что и здесь не мало убитых.
— Далеко собрались? — из-за спины волка послышался голос ненормальной.
— Ну что ты, дорогая, — говорит наигранно лаского Давид, — Я же к тебе в гости пришёл. Забыла, что это ты меня пригласила?
— У-у-у, Давидик. Ну разве так прилично приходить в гости, и без подарка? — надувает свои губки с неменее наигранной гримасой обиды психичка.
— А ты не видишь?! Вон какой я тебе преподнес подарок, — кивает на трупов своей головой мой оборотень.
Зачем-то он ставит меня на ноги и поворачиваясь к ней, заводит меня за свою спину, накидывая куртку мне на плечи. Рядом с Дариной выходят еще четыре бугая, не уступая размерам лысого. Я стараясь не подавать страха, отхожу назад, точнее Давид дал понять аккуратным толчком своей руки, что мне лучше отойти подальше.
— Ох не повезло тебе заиметь в истинных человека. Она даже сама себя защитить не в состоянии, — стоя перед ним в белой дорогой шубе, длинной доходящей почти до пят, показывающая свое превосходство, намекает на мою никчёмность.
— Я рад, что моя пара она. И как был я слеп, что не развидел в тебе дерьма, из которого ты состоишь полностью, — держится ровно и произносит каждое слово твердым голосом.
— Ох! Разве так разговаривают с дамой? — прикладывает руку к груди Дарина. — От тебя я такого не ожидала. Ты принес документы?
— Конечно… Ты их получишь после моей смерти! — выплюнул ей Давид.
— Что ж, жаль это слышать. Видимо не остается ничего другого. Мальчики, работайте, — указательным пальчиком кивает на Давида.
Эти упыри не хватаются за пистолеты, как было до этого, а сразу идут в обращение. Четыре серо-оранжевых волка надвигаются на Давида. Такие существа, как они, и Дарина впрочем, которые давят количеством, меня бесили всегда. Трусы! Давид быстро успевает скинуть темно-синюю футболку и рывком становится черным волком. Такой оборот он мне показывал несколько раз за все время, и я засмотрелась на него в данный момент, который неуместен для любования своим прекрасным оборотнем. Большой и мощный с гладкой шерстью. Бесстыжая!!!
Один из серых кидается на моего волка и пытается ухватить за холку, но тот успевает увернуться и прыгая сверху на нападавшего, сам хватает за загривок и откидывает в стену, тот с визгом падает на пол. По всей видимости он сильно ударился головой о бетонную стену. — Так ему!! — ликую внутри себя, но сама переживаю, ведь еще трое, а он один.
Понимая то, что Давид может не справиться, пытаюсь позвать Алекса, выстрелов в лесу больше не слышно, может он их всех?… Даже думать не могу об этом.
Эти трое упырей разом кидаются на черного волка и ухватив за мягкие места треплют его так, что он издает рычаще-визжащие звуки. Ему нужен другой оборот. Волколак с ними справится. Но из незастекленных отверстий для окон, выскакивают еще пять оборотней, явно не наших. Они тоже стараются ухватить от него кусок.
— Обращайся! Давид прошу! — кричу я со слезами на глазах. Не хочу вот так его потерять, на своих глазах, просто не переживу.
Один из них отвлекается на меня и с угрожающим рычанием надвигается ко мне. О Боги! Кажется мне придет конец.
— Давид, обращайся!! — стараюсь отвлечь на себя как можно больше оборотней, чтобы у моего была фора. Сейчас я не думала о том, что будет со мной, я лишь хотела сама его как-то обезопасить. Справа от угла над ухом проносится утробный рык, и из-за него выходит белый волк. Я сразу поняла, что это Алекс, и со стоном выдохнула облегчение.
Слышу снова скулёж, и смотрю в сторону звука. У Давида с боку идет кровь, но он не предпринимает попытки обратиться. Алекс резко набрасывается на волка, что был ближе ко мне, и кусает за нос, я взвизгиваю от испуга. Он с рывком отрывается от него и лишь в его пасти остается часть носа противника, выкидывает оторванное и следом кидается на другого. В волчьей толпе неразобрать, кто кого грызет, и сквозь звуки драки раздаётся такой рык, что видбацией проходит по груди. Волчий ком поднимается и из него, раскидывая толпу недоброжелателей, в два с лишним метра вырастает черный волк. Теперь ему удобно хватать своих врагов за шею, что он и делает, ломая с хрустом их шеи. Но количество возрастает, и следом за ним обращается и Алекс. Белоснежный, лишь редко где проглядывают прядки серой шерсти. Не уступает в росте и размере черному оборотню. Из-за моего угла на подмогу выскакивают наши волки уже в огромном количестве накидываются на сговорщиков Дарины. — Где же вы раньше были сучёныши?! — в гневе рычу вслух.
Смотрю на то, как они их раскидывают в разные стороны. Один жертвой падает к моим ногам, я резко выбегаю на улицу и бегу куда-то в лес, не разбирая дороги. Зачем я бегу от туда, если они с ними почти разобрались? Сама не понимаю. Запыхавшись, останавливаюсь отдышаться прислонившись дереву. Легкие горят, уши от холода ноют. Слышу рядом треск хвороста, оборачиваюсь, в метрах двадцати стоит белый волк в своем огромном величии. Заметив меня, надвигается ко мне, а я, стою как вкопанная. Я первый раз вижу Алекса во всей его огромной красе. Он подошёл совсем близко, что я ему ростом, чуть выше пупка. Его рельефный пресс совсем как у человека, он схож с человеком только ноги напоминают волчьи. Огромные руки, из которых торчат когти с размером мой палец, тоже напоминали человеческие. Лишь голова была волчьей.
Я опустила голову, выпуская слезы. То, что творится у меня в душе сейчас, не объяснить и он чувствует это. Его рука осторожно приподнимает мой подбородок так, что мы встречаемся взглядом. Видим мое лицо в синяках, гладя издает недовольный рык. Обхватывает в кольцо своих рук и приподнимает, что мое лицо находится на уровне его пасти. Тут же сзади меня придерживает черный волк. Он так тихо подкрался, что не услышала его. Первым меня лизнул в лицо Давид, потом подхватил Алекс. Видимо зализывали безобразие на моем лице.
Мне становится очень приятно, а от того что Алекс опускает свой язык к шее, внизу живота появляется приятная тяжесть. Я выгибаюсь, издавая стон. Они это чувствуют и сами не контролируют себя, когда их половой орган чувствуется моим бедром.
Издалека слышится вой их стай. Вот они становятся перед моими оборотнями и склоняют голову в подчинение. Давид утробно рычит и я опять вздрагиваю от неожиданного громкого рыка. Алекс рычит на него, Давид ему отвечает, а я