— Вовсе нет. Найдем случай переправить тебя к настоящему отцу, а помолвка… мы ведь не были в храме, так что ничего не считается.
— Спасибо тебе…
— Спи. Завтра тяжелый день.
Рука юноши машинально погладила меня.
— Я не мог тебя бросить там.
— Теперь Декабару отдадут Эмилу или Элису. Бедные сестренки…
— Они тебя не жалели. И меня тоже, когда пытались опоить приворотным.
— Это им отец приказал…
— Что‑то я не заметил у них внутреннего протеста. Спи.
Колин отвернулся — и вскоре уснул. Я уткнулась головой ему под подбородок и тоже задремала, чувствуя, как бьется у него жилка на шее. Рядом чуть слышно всхлипывала Аделия.
Лайри Аделия Каренат.
Плакать я не хотела, слезы просто сами текли и текли.
Колину я не нужна, это понятно и нормально. Он меня просто пожалел и спас, как эту зайчиху. Но зверушка счастливее меня. Она имеет полное право лежать у него на груди, ее гладят, любят и никуда не отправят. А я…
Я просто никому не нужная неудачница.
Мать меня нагуляла, для нее я свидетельство давнего позора. Приемный отец едва не выдал (чтобы не сказать — продал) меня замуж за мерзавца. Родной отец обо мне и не знает. Сестры мной побрезгуют, а сейчас я еще и сильно подставила одну из них.
Ну и что мне делать в этой ситуации?
Даже покончить с собой нельзя — Каренат оставил своих людей Колину именно потому, что я с ним. Если я умру, его отряд лишится десяти человек, это много. А ему ведь ехать в Торвальд–холл.
Что же делать?
Молиться. Я знаю точно — молиться.
Четырехликий не оставит меня в беде. Послал он мне ведь Колина… только почему мне сейчас так больно?
Как тяжко быть никому не нужной бесприданницей…
Лайса.
Я уверенно шла по следу, хотя и не слишком быстро. Действительно, передо мной прошел отряд лойрио Торвальда. И при нем была белая зайка. Умная и дрессированная. То, что это она — я и не сомневалась. Нет, ну как этой мерзкой зайчихе удалось?
Хотя глупый вопрос, эта кому угодно в доверие вотрется. Смогла же она увлечь Райшена… гадюка!
Ничего, мне много времени не понадобится. Остаться вместе — и сжать клыки у нее на горле. Минута — и все будет кончено, и можно будет возвращаться домой, к Райшену. Как раз все забудется, я смогу спокойно выйти за него замуж, детей родить…
И между мной и моим счастьем стоит всего лишь одна мерзкая, белая, как глист, крольчиха!
Ненавижу!
Чтоб она пропала пропадом!
Пропадет. И я этому поспособствую. Но пока я отставала от отряда на несколько дней. Оборотни, конечно, быстрее коней, но скрытность мешает. И покушать надо кое‑что добывать, нам вредно слишком часто есть сырое мясо.
Нет, я могла бы пропитаться и одной охотой, но так бывало.
Если оборотень слишком часто ест дичь одну только дичь, не жарит ее, не употребляет человеческими способами, сварить там, запечь — он может начать закрепляться в звериной форме. Охота — это ведь наше все. И хищник берет верх.
А потом перекидываться все сложнее, и в один ужасный миг — ты лишаешься человеческой формы и остаешься навек бессловесным зверем.
Я этого не хотела. Я еще слишком молода, а значит — надо тратить время, перекидываться, готовить добычу…
Зайка, ты мне за это ответишь!
Равашар, вожак оборотней.
Я готов был ругаться самыми черными словами, только вот пользы — чуть. Мы с Марси ошиблись направлением, определенно. Никто по дороге не видел ни зайчишку, ни девушку. Не проходили, не пробегали, а ведь мы отмахали большой кусок, останавливаясь, где только могли, и расспрашивая. Я посмотрел на друга.
— Вернемся?
Марси пожал плечами.
— Хочешь — возвращайся в лес один. Я пойду обратно, на восход…
— Да нет! Я и имел в виду, что мы вернемся обратно, туда, где из леса вышли — и попробуем расспросить про мою девочку?
Лис кивнул.
— Безусловно. Пойдем, будем искать, сам понимаешь — я ее среди людей не брошу.
Я тоже не собирался бросать родного ребенка, еще чего, мы не люди, в нашей стае так не поступают!
На восход!
Колин.
Все получилось лучше, чем я думал. Честно говоря, Аделию мне было немного жалко, но про трайши Ланкората я кое‑что слышал. У него одни сыновья. Мужик он порядочный, безусловно достойный своего титула, видимо, и дочь в него пошла, поэтому признать он ее не откажется. Тем более, Аделия действительно его копия. Надо бы об этом тоже написать Филипу.
Пусть напишет трайши, прощупает почву, а если что — то и попросит его приехать в Торвальд. Там Ланкорат окажется как раз к месту, а уж как Рылу это будет поперек сердца!
А пока мы едем вперед. И что приятно, наш отряд увеличился, так что можно быть спокойнее. Люди Карената подчинялись Шакру, не устраивая грызни за власть. Ну да ладно, я пообещал им небольшую премию, если все будет в прядке — и воодушевление возросло.
Вот и ладненько, вот и правильно.
Насколько я понял, Аделия росла ребенком веселым и живым, любила птиц и лошадей, вот и проводила большую часть времени среди слуг, а не служанок. Ее знали, ее любили, и Карената не одобряли, слуги‑то раньше все узнают. В том числе и про наклонности жениха старшей дочери.
Но и сделать ничего не могли. Потому ее и не заметили, когда она выбиралась из замка, потому и солдаты согласились со мной отправиться. Потому и…
Этот разговор состоялся на следующий день, с утра.
— Он хороший, сам спроси.
Я ехал впереди, просто ветер удачно дунул, донося до меня обрывки слов.
- …не погнал.
- …спроси…
Аделия с кем‑то разговаривала. Я дал себе слово, как только куда доберемся, купить ей новое платье. Не стоит девушке ездить в мужской одежде. Хотя и денег у меня не так, чтобы много… ничего. Справимся. Можно сказать, что Аделию нам оплатили те разбойники, которых послал Рыло.
Не прошло и десяти минут, как ко мне подъехал кряжистый мужик в цветах стражи Карената.
— Лойрио…
Мне он чем‑то напомнил Шакра, так что я посмотрел внимательно.
— слушаю?
— Лойрио, вы уж простите, я человек маленький…
— а я и лойрио пока не вступивший в права наследования. И?
Мужик ощутимо расслабился.
— я с лайри разговаривал…
— Она рассказала, о чем мы договорились?
— Д–да, но…
— Я обещал взять ее с собой. Пожениться мы не собираемся, но я доставлю ее к отцу. К Ланкорату. А если он откажется ее принять, я найду ей другое место, но на произвол судьбы не брошу. Ты это хотел услышать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});