— Пожалуйста, не убивай! — задыхаясь от удушья, просила я своего убийцу. — Возьми кошелек, телефон, сумку, только, пожалуйста, не убивай.
— Мне не нужны ни твой кошелек, ни твой телефон, — процедил сквозь зубы убийца. — Мне нужна твоя смерть.
— За что? Что я вам сделала?
Я так и не получила ответ на свой вопрос и, удерживая нож руками, чувствовала, что они в крови, а острие ножа в любой момент могло вонзиться мне в горло. А затем в подъезде появился Руслан, и между мужчинами завязалась драка. Руслан ударил несостоявшегося убийцу головой о стену, тот взвыл от боли, выбросил нож и бросился прочь из подъезда…
Я прокручивала этот эпизод в памяти несколько раз и почти уже не сомневалась в том, что связанный мужчина — тот, кто набросился на меня той ночью с ножом…
А потом я вспомнила другое…
…Вот мы с Лидкой идем к своему дому. Рядом с подъездом стоит какой-то убитый «жигуленок», который побывал уже не в одной довольно серьезной аварии и представлял собой груду металлолома. Может быть, я бы и не обратила особого внимания на этот видавший виды «жигуленок», если бы не тот факт, что на нем не было номеров. Машины без номеров как-то всегда меня настораживали и приводили в замешательство. За рулем «жигуленка» сидел невзрачный молодой человек, лицо которого закрывали массивные очки с черными стеклами.
Когда до подъезда оставалось всего несколько метров, «жигуленок» дернулся и поехал прямо на нас. Быстро опомнившись, мы побежали к подъезду. Неожиданно я споткнулась о какой-то выступ в потрескавшемся асфальте и упала, непроизвольно потянув за собой Лидку. Раздались какие-то непонятные хлопки, и Лидка навалилась на меня всем телом. В тот момент я еще не понимала, что слышала выстрелы. Я только понимала, что происходит что-то ужасное. А затем — громкий скрежет тормозов и абсолютная тишина…
Я кричала, молила о помощи, ревела и трясла Лидку, для того чтобы она открыла глаза. Но Лидка лежала, словно мумия, и не отвечала на мои мольбы и просьбы. А еще к нам шли люди. Много людей. Они обступили нас со всех сторон и громко разговаривали между собой, сетуя на то, что в последнее время стало страшно выходить на улицу.
Лидкино лицо освещали уличные фонари. Она лежала с широко открытыми глазами и смотрела куда-то в небо. Приехавшая «Скорая» сказала мне о том, что Лидка умерла. Это случилось мгновенно. Никаких шансов не было. В ее тело вошло ровно три пули, а одна пролетела мимо. Я смотрела, как Лидку накрывают брезентом, молча глотала слезы и ощущала страшную пустоту.
…Я смотрела на связанного мужчину и все больше убеждалась в том, что это именно он сидел в стареньком, видавшем виды «жигуленке» без номеров, пытающемся сбить нас с Лидкой. Несмотря на то что у этого человека была ничем не примечательная внешность, я смогла запомнить его лицо.
И еще одно, слишком болезненное воспоминание…
…Я звоню бабушке, которая уехала ко мне на квартиру, но она не снимает трубку. Я чувствую неладное и, надев старенькое пальто санитарки, нахожу в себе силы сбежать из больницы домой. Когда я ехала в метро, то прятала глаза от разглядывающих меня с любопытством людей и боролась с жуткой тошнотой и слабостью. Я и сама не знала, откуда у меня взялись силы и как я не потеряла сознание где-нибудь по дороге. Но ноги сами принесли меня в мою квартиру. Я долго звонила, но, совершенно случайно толкнув дверь, поняла, что она открыта.
В моей комнате, на моей кровати полулежала бабушка. Ее лицо было перекошено, а в глазах застыл ужас. Слезы полились из моих глаз, и я с трудом дотянулась до телефона, набрала номер милиции и со словами: «Приезжайте. У меня бабушка умерла» — грохнулась на пол. Бабушка умерла от разрыва сердца. Врачи сказали, что смерть наступила молниеносно. Я даже не сомневалась в том, что разрыв сердца произошел оттого, что бабушку кто-то очень сильно напугал. До сих пор перед глазами ее перекошенное лицо и ее глаза, полные ужаса.
Я попыталась восстановить картину произошедших событий. Бабуля легла на кровать. Кто-то зашел в квартиру, умудрившись перед этим как-то открыть входную дверь. Хотя там и умудряться особенно не надо. Такой старый и простой замок… Бабушка кого-то увидела, напугалась, возможно даже закричала от страха и… умерла от разрыва сердца. Конечно, никто не стал заводить уголовное дело, и для всех инстанций оказалось намного проще сделать вывод, что бабушка умерла от сердечного приступа. Все списали на возраст и на больное сердце, тем более бабушка лежала недавно в больнице. Никого не смутила ни открытая дверь, ни застывший ужас в ее глазах, ни разрыв сердца, если хотите.
Я одна понимала, что бабушка умерла не естественной смертью и ее сердце разорвалось не само по себе. Кто-то пришел и помог…
Сопоставив все факты, я посмотрела на Дениса безумным взглядом и, задрожав от волнения, включила диктофон на мобильном телефоне. Затем посмотрела на пришедшего в себя мужчину и, передав диктофон Денису, подставила нож уже теперь к его горлу.
— Ты что? — захрипел заметно перепугавшийся мужчина.
— Ничего. Не считая того, что я решила убить тебя еще до приезда милиции.
— Тебе же срок дадут, дура.
— А мне уже все равно в этой жизни терять нечего. Все, что можно было потерять, я потеряла. Так что добро пожаловать на тот свет, придурок.
В доказательство своих намерений я слегка надавила на нож и увидела, как на шее мужчины появились капельки крови.
— Марина, ты что? — перепугался Денис.
А я все давила на нож и чувствовала, как мое лицо застилают слезы. Где-то там мне улыбались жизнерадостная Лидка, рассказывающая о Кипре, и моя старенькая родненькая бабушка. Их не было рядом, но я чувствовала их присутствие. И я отчетливо понимала, что их нет в живых по той причине, что жив этот придурок.
Когда застонавший мужчина понял, что еще немного и я и в самом деле полосону его горло, он тяжело задышал и принялся сбивчиво говорить:
— Не надо. Не делай этого.
— Ты напал на меня в подъезде и хотел перерезать мне горло? Той ночью это был ты?
— Я, — мужчина побледнел еще больше, его глаза остекленели, а губы дрожали.
— Ты сидел в черных очках в «жигуленке» у моего подъезда и стрелял в мою подругу? Тем вечером тоже был ты?
— Я.
— Ты убил ее по ошибке, потому что должен был убить меня. Верно я говорю?
— Верно.
— После неудачного убийства, вернее, если так можно выразиться, ошибочного, ты вновь охотился за мной для того, чтобы исполнить задуманное. Ведь это ты напугал мою бабушку, когда смог подобрать ключи и проникнуть в мою квартиру. Той ночью ты был там?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});