Рассуждая таким образом, он уныло брел вдоль дома. На краю неба, во всю догорали остатки заката. Уже светилась луна и проступили звезды. Никита пересек Цветной. Слева от него был шумный, переливающийся огнями, гриб ресторана, справа кинотеатр. Он последний раз оглянулся на злополучный дом, сунул руки в карманы джинсов и с независимым видом двинул через лесок, по направлению к улице Ильича. Под рестораном стояли две машины-иномарки, в темноте не разобрать какие. Дверки были открыты настежь, в салоне одной громко бухала музыка. Четверо парней стояли возле машин и живо что-то обсуждали. Судя по излишне громким возбужденным голосам, обилию матерщины и поминутным взрывам смеха, они уже были на изрядном градусе веселья. Очевидно посещение ресторана не удовлетворило их потребностей, и банкет требовал продолжения. Никитой они не заинтересовались, зато обратили внимание на спешащую мимо них девицу. Ржание смолкло, несколько секунд они что-то обсуждали, а затем один поспешил ей вдогонку. Следом неторопливо пошел второй. Уже миновавший было их, Никита, оглянулся. Первый парень обогнал девицу и загородил ее дорогу. Та испуганно остановилась.
— Такая красивая девушка, а гуляет одна… — незамысловато начал нежданный кавалер, — тебе наверное скучно? Не хочешь развлечься? Пойдем к нам… у нас весело!
— Чего надо? — спросила девчонка и попыталась его обойти. Но он опять загородил ей дорогу. Подошел второй.
— Ну что? — спросил он.
— Да вот… — фальшиво опечалился первый, — не хочет идти… брезгует нашей компанией.
— Я не брезгую… — начала оправдываться девчонка, — я тороплюсь… меня ждут… мне правда надо… меня ждут! — повторяла она.
— Ва-ася! — укоризненно сказал второй первому. — Ты напугал девушку! Поэтому она и не хочет к нам идти! Простите моего друга… — обратился он уже к девице. — Неужели вы нас боитесь? Мы что, похожи на хулиганов? Мы не сделаем ничего плохого. Просто хотим немного побыть в вашем прекрасном обществе! Выделите нам десять минут… выпьем по баночке пивка и пойдете себе по своим делам. А нам будет приятно!
— Ну, если только десять минут… — начала сдаваться девица, голос ее дрожал, — я в самом деле тороплюсь… меня мама будет ругать… — выдала она последний аргумент, который впрочем не произвел на парней никакого эффекта.
— Конечно! Десять минут и все! — обходительный парень, слегка приобняв ее за талию, подтолкнул к машинам. Она неуверенно пошла. Деваться ей было некуда. Второй парень шел с другой стороны и чуть сзади, а вокруг ни одного прохожего за исключением медленно удаляющегося Никиты.
— Меня Игорь зовут, — продолжал свой охмуреж обходительный, — а вас?
— Алена… — неуверенно отвечала девчонка, — может я все-таки пойду… мне правда надо.
Никита остановился.
— Алена! Какое красивое имя! Правда, Вась? — заливался соловьем обходительный, продолжая ее подталкивать. — Девушка красивая и имя у нее красивое — Алена! Аленушка!
Никита молча наблюдал скрытый тенью большой березы. В нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны атавистическое, старое как мир чувство самосохранения — тебя не трогают и иди себе своей дорогой, может, они и правда ее через десять минут отпустят. С другой стороны, порожденное моралью чувство справедливости — защитить слабого. Не верил он, что ее отпустят… даже отсюда чувствовал их мысли. Парни похоже совсем соскочили с резьбы, решили поразвлечься на полную катушку. А девчонка-то юная совсем… Алена… неужели опять совпадение?
Действие меж тем развивалось стремительно. Когда Алену подвели к машинам, из правой — здоровенного старого «Кроуна» вылез еще один парень. Он предложил ей что-то, показывая на открытую дверцу, очевидно сесть на свое место. Девчонка заартачилась. Парни обступили ее… с плеча ловко сняли сумочку и закинули в машину. Чувствуя себя не то камикадзе пикирующим на авианосец, не то Матросовым падающим на амбразуру, Никита направился к ним.
— Что тут происходит? — спросил он нарочито недоуменным тоном. — Аленка! Ты где была, я тебя целый день ищу! Ты зачем телефон отключила?
Вся компания уставилась на него.
— Вы чего парни? — сказал Никита подходя к ним. — Это моя девушка! Ну-ка пустите ее… Пошли, Аленка!
— Ты чо там шуршишь, кулек? — неторопливо повернулся к нему обходительный. Никита поразился, глаза его были совершенно безумные, какие-то птичьи… да он и не пьяный… торкнулся похоже какой-то дурью. В ту же секунду перед глазами полыхнуло и исчез звук. Никита уклонившись от прошедшего возле уха кулака, инстинктивно двинул в ответ прямым правым. Обходительный отлетел, как от удара кувалды, кувыркнулся через капот машины и мелькнув задранными ногами, исчез с другой стороны. А-а-а!.. адская боль пронзила руку… словно со всего маху ударил кулаком в каменную стену. Приятели поверженного отморозка, позабыв про свою жертву, кинулись на Никиту. С повисшей плетью правой рукой продолжать драку было невозможно. От обрушившегося на него града ударов, уклоняться Никита не успевал, не смотря на всю свою быстроту. То один, то другой удар достигали цели… пусть вскользь, пусть не в полную силу, но от этого, координация движений терялась все больше и больше. Разъяренные увертливостью Никиты, гопники, мешая друг другу, теснили его к стене, прямо под надпись-граффити: «ешь буржуев» с серпом, молотком и аббревиатурой «АКМ». Прижатому к стене уворачиваться и вовсе стало невозможно. Никиту повалили на землю и принялись пинать ногами. «Только не потерять сознания, — крутилось в голове, — убьют.» Уклоняться от ударов он уже не пытался, только закрывал голову здоровой рукой. Глаза заливало кровью из ссадин на лбу и виске. Озверевшие от своей победы, отморозки, принялись прыгать на него, норовя со всего маху ударить подошвами ботинок. Захрустели ребра… удар в пах… в позвоночник и со всего маху в голову… сознание начало гаснуть… сколько еще будет продолжаться эта боль… почему он еще жив? Он что-то шептал разбитыми губами… кажется имя Милы… что-то пытался ей сказать… Удары, удары, удары! Истончается ниточка, соединяющая с жизнью…
Рев мотоциклетных моторов. Автоматная очередь в воздух.
— На землю все! Лежать, с-суки! Я кому сказал лежать, говно?! Харями в асфальт! Ноги расставить, руки за голову!
В смутной пелене застилавшей глаза, Никита различил два мотоцикла. Рычали моторы. Фары светили прямо в глаза. Из слепящего света вышли два человека в сверкающих зеркальных шлемах и черных кожаных куртках. Один, распинывая отползающих с его пути отморозков, направился к Никите, а другой, на ходу закидывая на плечо короткий автомат, к забытой всеми девчонке, которая оказывается никуда не делась, а сидела на корточках, прислонившись к стене и закрыв лицо руками. Человек в черном шлеме подошел к Никите и присел возле него на корточки. Щелкнул взводимый курок. Никита ощутил у виска холод пистолетного ствола. «Ну вот и все… конец…» — он закрыл глаза. Прошло несколько секунд, выстрела не было. С трудом приоткрыв один глаз, второй заплыл, Никита увидел, что другой байкер, подойдя к девчонке, рывком поднял ее на ноги. Открыл лицевую часть шлема и несколько секунд всматривался ей в глаза. Затем грубо отпихнув, развернувшись, пошел обратно. В эту же секунду Никита почувствовал, что холод у виска исчез. Человек в шлеме возле него, поднялся, мягко спустил курок и сунув пистолет за пояс отправился вслед за товарищем. Взревели моторы. Мотоциклы развернулись и один за другим промчались мимо. Гопники зашевелились. Больше не обращая внимания ни на Никиту ни на девушку, видимо сообразив, что натворили, они быстро расселись по своим машинам, загрузили туда же своего приятеля, так и не пришедшего в себя после удара Никиты, и завизжав покрышками, унеслись в другую сторону. Тут только Никита услышал людской гомон. Привлеченные звуками выстрелов посетители ресторана вывалили на балкон и не решаясь спуститься, глазели сверху на место драки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});