехии при игре в двадцать одно первого понтера называют так же, как и в чешском марьяже, левого от раздающего игрока – forhont. Правого – zadák. Иногда форхонта зовут и по-чешски – předák. В любом случае, роли меняются после каждой раздачи, форхонт становится раздающим, задак – форхонтом, а раздающий – задком. У марьяжного форхонта целый ряд специальных прав при торговле и объявлении козырей, у форхонта в «очко» лишь одно и весьма сомнительное – первым пойти ва-банк и отсечь всех прочих. Собственно, этим Швейк и интересуется: держал ли Катц банк или, наоборот, оказавшись вдруг форхонтом, пошел ва-банк.
Жил в Здеразе жестяник, по фамилии Вейвода,
В оригинале: Na Zderaze žil nějakej klempíř Vejvoda. Na Zderaze – название улицы, находящейся между Влтавой и Карловой площадью в Праге. Жестянщик живет на улице с этим названием. На Здеразе, а не в местечке с таким названием, как это выглядит у ПГБ.
Следует отметить, что Гашек не только любит давать героям имена знакомых, но и частенько одни и те же разным героям. Например, как в этом фрагменте. То же имя см. вновь: ч. 3, гл. 4, с. 209. Тамошний Вейвода – десятник из Вршовиц.
частенько игрывал в «марьяж» в трактире позади «Столетнего кафе»
Stoletá kavárna находилась Na Zderaze, 267. Ныне на этом доме можно увидеть только закрашенную вывеску. Самого кафе уже нет.
Все проиграли, банк вырос до десятки.
И далее:
Банк рос, собралась там уже сотня. Из игроков ни у кого столько не было, чтобы идти ва-банк
Оригинал:
Všichni se ztropili а tak to rostlo do desítky.
И далее:
bank rošt, a už tam byla stovka. Z hráčů nikdo tolik neměl, aby to mohl hopnout
Использование hop и trop, исчезнувших из перевода, еще раз отмечать нет смысла, а вот легкую утрату сути надо. Všichni se ztropili – это не просто «все проиграли», а «все перебрали», то есть везет Вейводе действительно невероятно, поскольку при переборе банк растет в два раза быстрее из-за штрафов; отсюда и скоро набежавшая десятка.
Только и было слышно: «Маленькая, плохонькая, сюда»
Как поясняет Бржетислав Гула (BH 2012), такие слова банкомета выдают его страстное желание скорее закруглиться и забрать банк. Сделать это чешские правила игры в двадцать одно разрешают в том случае, если при раздаче банкомету придет первой одна из трех карт – семерка (маленькая – malá) или восьмерка, король (плохонькая – špatná). Тогда он может с чистой совестью и не встречая возражений со стороны партнеров забрать текущий банк, а колоду передать другому желающему пометать.
С. 192
В одной только тарелке, куда откладывали часть выигрыша для трактирщика, на клочках бумаги было более трехсот тысяч.
Считалось, что за игрой гости пивной забывают все, не пьют и не едят, а место занимают, поэтому должны часть банка откладывать гостинскому в виде компенсации в специальную мисочку. Называется она – pinka, точно так же, как и сама доля (очередной немецкий дериват от Pinke). В оригинале: Jenom v pince bylo přes 300.000 na samých útržkách papíru
Выбежал прямо на Мысликовую улицу за полицией
Мысликова (Myslíkova) – улица перпендикулярная На Здеразе. До перекрестка от Столетовой кафейни меньше ста метров.
Здеразский угольщик оказал сопротивление, и его увезли в «корзинке»
См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 27.
С. 193
бурчал себе под нос невероятную смесь из разных народных песен: «Около Ходова течет водичка, наливает нам моя милая красное пиво. Гора, гора высокая, шли девушки по дорожке, на Белой горе мужичок пашет…»
В оригинале фрагмент организован как стих:
Okolo Chodova teče vodička,šenkuje tam má milá pivečko červený.Horo, horo, vysoká jsi,šly panenky silnicí,na Bílé hoře sedláček oře.
И это понятно, потому что одна строчка – одна песня, которых ровно пять. Первая:
Vokolo Chodova teče vodička, vokolo Chodova teče vodička.Vokolo ní zelená se, vokolo ní zelená se travička.Šel sem já tamtudy jenom jedenkrát, šel sem já tamtudyjenom jedenkrát.Viděl sem tam mou milou, mou panenku rozmilou, s jiným stát.
Вторая:
Na Radlické silnici stojí domek malý,šenkuje tam má milá, rozmilá, pivečko červený!
Третья:
Horo, horo, vysoká jsi!Má panenko, vzdálená jsiVzdálená jsi za horama,vadne láska mezi náma.
Четвертая:
Šly panenky silnicí, silnicí, silnicí,potkali je myslivci, myslivci dva.Kam panenky, kam jdete, kam jdete, kam jdete?Která moje budete, budete má?
Пятая:
Na Bílé Hoře sedláček oře, má hezkou dceru, dej mi ji bože.Hej župy župy okolo chalupy, hej župy župy žup!Kdybych Ji dostal, to bych si výskal, tři sta tolarůbych s ní vyzískal.Hej župy župy okolo chalupy, hej župy župy žup!
Итак, первое, что увидел в это утро поручик Лукаш была честная, открытая физиономия бравого солдата Швейка
Ярда Шерак весьма убедительно доказывает, что квартира поручика Лукаша, вероятнее всего, находилась на противоположном конце тогдашней Праги, если смотреть от Карлина, в котором квартировал фельдкурат Кац, недалеко от вршовицких казарм (JŠ 2010). Подробнее см. ч. 1, гл. 14, с. 232.
Если же Ярда не ошибается, то из этого следует любопытнейший вывод. В начале романа поручик Лукаш служит в 73-м пехотном полку, так как во вршовицких казармах квартировал именно этот герцога Вюртембергского 73-й пехотный полк (Infanterieregiment Albrecht von Württemberg Herzog Nr. 73) И, соответственно, принадлежащая полку школа вольноопределяющихся, в которой преподавал романный офицер. См. также комм, к другому фрагменту романа, подтверждающему такую возможность, ч. 1, гл. 15, с. 248.
Следует отметить, что подлинный командир Ярослава Гашека, Рудольф Лукас, никогда не менял полка. После училища начал службу в пражских карлинских казармах 91-го первого полка, а в 1911-м был переведен в другой батальон того же полка, располагавшийся в Ческих Будейовицах, где и встретил войну.