Читать интересную книгу Сезон гроз - Анджей Сапковский

В следующий миг, известив о себе нарастающим шорохом, хлынул дождь. Стена воды скрыла все вокруг. «Пророк Лебеда» колыхался и танцевал на волнах, то и дело резко переваливаясь с боку на бок. К тому же – потрескивал. Трещала, казалось, каждая досочка. Каждая досочка жила собственной жизнью и двигалась, казалось, совершенно независимо от прочих. Можно было подумать, что шлюп попросту разлетится. Ведьмак повторял про себя, что это невозможно, что конструкция корабля позволяет ходить по водам куда более бурным, к тому же они на реке, а не в океане. Он твердил это снова и снова, выплевывая воду и судорожно цепляясь за канаты.

Непросто было понять, как долго продолжалось неистовство стихии. Вскоре, однако, колыханье стихло, ветер перестал бить порывами, а секущий воду проливной ливень успокоился, перешел в дождь, потом – в морось. Тогда они увидели, что маневр Пудлорака удался. Капитан сумел укрыть шлюп за высоким, поросшим лесом островом, где их не терзал вихрь. Грозовая туча, стало ясно, уже удалялась, буря стихала.

От воды вставал туман.

* * *

С промокшей насквозь шапки Пудлорака лилась вода, стекала по лицу. И все же капитан шапки не снимал. Похоже, не снимал он ее вообще никогда.

– Твою ж мать! – стер он каплю с носа. – Куда нас загнало? Это что, какой-то рукав? Или старица? Вода почти стоит…

– Однако течение нас несет. – Фиш сплюнул в воду и следил за слюною. На нем уже не было соломенной шляпы, верно, унесло вихрем.

– Течение слабое, но несет, – повторил он. – Мы на перемычке меж островами. Держи курс, Пудлорак. В конце концов нас должно вынести в фарватер.

– Фарватер, – капитан склонился над компасом, – полагаю, в северном направлении. Тогда нам надобно в правый рукав. Не в левый, а в правый…

– И где ты здесь видишь рукав? – спросил Фиш. – Путь – один. Держи курс, говорю.

– Только что были два рукава, – упирался Пудлорак. – Но может, мне вода в глаза попала. Или это туман морочит. Ладно, пусть течение несет. Вот только…

– Что опять?

– Компас. Показывает в другую сторону… А, нет, все нормально. Это я проглядел. На стекло со шляпы накапало. Плывем.

– Плывем.

Туман то густел, то рассеивался, ветер стих абсолютно. Сделалось очень тепло.

– Вода, – отозвался Пудлорак. – Не слышите? Как-то по-другому воняет. Где это мы?

Туман рассеялся, и они увидели густо заросшие берега, устланные гнилыми стволами. Место сосен, елей и тисов на островах заняли кустистые водные березы и высокие, конусовидные у комля таксодии. Стволы таксодиев оплетали лианы кампсиса, его ярко-красные цветы были единственными живыми пятнами среди гнило-зеленой болотной растительности. Воду покрыли ряска и водоросли: «Пророк» разрезáл их носом и волок за собой, будто саван. Поток был мутным и действительно источал паскудный, словно бы с гнильцой, запах, со дна поднимались большие пузыри. Пудлорак по-прежнему сам стоял у штурвала.

– Тут могут быть мели, – встревожился он внезапно. – Эй, там! Одного с лотом на нос!

Они плыли, увлекаемые слабым течением, все еще среди болотистого пейзажа. И гнилого смрада. Матрос на носу выкрикивал монотонно, промеряя глубину.

– Господин ведьмак, – Пудлорак склонился над компасом, постучал в стекло, – взгляните на это.

– На что?

– Думал я, что стекло запотело… Но если игла не сошла с ума, то мы плывем на восток. Стало быть, возвращаемся. Туда, откуда прибыли.

– Но ведь это невозможно. Нас несет течение. Река… – оборвал он себя.

Над водой нависало гигантское, частично выкорчеванное дерево. На одной из голых ветвей стояла женщина в длинном и облегающем платье. Стояла неподвижно, глядя на них.

– Поворачивай, – тихо сказал ведьмак. – Поворачивай, капитан. К противоположному берегу. Подальше от того дерева.

Женщина исчезла. А по стволу промелькнула крупная лиса, промелькнула и скрылась в чаще. Зверь казался черным, белел лишь кончик пушистого хвоста.

– Она нас нашла. – Аддарио Бах тоже заметил. – Лиса нашла нас…

– Проклятущее проклятие…

– Ну-ка тихо, оба. Не сейте панику.

Они плыли. С сухостоя на берегах следили за ними пеликаны.

Интерлюдия

Сто двадцать семь лет спустя

– Тамочки, за холмом, – ткнул кнутом купец. – То уже Ивало, красавица. Половина стайе, не больше, мигом дойдешь. Я на перекрестке к Марибору сворачиваю, тут прощаться придется. Бывай здорова, пусть тебя в дороге боги ведут и берегут.

– И вас пусть берегут, добрый господин. – Нимуэ соскочила с фургона, забрала свой узелок и остальной багаж, после чего сделала неловкий реверанс. – Большое спасибо, что на повозку взяли. Тогда, в лесу… Большое вам спасибо…

Она сглотнула, вспомнив черный лес, в чащу которого привел ее пару дней назад шлях – огромные, страшные деревья с повыкрученными ветвями, переплетавшиеся в свод над пустой дорогой. Дорогой, на которой она вдруг оказалась одна, как перст. Вспомнив ужас, охвативший ее тогда. И желание развернуться, броситься наутек. Назад, домой. Оставив глупые мысли об одиноком путешествии по миру. Выбросив их из головы.

– Да господи ты ж боже мой, не за что, – засмеялся купец. – В дороге помочь – это по-человечески. Бывай!

– Бывайте и вы. Счастливого пути!

Она постояла минутку-другую на раздорожье, глядя на каменный столп, до глади вылизанный дождями и ветрами. Издавна должен он стоять тут, подумалось ей. Кто знает, может, и больше ста лет? Может, помнит этот столп Год Кометы? Армии королей Севера, идущие под Бренну, на битву с Нильфгаардом?

Как делала это каждый день, она мысленно повторила заученный наизусть маршрут. Словно волшебную формулу. Словно заклинание.

Ямина, Гвадо, Сибелл, Брюгге, Кастерфурт, Мортара, Ивало, Дориан, Анхор, Горс Велен.

Городок Ивало давал о себе знать уже издали. Гомоном и вонью.

Лес закончился у раздорожья, дальше, аж до первых строений была лишь голая, щетинящаяся пнями вырубка, что тянулась вплоть до самого горизонта. Всюду вился дымок, рядами стояли и коптили железные бочки – реторты для выжига древесного угля. Пахло живицей. Чем ближе к городку, тем сильнее нарастал гомон, странное металлическое бряканье, от которого земля под ногами отчетливо вздрагивала.

Нимуэ вошла в городок и аж вздохнула от удивления. Источником громыханья и сотрясений земли была удивительнейшая машина из всех, которые ей когда-либо приходилось видеть. Большой и пузатый медный котел с гигантским колесом, что вращалось блестящим от смазки рычагом. Машина шипела, дымила, фыркала кипятком, исходила паром – и вдруг издала свист – столь ужасающий и страшный, что у Нимуэ подкосились ноги. Однако быстро овладела собой, даже подошла ближе, с интересом приглядываясь к ремням и шкивам, посредством которых адская машина двигала пилы, разрезая бревна с небывалой скоростью. Понаблюдала бы дольше, но уши разболелись от грохота и визга пил.

Она перешла через мост, речка под ним была мутной и отвратительно смердела, несла щепу, кору и шапки пены.

Городок Ивало, в который она вошла, тоже вонял, словно огромная выгребная яма, – где, паче чаяния, кто-то еще и ухитрился испечь над огнем тухлое мясцо. Нимуэ, которая последние недели провела средь лугов и лесов, начало не хватать воздуха. Городок Ивало, завершающий очередной этап ее пути, прежде казался ей местом передышки. Но теперь знала, что не задержится здесь дольше, чем необходимо. И не сохранит об Ивало приятных воспоминаний.

На базаре – как обычно – продала лукошко грибов и лечебных кореньев. Управилась быстро, так как успела уже обрести должную сноровку, и знала, на что есть спрос и к кому идти с товаром. Торгуясь, притворялась дурочкой, оттого не имела проблем со сбытом, торговки наперебой спешили облапошить недотепу. Зарабатывала она мало, но быстро. А быстрота в данном случае была важнее.

Единственным источником чистой воды здесь был колодец на тенистой площади, и чтобы наполнить флягу, Нимуэ пришлось выстоять в длинной очереди. Покупка провианта для дальнейшей дороги прошла без проволочек. Соблазненная запахом, Нимуэ купила с лотка еще и пару пирожков с начинкой, но та при ближайшем рассмотрении показалась, увы, подозрительной. Девушка села у молочарни, чтобы скушать пирожки, пока это можно было сделать без особого ущерба для здоровья. Походило на то, что в соблазнительном состоянии они пребудут не долго.

Напротив нее располагалась корчма «Под Зеленой…», сорванная нижняя доска вывески превращала название в загадку и интеллектуальный вызов; Нимуэ вскоре совершенно потерялась в попытках отгадать, что же, кроме жабы и капусты, может быть зеленым. Из задумчивости ее вырвала громкая дискуссия, которую на ступенях корчмы вели здешние бывальцы.

– «Пророк Лебеда», говорю вам, – витийствовал один. – Тот бриг, из легенды. Корабль-призрак, что более сотни лет как пропал без вести, со всем экипажем. А потом появлялся на реке, когда приходила пора какому-то несчастью случиться. С призраками на борту являлся, это многие видывали. Баяли, что дотоле призраком он пребудет, пока кто-нить останки его не найдет. Ну вот и нашли наконец-то.