Читать интересную книгу Бритва Оккама в СССР - Евгений Адгурович Капба

глаза писателя были прищурены, подбородок покоился на сцепленных руках.

— Знаешь, я пишу ужасы, — сказал Стив. — И при этом не очень-то верю во всю эту мистику. Но ты в тот вечер рассказал обо мне много вещей, которые парню из Советского Союза узнать было бы весьма сложно. Говорят, за Хемингуэем шпионило ЦРУ. Но я вообще не понимаю, зачем за мной шпионить Кей-Джи-Би?

— Нет никакой мистики, да? — я полез в боковой карман штанов за колодой метафорических карт, которые нарисовала Тася. — Просто — есть психология, инфополе, ветры эфира… Ка-Гэ-Бэ, в конце концов. Гляди, что у меня еще есть, Стивен.

Вообще-то я хотел попробовать их на Акианаторе или Яхиме — ребятах чуть более молодых и чуть менее циничных, но этот нарвался сам.

— Давай, сыграем с тобой в «Препятствия и ресурсы»…

— Это что — Таро? — Стивен поморщился.

— Какое Таро? Никакой мистики, сам же сказал. Метафоры, ассоциации… Сейчас ты должен в своей голове сформулировать свою главную задачу на этом жизненном этапе. Да, да, она у тебя свербит в мозгу, ты прекрасно знаешь ее, можешь не произносить вслух, оставь ее на кончике языка. Мне это не надо, это тебе надо. Ага? Зафиксировал? Теперь тяни три карты. Любые, бери какие хочешь, просто не смотри на них сразу… Есть? Положи их перед собой, рубашкой вверх. Первая — это то, что помогает тебе в решении задачи, вторая — то, что мешает. Третья — новый вариант решения проблемы, о котором прежде ты даже не догадывался, — я смотрел на то, как менялось выражение лица этого почти что гения от фантастики, и едва сдерживал торжествующую улыбку.

Первое знакомство с подобными картиночками и меня здорово выбило из колеи! Эти карты — они здорово отзеркаливают человека. Чем более способен пациент к ассоциативному мышлению, чем более развита в нем творческая, фантазийная жилка — тем проще ему найти ответы при помощи бредовых сюжетов и хаотичных образов. А у моего клиента с этим проблем точно не было.

Он швырнул карты на песок:

— Белозор, но как⁈ Это снова — твое русское колдовство? — Стивен похлопал по нагрудному карману в поисках сигарет, потом понял, что их там нет и снял очки, чтобы протереть — в который раз.

— Колдовства не существует, а? Мистики нет, правда? Или как? — нечего картам было делать в песке, так что я сдул с них песчинки и сунул обратно в колоду.

— Черт… Я должен понять, как это работает… Давай еще! — похоже, я зацепил его.

— Давай. Бери три карты… Ага… Вот так, посмотри на них, а потом скажи — где тут твое вчера, где тут сегодня, а где — завтра, которое тебя ждет.

— Фак! — сказал Стив, ошеломленно глядя на картонки в своих руках. — Это фантастика. Хочешь, расскажу тебе, что тут у меня? Может, я что-то не так понял, а? Поможешь разобраться?

Конечно, я хотел. И конечно, я помог. Мы просидели с картами еще около получаса, а потом будущий американский писатель №1 встрепенулся:

— Я ведь не за тем пришел! Я тебе сам кое-что объяснить хотел… О сути наших посиделок на этом сраном острове. Но ты может быть и сам догадался? В конце концов, если ты и вправду обладаешь какими-то способностями…

— Давай, Стив, говори. Мне будет интересно послушать именно тебя!

Интересно получилось: за несколько дней, проведенных на Исла де Мона, я, конечно, не стал говорить по-английски чисто. Но — потолок пробил, трепался смело, используя имеющийся словарный запас, и в голове своей уже не переводил английские слова в русские, усваивая смысл сразу. Я понял это только сейчас, когда Стивен рассказывал мне о масонах, рептилоидах и мировом правительстве… То есть, не о них, конечно, а о трендах, брендах, мейнстримах, хитах и топах. Понятное дело, сейчас они назывались по-другому, но суть от этого не менялась.

* * *

Короче, это была контекстная реклама внутри книг. В двадцать первом веке она стала обыденностью для кинематографа: напитки, одежда, машины известных брендов мелькали в голливудских фильмах, представленные усилиями режиссеров и операторов в самом выгодном свете. Да и не только Голливуд этим грешил: русское кино тоже частенько пользовалось этим костылем для обеспечения финансирования… Чего только стоит реклама кофейного бренда в экранизации самого известного романа Сергея Лукьяненко?

Весь так называемый форум на самом деле был построен вокруг этой темы. Известные бренды, компании, корпорации связывались через своих представителей с литературными агентами и издательствами, а те, в свою очередь, договаривались с писателями. Например — главный герой пьет пиво в баре. Почему бы не вставить туда название конкретной марки? Или даже не марки: к примеру, если написать, что бутылка с хорошо узнаваемой красной звездой на этикетке с грохотом расколась о голову рыжего ублюдка с кривым носом… Или о том, как герой скучает по вкусу чизбургера всё время, пока пребывает в загранкомандировке по убийству туземцев. Вроде ничего не значащая деталь, даже оживляет повествование — мол, на привале с друзьями он рассуждает про упаковку, про хрустящую бумагу, про запах и соус, и сочную котлету, а соратники шлют его нахер, мол не травил бы душу, тут мы одну кашу из маниоки топчем. Ну, и так далее.

Оказывается, в этой сфере крутились бешеные деньги. Деньги — и влияние. Интересанты — все эти холеные бородатые дяди и ухоженные дамочки — на деле, а не на словах могли помочь в продвижении книги. И не только книги!

— Как думаешь, кто решает — какие песни будут в чартах на радио, какой фильм возьмет «Оскар», какую книгу назовут бестселлером и вручат премию? — Стивен говорил задумчиво, как будто размышлял вслух, ничего не утверждая. — Я не отрицаю таланта многих режиссеров, взявших «Оскар». Не спорю с тем, что «Хьюго» и «Небьюла» порой присуждается действительно хорошо написанным книжкам, но… Знаешь, что действительно страшно?.. Я написал книгу про подростка, который принес в школу револьвер. И всё плохо кончилось там, в этой книге. Ее издали в семьдесят седьмом, хотя закончил я ее гораздо раньше. Черт возьми, после этого произошли случаи массовых расстрелов в школах, и у тех, кто это сделал находили мои книги. Я попросил издательства изъять роман из продажи, перестать продавать… И они сделали это, перестали продавать. Но перед этим они задрали цены и распродали все те десятки тысяч, что были уже изданы, и получили сумасшедшие прибыли. И я задумался — а что, если?..

— При трехстах процентах прибыли нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал, хотя бы и под страхом виселицы, — сказал я по-русски, а потом попробовал донести смысл фразы на английском.

— Это Маркс сказал? Первый коммунист? — Стив потер лицо ладонями.

— Нет, почему же? Это сказал Томас Даннинг, известный американский аболиционист и противник работорговли.

— Фак! — помотал головой Стив. — Мне перестает нравится этот форум. Знаешь, ведь в Советском Союзе нет наших корпораций. Да, они мечтают зайти на рынок Восточной Европы, но это вряд ли получится — даже мода на джинсы стала у вас спадать, да? Русские носят эти чудовищные шаровары с карманами, вот как у тебя…

Вдруг в его глазах промелькнула божественная искра озарения:

— Штаны! «Бьелозоры», да? Это твоим именем названы штаны? О-о-о-о, значит я прав. «Левис», «Ранглер» и «Ли» попытаются или подкупить тебя, или убить! Ходят слухи, что ваш Машеров собирается приоткрыть советский рынок для зарубежных товаров, а джинсовые короли уже остались с носом!

— Мы о джинсах говорим, Стив?

— Нет, черт возьми, не о джинсах! К тебе, Белозор, точно подкатят с нескромным вопросом про политику. Они захотят, чтобы ты в своих книгах толкал их повестку, я тебе точно говорю. Ты ведь этот, как его… Главный критик коммунистической партократии! К тому же ты пишешь про будущее…

— Я, знаешь ли, и по транснациональным корпорациям прохожусь будь здоров! По американским — не меньше прочих…

— Плевать. Ну, например, они могут попросить тебя… Порекомендовать тебе вставить в книгу какое-нибудь американское Сопротивление, которое под звездно-полосатым флагом сражается с киборгами, например… Что-то в этом духе, не важно. Они посулят тебе золотые горы, или будут шантажировать, вот увидишь.

Он что, смотрел «Терминатор»? Или «Терминатор» еще не вышел? В его словах было дохрена резона: не знаю что там с книжками, но даже в космической фантастике, которую снимали в следующие тридцать лет,