Читать интересную книгу Пуля cтавит точку - Роберт Пайк

Итак, схватка все-таки начинается.

— Ну, Джордж, должен признать, хорошенькую штучку ты подложил мне на этот раз, — заметил Крамер, чувствуя, как кровь интенсивнее забегала по его телу.

— Спасибо, — тихо отозвался Аббот. Он заканчивал третий стакан и чувствовал себя уже гораздо лучше.

Крамер воспрянул духом, сердце забилось сильнее. Он был похож на человека, к которому пришла любовь: чувствовал себя невесомым, рвался на подвиги и был к ним готов. Жаждал добраться до убийцы и задать ему… Но жизнь научила его в таком состоянии быть особенно осмотрительным. Поэтому он остался сидеть, продолжал беседу, прикидывал, что к чему и старался быть любезен с Джорджем, который, хотя и говорил по-английски, был неплохим парнем.

— Что касается того мерзавца, который это сделал, — сказал он, — он рисковый парень, понимаете? Ведь на карту было поставлено многое, готов побиться об заклад на последний цент. И что он делает? Выбирает простейшее оружие — велосипедную спицу. Вот только ему не повезло, он угодил в собственную ловушку. Стрелять или орудовать ножом может кто угодно, но мало кто умеет так обращаться со спицей. И это сужает нам круг подозреваемых.

— Я думаю.

— Далее: что общего у белой девушки с черными гангстерами?

— Здорово у вас получается.

— Только поосторожнее с выпивкой, Джордж.

— Нечего бояться, дружище, моя старуха убралась к своей мамочке. А та ещё чище её. Вечно наготове клыки и когти.

Крамер рассмеялся.

— Знаете что? Когда вы этого гада возьмете, привезите его сюда. Я им займусь.

Его мрачный взгляд пылал угрозой.

— Ни в коем случае, — ответил Крамер. — Я приберегу его для себя. И, клянусь, ему небо с овчинку покажется.

Аббот чокнулся с ним.

— Только я вас прошу, ни гу-гу о том, что случилось, — предупредил его Крамер. — Мы сумеем удачно начать, если всё сохраним в тайне. Вам ясно?

— Разумеется ясно, дружище. Компания мистера Аббота начала его утомлять. И вообще Крамеру было пора. Так что он ушел.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда он вернулся, в отделе никого не было, только в пишущей машинке он обнаружил листок с шутливым донесением. Там сообщалось, что у полковника Дю Плесси важные новости и что в крайне неотложном случае его можно найти по телефону 21111. Это был телефон резиденции бригадного генерала. Ну, разумеется, у того прием по поводу обручения его дочери, этого страшилища, с каким-то архитектором. Обычно это бы Крамера взорвало — самое время лакомиться мясом на гриле и следить вполглаза, все ли в порядке. Но сейчас ничего лучшего он и желать не мог. Неотложный у него случай или нет, это как посмотреть. А он может продолжать свое дело как минимум до утра без помех. И очень хорошо, что больше никого нет, значит не будет претендентов перенять следствие. Это дело принадлежит ему — и Зонди, если этот ленивый черномазый надумает им заняться. Он позвонил дежурному.

— Это Крамер, я только что вернулся из конторы Аббота. Белая женщина Ле Руке действительно была убита. Колотая рана. Подозреваемый какой-нибудь негр.

Молчание дежурного было не менее выразительным, чем зевок. Все к лучшему, ему даже не придется лгать, все сойдет за заурядное дело. В конце концов, немалому числу белых случалось застать черных грабителей на горячем и заплатить за этот сюрприз жизнью.

— Но не вздумайте передать это в печать, слышите, Джейк?

Капитан Джейк Коксмоор уверил его, что не вздумает, тем более, он не в курсе, только что заступил.

Отлично. Он положил трубку.

С чего начать? Нужно было поговорить с множеством людей: с Фартингом, с доктором Мэтьюзом, с председателем Погребальной общины Святой Троицы и с обитателями дома 223 А на Барнато Стрит. И сделать так, чтобы у миссис Аббот взяли официальные показания в полицейском участке там, куда она уехала, чтобы не вызывать её сюда; так будет лучше для Аббота.

Лучше всего начинать поскорее, причем именно с обитателей дома на Барнато Стрит. Вполне вероятно, что там же живет приятель мисс Ле Руке, а это здорово облегчило бы работу. Крамер знал, как это бывает в домах этой части Треккерсбурга. После принятия закона, по которому чернокожие на ночь должны были покидать город, многие прежние комнаты для слуг были переоборудованы в холостяцкие квартирки. Тогда в доме 223 А можно найти ключ ко всей истории, да и на место преступления следует взглянуть поскорее.

Крамер ещё немного задержался, чтобы нацарапать сердитую записку Зонди. Потом спустился черным ходом к стоянке. Там, как всегда, выстроился длинный ряд подержанных автомобилей, которые с удовольствием предоставляли служащим полиции. Он выбрал помятый черный "крайслер" с белыми кругами на шинах и сиденьями под леопарда.

* * *

Дом 223 А выглядел именно так, как он и ожидал: бунгало со светлым фасадом и гонтовой крышей, словно козырек глубоко нависший на окна веранды. Стоял он у самого тротуара, чтобы выгадать сзади побольше места для довольно большой пристройки. Вблизи взгляду открывалось множество мелких примет упадка, особенно на крашенных поверхностях; ещё там всюду были необычайно массивные замки и запоры, особенно на входных дверях. Таковы уж привычки стариков-белых, которых нервирует даже визит мастера, которого сами же вызвали. Эти люди никогда не впустят впотьмах чужого человека. Ладно, главное тут долго не торчать, дать знать о себе, остальное сделает шарм, достойный Рудольфе Валентино.

Итак, Крамер, закрыв калитку, деликатно постучал бронзовым молотком. Подействовало. И минуты не прошло, как раздался лязг цепочки, две задвижки отодвинулись и двери чуть приоткрылись, только чтобы в щель могла просунуть нос щуплая седовласая женщина. От неё потянуло лавандой.

— Слушаю вас?..

Натруженные пальцы сжимали бусы, словно собираясь удавиться при малейшем признаке опасности. Она явно принадлежала к поколению, считавшему, что тюрьма хуже смерти.

— Криминальная полиция, — довольно миролюбиво сообщил Крамер, достав удостоверение. Выдернув его из рук, хозяйка тут же захлопнула дверь.

Ах, Боже, вся жизнь состоит из ожидания коротких мгновений до нового ожидания. Крамер огляделся. Веранда была пуста, за исключением двух кресел. Одно — плетеное, широкое и удобное, и на нем — огромный плед с цветочным узором. Второе явно стояло когда-то у стола в какой-то викторианской столовой. Человеку делалось плохо от одного взгляда на его невероятно прямую спинку. То, как кресла стояли друг возле друга, кое о чем говорило. Расстояние между ними было меньше, чем полагалось в избранном обществе, но большим, чем позволяли близкие отношения. По правде говоря, так было бы удобно померить давление. Так что в плетеном кресле можно было представить себе дряхлую вдову, достаточно богатую, чтобы содержать компаньонку, которая бы была у неё под рукой.

Импровизация получилась весьма поучительной и Крамер использовал её, как только двери вновь отворились.

— Уважаемая мадам, полагаю, вы хозяйка этого дома?

— Нет, хозяйка здесь госпожа Безуденхут. А я мисс Генри. — И прелестно разрумянилась, словно от удовольствия, что все ещё выглядит так представительно, несмотря на натруженные руки.

Крамер продолжал вежливо улыбаться.

— Если вы будете так любезны, я бы хотел с ней поговорить.

— Разумеется, сэр.

Осторожность мисс Генри уже была забыта, и столь заботливо охраняемые двери дома распахнулись настежь.

— Сюда, сэр.

Мисс Генри провела его в гостиную направо. Вид вглубь комнаты она заслонила собой, так что увидел он только персидскую кошку на персидском же ковре, причем проплешинами они соперничали друг с другом, явно страдая одним и тем же видом экземы.

— Тот полицейский уже здесь, дорогая, — сказала мисс Генри, отступив в сторону.

Перед Крамером стоял президент Пауль Крюгер, только без своих знаменитых бакенбардов. И Крамер не сразу понял, что у "президента" вместо этого выросла большая плоская грудь.

— Если вы по поводу этого бесстыдного налога на мою черную служанку, то я и слышать ничего не хочу, — взвизгнул "президент".

Вот так-то! Но сходство было невероятным, даже в манере, с которой, госпожа Безуденхут опиралась на свою трость с серебряным набалдашником. Какой восторг вызвало бы её появление в живых картинах о славных предках южноафриканской республики! Нужно было только чуть подтянуть ей бока и сменить длинное черное платье на фрак.

— Мне девяносто два, если вы так уставились из-за этого.

— Нет, просто вы мне кое-кого напомнили, мадам.

— Только не думайте, что с такими сентиментальными глупостями вы от меня чего-то добьетесь. Слава Богу, я не ваша матушка.

— Но, моя дорогая, — попыталась остановить её мисс Генри, бросая на Крамера извиняющиеся взгляды, — ведь это весьма приличный молодой человек.