Боже, что я творю…
Сделав небольшой глоток, я принялась обводить пальцем кромку бокала.
– Прозвучит неожиданно, но мы во многом схожи, – заготовленная ложь полилась из меня рекой. – Я редко находила понимание со стороны окружающих. В семье меня часто не слышали. Даже мой лучший друг умудрился меня предать…
Говорить о Дане с презрением, пусть даже наигранно, было невероятно сложно. С таким же успехом я могла бы с улыбкой разжёвывать стекло.
– … но с приездом сюда всё изменилось. Мне вдруг показалось, что я нашла человека, который развидел во мне нечто большее, чем пустое место. Он понял меня, поддержал и научил поступать по-своему. И мне вдруг показалось, что я хочу ответить ему взаимностью.
Скулы Альфы дрогнули. Моя «исповедь» была мёдом для его ушей. Подхватив мою руку, он аккуратно провёл пальцем по костяшкам фаланг. Наверняка он прочувствовал мою дрожь, но не подал виду.
– Признаться, я польщён, – голос парня стал бархатистым. – Но ведь ты из тех, кто боится обжечься… Что, если понимающий тебя человек окажется не таким славным, как тебе казалось? Вдруг, его шкаф полон таких скелетов, о которых даже страшно подумать?
Неспешно убрав свою руку, я в упор посмотрела на Андрея.
– Я не боюсь его, – прозвучало уверенно. – И я не думаю, что после услышанного, он подсыплет соли на старую рану. Человек, который уповает на верность, определённо способен на многое, но только не на предательство.
– Но ты его совершенно не знаешь…
– Мне достаточно поступков. Поступков по отношению ко мне. Он ведь сам сказал, что забота проверяется действием, – я плавно двигалась по намеченной дорожке, пусть собственная лесть была мне отвратительна. – И я очень надеюсь, что он будет со мной откровенен.
Впервые взгляд Андрея просветлел. Он смотрел на меня с восхищением, что ли. Моё фальшивое доверие его заметно воодушевило. Теперь он не выглядел хозяином ситуации. Напротив, передо мной сидел подросток, которого впервые похвалили.
Отставив бокал в сторону, Рогов снова приподнялся с места, но на этот раз подошёл к металлическому ящику, который мне не удалось изучить. Сняв кулон с шеи, он скрыл им «тайник». В это же мгновение в руке парня загорелся мобильник. Тот самый телефон, который так был мне нужен.
– Хочешь откровений, Рина? – угрожающие нотки сопроводили его слова, как и загадочная улыбка. – Ты их получишь.
Глава 37. Арина
Я понятия не имела, о чём говорил Рогов, но уже предвкушала неладное. Мне приходилось разделять один воздух с безумцем, который повёрнут на жестоких играх, и при этом быть запертой с ним в одной комнате. К тому же он явно дал понять, что я ему интересна. А Рогов не из тех, кто легко отпускает желаемое.
Впрочем, выбирать не приходилось. Мобильник был почти что в моих руках, стоило только незаметно стащить его из-под носа Альфы.
Твою мать, а ведь это совсем не просто.
Обстановка располагала к обману. Мне верилось, что продолжив отыгрывать роль, я смогу заполучить «шкатулку» с уликами. Шанса лучше быть не могло.
– У человека всегда должен оставаться выбор, согласна? – вдруг начал Андрей, не сводя глаз с экрана телефона. На мгновение показалось, что его терзают сомнения, будто впервые парень был не уверен в собственном решении. – Мы можем смотреть на нечто отвратительное и видеть в нём прекрасное. И напротив, находить уродливое в том, что обывателю покажется совершенством. Так или иначе право выбора всегда останется за нами…
Он поднял взгляд, а я заёрзала на месте.
– Люди привыкли умываться ложью и становиться глухими, когда дело доходит до правды. И это тоже их выбор, – сделав несколько шагов, Рогов приблизился. Теперь он смотрел на меня сверху вниз, образовав собой тень. – Ты пожелала, чтобы я был откровенен с тобой… Такая пустяковая просьба и в то же время невероятно дерзкая.
Альфа протянул мне мобильник, но не спешил его отдавать. Я почувствовала себя ребёнком, которого дразнят конфетой.
– Но у тебя по-прежнему остаётся выбор, Рина. Хорошенько подумай, ведь эта правда может тебя ранить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сглотнула. Андрей говорил так, будто он располагает тем, что может перевернуть мою жизнь с ног на голову. Но я знала многое, и едва ли тому могло найтись что-то более омерзительное.
Он и без того перешёл все допустимые границы.
– Я не боюсь, – повторила, аккуратно вытянув из его руки телефон. И пусть уверенности в этом было всё меньше, я постаралась выглядеть непринуждённо.
Впрочем, моей стойкости хватило ненадолго.
Перед глазами стали мелькать кадры из различных видеорядов. Бегло, сумбурно, как те дикие пчёлы, что пытались нагнать обидчика. Спустя лишь несколько секунд я поняла, чем именно поделился со мной Альфа.
Это была хроника игр. Жестокая и без всяких прикрас.
Холодок пробежался по спине, когда картинки стали складываться в одну киноленту, когда сменяющиеся голоса врезались в уши – ликующие и в тоже время истошные. «Герои» фильма участвовали в испытаниях, как безумцы радовались победе или попросту лежали на сырой земле, прося о пощаде. Каркающий смех, драки и лица, умытые кровью. Это были студенты. Десяток парней и девиц, которые губили себя потакая чужой прихоти. Либо у них вовсе не оставалось выбора.
Мне стало дурно. Я понимала, что если продолжу просмотр, то окончательно сойду с ума. Не сдержусь, и тогда проделанная мной работа пойдёт насмарку. Протяжно выдохнув, я отложила мобильник в сторону и попыталась собраться.
– Ты побледнела, – подметил Андрей, заняв одно из кресел. Раскинув руки и по-хозяйски вытянув ноги, он наградил меня скупой улыбкой. – И всё-таки ты ошибалась, Рина. Наши взгляды на жизнь порядком различны. Ты руководствуешься моралью, я же смотрю через призму философии.
Ноты обиды и даже раздражения прозвучали в его голосе.
– Зачем тебе это? – этот вопрос был всегда на повестке. Как часто я им задавалась, но не решалась произнести. Момент был как никогда подходящий. – Для чего это всё, Андрей?
Парень отмахнулся.
– Нет никого смысла углубляться. Любой из моих ответов тебя не устроит.
– Но ведь ты не узнаешь, если не попробуешь, – вернула его же слова.
– Что ты хочешь услышать?
– Правду.
– Моя правда всегда будет для тебя отвратительной.
Рогов явно закрылся. Он принялся трясти ногой, и так же лихорадочно улыбаться. Извечно спокойный и рассудительный, сегодня он предстал передо мной в полярных амплуа. Было заметно, как стремительно мрачнеет настроение парня, отчего мне стало крайне волнительно.
– Мне кажется, ты запутался, – хрипло проговорила я. – Ещё не нашёл того человека, кто мог направить тебя на нужный путь. Ты не плохой человек, я знаю. Я чувствую это.
Андрей нервно проработал шею.
– Факты это отрицают.
– Ты просто привык так думать, – не унималась я. – Но это не так.
– Хватит! – взорвался парень и подскочил с кресла. Теперь он достал из бара бутылку крепленного, грубо сбил с него крышку и сделал несколько жадных глотков. Затем обратился ко мне, в его глазах мелькнуло недовольство. – Ты всё испортила, Рина. Зачем?
Я и сама не поняла, когда разговор скатился в другое русло. Воздух в комнате наэлектризовался. Стало трудно дышать. От Андрея веяло угрозой.
– Я просто хотела…
– Лишний раз убедиться, что я чудовище?! – предположил он.
– Конечно же нет! Послушай… – задохнулась я от бессилия. – Мне очень жаль, что мои слова задели тебя. Моё любопытство было лишним, знаю. Но поверь, я не лгала тебе. И я не считаю тебя монстром.
А ведь действительно не лгала. Андрей мне виделся кем угодно – эгоистом, одержимым фанатиком, человеком, который возомнил себя бог знает кем, – но только не монстром. Он всё ещё мог чувствовать, радоваться и даже любить. Это не было оправданием его грязных дел и едва ли могло изменить к нему отношение, но у него по-прежнему оставался шанс, который с каждым днём ускользал сквозь пальцы.