Читать интересную книгу Могильный червь (ЛП) - Каррэн Тим

Но он не мог вспомнить.

В голове у него было пусто.

Там была женщина... но его разум не мог дать ей лицо.

О, Боже, что же мне теперь делать?

Затем существо, лежавшее у него на коленях, сказало:

- Ты сделаешь в точности то, что я тебе скажу.

(да, мама)

- Да, Тара.

47

Сохраняй самообладание. Не теряй его сейчас.

Что бы ты ни делала, не теряй голову.

Но она была в темноте, прикованная цепью к стене в этом грязном подвале, запертая в оболочке отвратительного сладковатого разложения. Это было похоже на жизнь в морозилке, наполненной испорченным мясом.

Червь погасила все свечи, потому что темнота показалась ей приятной, очень приятной. Нет, это не то, что она сказала, и ты это знаешь!

Хорошенькая, хорошенькая, хорошенькая.

Что-то вроде того.

Разве темнота не прекрасна, Лиза? Хорошенькая, как ты? Лиза ждала там, ее задница и ноги полностью онемели, плечо было не в лучшем состоянии из-за собачьей цепи, плотно обернутой вокруг запястья и прикрепленной к стене так, что ее рука была постоянно вытянута над головой.

Ты можешь встать.

Нет, пока нет. По какой-то причине ей не хотелось этого делать. Когда придет время, но не раньше. Она продолжала формулировать один невозможный план побега за другим. Червь была опасна. Даже если она освободит свое запястье от цепи, ей придется бороться с Червем, которая была ненормальной и какой-то первобытной. И кто может сказать, где Генри? Может быть, прячется в тени наверху. Ждет, когда она что-нибудь предпримет.

Зловоние.

Теперь еще хуже.

Закопанные вещи, черная червивая почва.

Червь.

Она была рядом. Лиза была в этом уверена. Потом что-то коснулось тыльной стороны ее ладони, и она вздрогнула. Червь хихикнула. Лиза ждала. Игра. Какая-то игра. Червь превратила свои руки в ползающих пауков, которые ползали по ногам Лизы, проводя слишком много времени между ее ног. Потом вверх по животу, двигаясь по груди с щекотанием ногтями. Ее горло. Теперь эти грязные, пахнущие гробом пальцы были у нее перед носом. Она сделала все возможное, чтобы не закричать, не сжать свободную руку и не ударить Червя в лицо. Сейчас не время для этого. Ещё нет. Пальцы пытались проникнуть ей в рот, но она крепко сжала губы.

Руки убрались прочь.

Она слышала дыхание Червя.

Молчание затянулось на пять минут, потом на десять. По ее коже побежали мурашки. Ее сердце бешено колотилось. Ее язык плотно прижался к небу, чтобы сдержать подступающую тошноту. Это было достаточно ужасно, когда Червь коснулась ее, но когда она не знала, с какой стороны она придет... незаметное движение чуть левее. Справа послышался волочащийся звук. Тяжелое дыхание возле ее левого уха. Звук рук – или лап – копающихся в грязи.

Чиркнула спичка, и лицо Червя в мерцающем свете стало жутким, как маска, вырезанная из влажного желтого сала, ухмыляющийся рот был широким и тонкогубым, почти как у рептилии, глаза огромными, зелеными и влажными, как нарезанный виноград.

- Ш-ш-ш, - сказала она, прижимая к губам заплесневелый палец. - Я привела своих друзей, но ты должна вести себя тихо. Очень тихо.

Лиза напряглась, ее дыхание участилось. Ей показалось, что к горлу подступает что-то густое и слякотное. Она стиснула зубы.

- Хорошо, - выдавила она. - Я буду вести себя очень-очень тихо.

- Ты должна, - предупредила ее Червь. - Генри сказал, что я не должна брать своих кукол из потайной комнаты, иначе он их заберет.

Лиза сглотнула.

- Закрой глаза, - сказала Червь.

Червь зажгла остальные свечи – высокие тонкие свечи, похожие на те, что можно увидеть на праздничном столе в День Благодарения или в рождественской рекламе. Лиза закрыла глаза и стала ждать, что будет дальше, потому что знала, что это будет невероятно плохо, но если она хочет выбраться отсюда целой и невредимой, то должна быть в восторге от того, что покажет ей Червь. Никакого отвращения. Никакого ужаса. Абсолютный восторг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вонь гниения была удушающей.

- А теперь открой глаза, - прошептала Червь.

Лиза так и сделала и подавила рвущийся из горла крик. И все же с ее губ сорвался тихий сдавленный стон. Горячий лихорадочный пот выступил на ее лице, а зубы непроизвольно застучали, когда ледяной холод пробежал по ее телу, вниз по животу и вверх по спине.

Друзья Червя.

Их было трое, и Червь представила их как Дирдри, Билли и Толстик. Да, они были маленькими, как куклы, но раздутыми и отвратительными, трупоподобными существами с почерневшими лицами и пухлыми мясистыми тыквами вместо голов. Они были пухлыми, мягкими и невыносимо гротескными, все они разлагались и лопались от личинок. Маленькие, жалкие вещицы, украденные из созревающих могил и сшитые замысловато, чтобы они не разваливались.

О, Боже, о, Боже, только не это, только не это.

- Они тебе нравятся? - спросила Червь. - Ты им нравишься. Они думают, что ты очень красивая, и хотели бы играть с тобой. Хочешь поиграть с ними, Лиза?

Лиза обнаружила, что не может говорить. Ее мозг пошатнулся, рассудок, как что-то теплое и податливое, осел в бассейне ее черепа. Ее язык казался толстым, губы онемели... как будто рот был наполнен холодной неподатливой смолой. Она опасно балансировала на краю пропасти. Между "здесь и сейчас" и бездонной черной засасывающей дырой безумия, открывающейся внутри нее.

Слезы текли по ее лицу, она пыталась заговорить.

- Лиза?

- Да... да, я хочу поиграть с ними.

Червь присела на корточки и уставилась на нее.

- Почему ты плачешь?

- Твои друзья... - медленно выдохнула Лиза. - Они такие красивые... мне грустно, потому что я скучаю по своим друзьям.

Лизе хотелось закрыть глаза и никогда не открывать их, но она не могла. Часть ее отказывалась, а другая часть знала, что это разозлит Червя, а это совсем не годится. Такой она выглядела. Поглощенной. Ее сужающийся разум был наполнен мясом кошмаров, которые будут кормить его годами. Хихикая, Червь подхватила Билли и подняла его в гниющем маленьком похоронном костюмчике, чтобы она могла заглянуть в его черные сапожные глаза и увидеть, как могильная плесень растет на его сморщенном личике, как черная шкура. Его губы сморщились, обнажив крошечные ровные зубы, а десны посерели и сморщились.

- Что ты сказал, Билли? Скажи маме, - Червь поднесла маленький ужас к уху и ухмыльнулась. - Билли думает, что ты такая красивая, что он хотел бы поцеловать тебя, Лиза. Целовать, целовать и целовать тебя. Целовать тебя со всех сторон.

Затем Червь повернулась и погрозила пальцем Дирдри.

- Ты не должна причинять нам неприятности! – предупредила она ее. - Или нам придется похоронить тебя обратно! У нас гость, и мы должны вести себя хорошо.

Дирдри, которая была посажена в грязь, споткнулась и упала, подняв одну негнущуюся маленькую руку. В ее волосах ползали крошечные белые существа, жуки исследовали полость, где раньше был ее нос.

- Плохая девочка! – cказала ей Червь. - Вечно доставляет неприятности! Вечно выпендривается! Мама очень разочарована!

Лиза была на грани полного срыва. Слезы не прекращались. Ее зубы не переставали стучать. Ей было то жарко, то холодно, она вспотела и дрожала, грудь наполнилась густым белым желе, мысли прыгали в голове, как шарики.

Я не могу... я не могу... я не могу потерять его. Я должна держать себя в руках, должна держать себя в руках, должна держаться, должна...

Червь отвернулась от нее, подняла Толстика и яростно потрясла ее перед лицом Лизы, так что с нее посыпалось бог знает что. Она была похожа на раздутого белого слизняка, вылезшего из своего белого крестильного платья с оборками. Она так сильно раздулась, что ее череп стал бесформенным и огромным, тонкие волосы из кукурузного шелка, которые когда-то покрывали ее голову, теперь превратились в единственную прядь, растущую из макушки черепа. Ее лицо было черно-зеленым и сочилось грязью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})