Иногда Саттон писала что-то вроде "Купить сабо от Elizabeth & James или устроить вечеринку по случаю дня рождения на горе Лемон?"
Иногда заявления типа "Ненавижу историю!" или "Мама может поцеловать меня в попу!"
Записи, видимо, значили нечто более глубокое, хотя и выглядели просто.
"Ш в последнее время такая озлобленная" - написала Саттон 10 февраля.
Ей нужно придти в себя.
1 марта: после школы ко мне пришел неожиданный гость.
Очень милый щенок, следующий за мной повсюду.
9 марта: М превзошла саму себя сегодня.
Иногда мне кажется, что Ш права насчет нее.
Эмма пролистывала страницы, пытаясь прочесть что-нибудь между строк.
Во многих записях фигурировала Л. Эмма подумала, что речь шла о Лорел.
Л спустилась утром в точно таком же халате, как у меня.
Или сегодня вечером потрясающе разыграли Л.
Может, она пожалеет, что была такой плохой! 17 мая, Л снова сокрушается над Т.
Соберись, тряпка.
Он всего лишь парень.
Эмма задержала взгляд на записи сделанной полторы недели назад, 20 августа: "Если Л еще раз достанет меня как сегодня ночью, я ее убью".
Какой ночью? Эмме хотелось закричать.
Почему Саттон писала так до абсурда неопределенно? Как будто она боялась, что этот дневник найдет ЦРУ.
Я была расстроена так же, как и Эмма.
Маленький квадрат из картона выпал из блокнота и полетел на пол.
Эмма подняла его, чтобы рассмотреть поближе и прочла "Членская карта общества лживых игр".
Судя по надписям ниже, Саттон была "Президентом и идейным вдохновителем" общества, основанного около пяти лет назад.
На другой стороне карточки был написан лист правил.
1.
Не рассказывать НИКОМУ.
Проговорившийся будет изгнан.
2.
В одно и то же время членами клуба могут быть только три человека.
(Но кто-то потом исправил три на четыре).
3.
Каждый новый розыгрыш должен быть лучше предыдущего.
Тот, кто выполнит это условие, зарабатывает особый значок.
4. Если мы действительно в беде, если это не розыгрыш, мы должны сказать секретные кодовые слова "Чтоб я сдох".
Это значит СОС!
Ниже были перечислены запрещенные розыгрыши.
Причинение вреда животным или маленьким детям, причинение вреда незаменимому или очень дорогому имуществу (в качестве примера был указан Порш отца Шарлотты) или совершение чего-то, что противоречит политике штата (кто-то подписал под этим "ха!").
Чернилами другого цвета в самом низу карточки кто-то подписал "Никакого секстинга" и трижды подчеркнул фразу. (Секстинг (от англ. sexting) называется пересылка личных фотографий, сообщений интимного содержания посредством современных средств связи, таких как сотового телефона, электронной почты и социальных интернет-сетей таких как например MySpace и Facebook)
Я тоже уставилась на членскую карточку, в голове загудело.
Я вспомнила, как Мэделин, Шарлотта и я вырезали карточки, и церемонно преподносили их друг другу, как статуэтки Оскар.
Но потом, воспоминание исчезло так же резко, как и появилось.
Эмма снова и снова перечитывала членскую карточку, к ней постепенно приходило понимание того, что происходит.
По крайней мере, стало ясно, что сейчас представляет собой "Игра в ложь": клуб скаутов для психопаток.
Она опять вспомнила то видео.
Возможно, оно тоже началось, как розыгрыш.
Но, одна из подруг Саттон зашла слишком далеко...
Она отложила членскую карту и вернулась обратно к дневнику.
На следующей, самой последней, странице она заметила запись от 22 августа: "Мне кажется, что все друзья меня ненавидят".
Все до последнего.
Ни больше, ни меньше.
Ниже Саттон написала что-то, выглядевшее, как заказ в Jamba Juice: бананы, черника, сукралоза и порция лукового сока для очистки организма.
"Тааак" - подумала Эмма.
На следующей странице было полно рисунков девушек в платьях и юбках под заголовком "идеальная одежда для лета".
Последняя запись датировалась 29 августа, за два дня до того, как Трэвис показал Эмме видео.
"Мне кажется, что за мной кто-то следит", - написала она неровным неаккуратным почерком.
"И, кажется, я знаю кто именно".
Эмма читала эту запись снова и снова, ее сердце сжималось.
Я попыталась сконцентрироваться, но у меня ничего не вышло.
Эмма положила дневник Саттон на стол рядом с компьютером.
Она переместила мышь на ярко-голубой коврик, и экран засветился.
Она запустила Сафари и кликнула на Фейсбук.
Страничка Саттон загрузилась автоматически.
Эмма пролистывала сообщения и заметки, а вместе с ними и рисунки.
В августе Саттон написала "Я слежу за тобой" на стене Лорел.
В июле она написала Мэделин, что шпионка из нее никакая.
Она написала Шарлотте в июне личное сообщение "За мной будешь?" А близняшкам она отправила одинаковое сообщение: "Когда вы двое прекратите строить против меня козни?"
- Что делаешь?
Эмма подпрыгнула и обернулась.
В дверном проеме стояла Лорел с Айфоном в руках.
Она забрала волосы в высокий хвост и переоделась в розовый махровый халат и черные шлепанцы.
Солнечные очки от Ray-Ban не давали рассмотреть глаза, но на лице была широкая улыбка.
- Просто проверяю почту, - сказала Эмма самым беззаботным голосом, на который была способна.
В руках у Лорел запищал телефон, но она даже не взглянула на экран.
Она не отрываясь смотрела на Эмму и крутила серебрянное кольцо вокруг пальца.
Потом ее взгляд переместился к висячему замку, лежащему на кровати.
К дневнику на коленях Эммы.
К членской карточке общества лживых игр.
Пульс Эммы забился на кончиках пальцев.
Наконец, Лорел пожала плечами.
- Я собираюсь к бассейну. Захочешь - присоединяйся.
С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь.
Эмма снова открыла страницу в дневнике с записью "Иногда мне кажется, что друзья меня ненавидят.
Все до единого".
Эмма стиснула зубы.
Она никогда не знала своего отца.
Ее бросила мать.
А сейчас у нее забрали сестру, даже не дав шанса познакомиться с ней.
Эмма никогда не была уверена, что понравится Саттон, а теперь она этого уже не узнает.
А подруги Саттон - или сестра - не выйдут сухими из воды.
Никогда, пока она может хоть что-то сделать.
Она собиралась выяснить, что они сделали с Саттон.