не сразу. Требуется совместная работа сотен людей. Тебе вестерны смотреть доводилось?
Последний вопрос меня удивил, но на всякий случай активно закивал:
— Конечно, мне многие нравятся…
Но Витамин не дал договорить:
— Там тоже переселенцы шли осваивать новый континент. Никто не знал, что и как выйдет дальше. Считай, что и мы почти такие же первопроходцы. Хоть у нас здесь не совсем запад, но тоже довольно дикий. Понял? Если появятся конкретные вопросы, то приходи. А бежать впереди паровоза не следует.
Весь остаток дня Витька продолжал неизвестно за что на меня дуться, а когда мы собрались идти звонить родителям, я спросил начистоту:
— Ты можешь сказать, как мужик, что случилось? Считаешь меня в чём-нибудь виноватым, так и говори!
Мой напарник ещё немного помялся и выдавил из себя:
— Мы же теперь преступники.
— Если судить с точки зрения Уголовного кодекса, ты уже давно им являешься. Например, когда Санька̀ из казённого дома привёл и заставлял всех ему морду бить. Такое называется: похищение людей и пытки.
— Сравнил. Там всё несерьёзно, а здесь убийство. И не абы кого, а должностного лица и милиционеров.
— Во-первых, их замочили охранники площадки, а мы всего лишь случайные свидетели. Во-вторых, те амбалы — не менты, а фактически банда. Они нас с тобой по приказу губернатора собирались расстрелять и закопать. Нормальные чиновники и правоохранительные органы так не поступают.
— Но мы ведь ещё хуже! — вдруг повысил голос Витька. — Так как предатели Родины!
Меня его слова возмутили до глубины души, надо же себя так накручивать и небывальщину наговаривать!
— Жаль, что губернатора грохнули, а то бы мог поинтересоваться, какие у него имелись паспорта, кроме Российского! Израиль, Лихтенштейн, КИПР, Англия? Такое везде разрешено и называется всего-навсего двойное гражданство! Слышал, что Витамин сказал? Мы здесь находимся фактически в другой стране и местных законов не нарушаем. А изменой родине называется передача врагам государственных и военных тайн!
— Точно?
— Сто пудов! Так что, хватит киснуть, предлагаю завтра после основного наплыва закрыть лавочку, слетать в горы и потренироваться с крыльями.
— Нет! Мой наставник сказал, что только после обучения на Алтае.
— Хорошо, тогда, в лесополосу, сам несколько раз там летал.
Немного поворчав, мой напарник согласился, но продолжал оставаться в мрачном настроении.
На следующий день, вяло поторговав утром на толкучке, я отправился тренировать Витьку полётному навыку. Мы сели в машину, притормозили у административного ангара, экипировались, подъехали к воротам, но охранники нас не выпустили:
— Ребят, насчёт вас особое распоряжение от Витамина Сергеича поступило. Надевайте крылья и летите в горы так, а на машине нельзя, пока не завершится кипиш.
Вернувшись на стоянку, я припарковался и закрыл тачку, убрав ключи в поясную сумку. Витька нервно прохаживался возле наших палаток и громко вздыхал. Всё-таки нападение «хрена с горы», а затем и людей губернатора, оставило неизгладимый след на психике моего партнёра. Не зная, как правильно подбодрить пацана, спросил:
— Откуда лучше взлетать, как думаешь?
Напарник непонимающе уставился на меня и ничего не ответил. Пришлось выводить великовозрастную деточку из нашего закутка, а затем заставлять стартовать прямо с «улицы».
Полёт прошёл удачно и через пять минут мы добрались до лесополосы. А там я заставил Витьку подключить видеопроигрыватель к скафандру и посмотреть первый приём — плавный разворот. Потом продемонстрировал вираж сам, после чего велел лететь за мной и всё в точности повторять.
На первой попытке «ученик» внезапно сбросил скорость и свалился, но я специально летел над лугом и на небольшой высоте. Прикрепил напарнику на грудь аптечку — броня смягчила падание, но Витька сказал, что «в спину вступило» — и мы продолжили занятие. Второй раз встал на крыло рядом и при выполнении разворота постоянно кричал:
— Плавно! Не дёргайся! Сильней вперёд тянись, скорость не сбрасывай! Чтоб тебя Шайза твоя задрала!
После тридцати попыток падения прекратились, и мой напарник уже довольно уверенно разворачивался сам. Второе упражнение — пикирование на цель и последующий набор высоты — не получалось, потому что Витька панически боялся разгоняться больше девяноста километров в час. Естественно, во время «горки» скорость падала ниже критической отметки, и опять происходило сваливание.
Такой парадокс: хочет человек летать, понимает всю важность и необходимость навыка, но как переходит к упражнениям, пугается. Пришлось найти длинную палку, и на ней, как на буксире тащить Витьку за собой — иначе никак не получалось.
Сначала у моего напарника выдохлась аптечка — исчезла после очередного падения. Думал, что отлетела куда-нибудь в сторону, но нет — просто испарилась без следа. А затем Витька сказал, что у него в броне почти не осталось защиты, пришлось возвращаться. На обратном пути заставлял его лететь с максимальной скоростью, но больше ста двадцати километров в час напарник разогнаться так и не рискнул. Или не смог, сложно сказать, не побывав в «чужой шкуре».
Убрав оружие и вещи в шкафчики, мы снова пошли торговать, а вернее, скупать трофеи. В связи с расследованием, регулярные рейсы автобусов из города временно закрыли, и наш оборот упал. Покупали меньше, на реализацию почти ничего не приносили, но товар потихоньку уходил. Закончив рабочий день, стали всё убирать, и я сказал Витьке:
— Завтра вдвоём полетим в горы к нашему месту. Привезём новую партию, а заодно потренируемся.
Реакция партнёра оказалась довольно предсказуемой:
— Пока не научусь летать на равнине, никаких гор!
— Но у нас некоторые позиции уже закончились.
— Нет! Торгуем тем, что есть.
После ужина мы пришли к палаткам, как вдруг Семёныч позвал нас поговорить. У их бригады в качестве транспортного средства имелся старый автобус, туда нас и пригласили зайти. Думал, какие проблемы возникли, но оказалось, что жена одного из племянников видела наш сегодняшний взлёт, и нам решили предложить работу:
— Только предупреждаю, молодёжь, полная секретность и тайна!
Заинтригованные таким началом, мы пообещали ничего не разбалтывать и приготовились слушать:
— Нашли одно богатое место, только прохода ногами нет. Вещички на дне узкого ущелья валяются. Так как вы оба с крыльями, помогите всё поднять, а мы не обидим.
— Нет! — сразу заартачился Витька. — Летать в узком ущелье — самоубийство.
— Сейчас на минутку выйдем и посоветуемся, — сказал я всем, после чего добавил конкретно Витьке. — Пойдём, обговорим.
Дойдя до нашего костровища, мы сели на вкопанные в землю чурбаки:
— И чего ты боишься? Мне семь рюкзаков поднять совсем несложно.
— Мой наставник говорил — опасно. Помнишь, как сам похоронил безалаберного летуна?
— Но у нас товар в пещере заканчивается, новых мест мы не знаем, всё равно придётся летать.