зверей и ища способ возродить близких. Тогда ли он пошёл против судьбы, став “подлинником”, или это произошло позже и лишь благодаря Марагосу, который отчаянно искал способ избежать исхода, одинакового для всех ему подобных?
Так или иначе, сейчас этот момент не отследить, и у перерождённого в принципе имелся лишь один вариант: смириться и идти вперёд, делая то, что должно. Времени на самобичевание и жалость к себе не было, да и не мог Элин позволить себе что-то такое. Не после того, как в течение нескольких часов он узнал о строении мироздания больше, чем за все свои жизни до этого. И словно в насмешку, знанием этим с ним поделилось это самое мироздание, наполнив зов не только собственно зовом, но и всем тем, что могло бы потребоваться “подлиннику” для выполнения инструкций. Ожидало ли мироздание, что Элин Нойр в первую очередь отправится разбираться со своими проблемами — большой вопрос, но случилось всё именно так. Превосходные интеллект и память позволили перерождённому создать необходимый якорь, и обзавестись солидными шансами на аналогичную операцию в отношении второго, коим должна будет выступить “подлинная” Лекси. И если всё получится…
О том, что он будет делать дальше, Элин пока предпочитал не думать. Не потому, что там всё было очевидно, совсем нет. Скорее уж совсем наоборот: анимус понятия не имел, что произойдёт в ближайшие сутки, чего уж говорить о большем сроке?..
Очередной шаг сквозь пространство вывел Элина прямиком на край скалистого уступа, с которого открылся прекрасный вид на святая святых симбионтов: их гнездо. Это колоссальное строение сочетало в себе несочетаемые вещи, будь то природная естественность и величественная архитектура, или же масштабность с некоей приземлённостью. Какой-то уникальной культурой или стилем здесь и не пахло, чему виной являлось, скорее всего, крайне малое число застрявших на планете настоящих симбионтов. Ну а ущербные подобия, ими создаваемые, по всей видимости отличались не только значительно меньшим уровнем сил.
В противном случае Элин столкнулся бы с какой-никакой, а отдельной цивилизацией вместо той мешанины и попыток слепить из разных частей что-то по-настоящему уникальное.
Ясно ощутив на себе чужое, пристальное и злобное внимание, перерождённый небрежно отмахнулся — и в симбионта-постового устремилась пара изумрудных стрел. И пусть тому хватило бы и одной, во избежание лишних рисков Элин решил перестраховаться, из-за чего погибшего уже после первого попадания симбионта вторая стрела попросту расплескала по округе.
И сделала это абсолютно бесшумно.
Тем не менее, времени наслаждаться видами у Элина не было. Благодаря надёжной ментальной связи, объединяющей симбионтов, о смерти часового вскоре узнает всё гнездо — если там уже об этом не известно. Решающую роль сейчас играла скорость, и перерождённому не было никакого смысла скрываться. Потому Элин Нойр разом сбросил с себя всякую маскировку, упростив тем самым любые манипуляции с анимой в и вовне тела.
В мгновение ока волна жуткой и хищной энергии вырвалась наружу, начав вливаться в проявляющиеся прямо в воздухе рунные цепочки, часть составляющих которых для этого мира были в новинку. Мастера рун и без знаний истинных людей были на многое способны, а с ним они, пройдя соответствующее дообучение, в плане личного могущества выходили на уровень поглощённых тьмой абсолютов, а то и превосходили их. Знающему человеку достаточно лишь услышать, что рунный алфавит истинных людей был всемеро шире и втрое глубже, что в сумме открывало просто необъятную массу возможностей по тонкому манипулированию анимой без необходимости контролировать все процессы силами своего разума.
И прямо сейчас за спиной перерождённого происходила наглядная демонстрация того, на что способен мастер рун с беспрецедентными силой и опытом.
Один за другим конструкты из рун наслаивались друг на друга, вбирая в себя аниму и формируя монолитные, сложнейшие системы, вместе образующие величественную и разрушительную технику, одно лишь проявление которой поспособствовало образованию стихийных, сиречь — осознанно не контролируемых иллюзий. В небе над перерождённым, казалось, разверзся портал в иное измерение, из которого в реальность тут же хлынул неестественного происхождения шторм. Изумрудные молнии плясали и сверкали в воздухе, переплетаясь подобно схватившимся не на жизнь, а на смерть змеям, а нередкие всполохи изумрудного пламени низвергались на землю, опаляя и плавя ту. Всё изменилось в момент, когда первые организованные группы симбионтов вышли из гнезда, определив источник угрозы и приготовившись к бою: буйство энергий резко стихло, и её эти колоссальные объёмы не издавая ни звука стянулись к кончику указательного пальца перерождённого, который тот направил на гнездо.
— Хм. Перебор? — Крошечная изумрудная точка резко раздалась во все стороны, достигнув размера детского мяча, по ней прокатилась едва заметная волна… и сфера исторгла из себя колоссальных размеров луч, впившийся в основание махины гнезда. За считанные мгновения испарились сотни и сотни укрывавшихся под землёй симбионтов, плоть которых оказалась столь же податлива, как и стены их укрытия. Застенала сама реальность, заставив Элина поморщиться: с недавних пор он очень чутко улавливал искажения, подобное которому он сам только что устроил. Впрочем, остановиться это его не заставило, и медленным, тщательно выверенным движением он перенаправил луч выше, обращая в ничто все разваливающиеся на глазах верхние этажи единственной в своём роде обители симбионтов. — Определённо, перебор.
Последним штрихом стало ослабление контроля над лучом, который утратил структуру, потерял в поражающей способности — но обрушился на куда большую площадь, добивая тех, кто не успел далеко уйти. И лишь продержав луч не менее минуты, Элин позволил себе выдохнуть, — не буквально, — остановив масштабный акт отмщения и окинув заинтересованным взглядом дело рук своих.
Масштабы разрушений поражали воображение. От долины, вместившей в себя вросшее в землю на многие десятки метров гнездо, мало что осталось, а на месте самой обители симбионтов появился воистину колоссальный кратер, в ширину раскинувшийся на несколько десятков километров. С глубиной и потенциально могущими выжить там тварями вопрос так же был решён: Элин неспроста изначально сфокусировался на нижних уровнях, одним ударом уничтожив их раз и навсегда, а после позволив расплавленной породе замуровать то, что там осталось.
Мгновение на обретение полнейшей концентрации для расширения восприятия — и Элин объял своим вниманием как всё, что осталось от гнезда, так и местность вокруг него. Безо всякого видимого усилия за его спиной сформировались излюбленные изумрудные стрелы перерождённого, спустя секунду устремившиеся к обнаруженным целям. Элин не собирался целенаправленно вылавливать всех симбионтов до последнего, часть которых могла банально находиться вне своего логова, но вот допускать выживание тварей, имея возможность их добить?
Точно нет.
Повторный осмотр местности показал полное