— Извините! Проходите, пожалуйста, в дом. — Она чувствовала, что волосы у нее растрепаны, губная помада наверняка размазана и что ей на это наплевать то есть абсолютно. — Арни, как я рада вас видеть! Идите сюда!
Они остались втроем в гостиной, а в остальных комнатах дома раздавались тяжелые шаги полицейских.
— Извини за почетный эскорт, — сказал Нильс. — Но это была единственная возможность доставить Арни отдохнуть на Землю. Нам всем уже пора было сделать перерыв, а ему — в особенности. Наш неусыпный сторож Скоу согласился лишь при условии, что Арни остановится у нас и что ему, то бишь Скоу, дадут возможность организовать охрану так, как он сочтет это необходимым.
— Спасибо, что приютили, — сказал Арни, устало откинувшись в мягком кресле. Он выглядел похудевшим и изможденным. — Извините, что навязываю вам свое общество…
— Прекратите эти глупости! Еще одно слово —, и я выгоню вас в миссионерский приют, в котором, как известно, категорически запрещено спиртное. А тут, по крайней мере, хоть выпить дадут. Надо же отпраздновать. Что вы будете пить? — Она встала и открыла бар.
— Руки как будто налиты свинцом, — сказал Нильс с мрачным видом, поднимая и опуская руку. — Еле хватит сил, чтобы поднести бокал ко рту. Эта сила тяжести, одна шестая земной, разрушает мускулатуру.
— Ах ты, мой бедненький! Покормить тебя из бутылочки?
— Ты прекрасно знаешь, как вернуть мне силу!
— У тебя слишком измученный вид. Лучше сначала выпей. Я приготовила мартини — вы не против?
— Прекрасно. И не забудь мне напомнить, что в чемодане специально для тебя лежит бутылка бомбейского джина. Мы получаем его на Луне без пошлины, поскольку этот район решили считать свободным портом, пока не придумают чего-нибудь получше. Таможенники были безумно любезны и разрешили провезти одну бутылку обратно. Сделать небольшой крюк в 800 тысяч километров, чтобы сэкономить на налогах двадцать пять крон! Мир свихнулся.
Нильс надолго присосался к ледяному напитку и с наслаждением выдохнул. Арни сделал маленький глоток из своего бокала.
— Вы уж извините меня за всю эту охрану и суматоху, но они со мной носятся как с национальным сокровищем…
— Да ты и есть сокровище, черт подери! — вмешался Нильс. — Теперь, когда далет-установка запрятана на Луне, любая страна не пожалела бы миллиарда крон, чтобы заполучить тебя живьем, — было бы только чем платить. Жаль, что я такой патриот. А то продал бы тебя тому, кто предложит больше, и уехал бы на остров Бали на всю оставшуюся жизнь.
Арни улыбнулся, и его напряженное лицо заметно смягчилось.
— Это настоящий заговор. Врачи, Скоу, ваш муж — они все решили превратить ваш дом в вооруженную крепость, чтобы я мог приехать сюда. А какая прекрасная погода!
— Как раз для морской прогулки, — сказал Нильс, допивая мартини. — Кстати, где наша яхта?
— Пришвартована в южной части гавани, как ты и просил.
— Почему бы нам не выйти в море?.. Черт! Ведь Арни не должен выходить из дому.
— Отправляйтесь вдвоем, а я пока отдохну, — предложил Арни. — Позагораю в саду, мне Нильс это так расписывал…
— Ничего подобного, — сказала Марта. — Пусть Нильс один сходит в гавань, как следует просмолится и пропотеет. Он ведь никогда не ходит на яхте, только красит ее и конопатит швы. Пускай повкалывает в свое удовольствие, а мы погреемся в саду на солнышке.
— Что ж, если вы не против… — Нильс уже наклонился в сторону двери.
— Иди, — рассмеялась Марта. — Только не опоздай к обеду.
— Пойду скажу Скоу, куда я собираюсь. Хотя обо мне они не слишком беспокоятся, я ведь только и умею, что кнопки нажимать.
Марте пришлось разыскать его рабочие брюки, рубашку, заляпанную пятнами от краски, потом плавки, пока наконец он не выкатился из дома. Арни ушел в свою комнату переодеваться. Марта, взглянув на залитый солнечным светом сад, тоже надела купальник В такую погоду все датчане становятся солнцепоклонниками.
Арни сидел в шезлонге, во внутреннем дворике, и она придвинула свое кресло поближе.
— Изумительно, — сказал он. — Только сейчас я понял, как соскучился по живому свету, краскам и свежему воздуху.
Тень парящей чайки скользнула по траве и скрылась за высоким деревянным забором. В воздухе не было ни ветерка. Вдали раздался чей-то смех, отчетливо доносились звуки пинг-понга.
— Как продвигается работа? Или хотя бы та ее часть, о которой можно рассказать.
— Единственный секрет — это далет-двигатель. А что до остального, так это очень напоминает управление пароходной компанией, которая открывает путь на Дикий Запад. Вы читали о нашем путешествии на Марс?
— Да, мне было очень завидно. Когда вы начнете продавать билеты пассажирам?
— Очень скоро. И самый первый достанется вам. У нас и вправду большие планы в этом направлении. После того как на Марсе нашли открытые урановые жилы, акции «Космической компании» взлетели до небес. Деньги рекой потекли к шведам, которые строят космический суперлайнер. Он в основном предназначен для перевозки грузов, но в дальнейшем там будет много пассажирских кают. Мы отбуксируем его на Луну и установим далет-двигатель. Наша база уже превратилась в настоящий город с механическими мастерскими и сборочными цехами. Практически все детали для далет-установки изготавливаются там, за исключением стандартных электронных компонентов, которые поставляют отсюда.
— Все идет прекрасно, грех жаловаться. — Арни оглянулся вокруг в поисках деревянного предмета, чтобы постучать по нему, но вся мебель в саду была из пластика, отделанного металлом.
— Может, принести из кухни доску? — предложила Марта, и они рассмеялись. Лучше я принесу вам выпить что-нибудь прохладное. В наш закрытый дворик совсем не проникает ветер, и на таком солнце можно просто изжариться.
— Я согласен, только если вы присоединитесь ко мне.
— А вы попробуйте мне помещать. Джин с тоником, раз уж мы начали с джина.
Она скоро вернулась с подносом в руках, ступая босыми ногами так тихо, что Арни вздрогнул, увидев ее.
— Извините, я не хотела вас напугать, — сказала она, протягивая ему бокал.
— Пожалуйста, не извиняйтесь. Это я виноват. Просто пришлось и впрямь немало потрудиться, а здесь так прекрасно… Почти так же тепло, как в Израиле.
— Вы скучаете по Израилю? — спросила Марта и быстро добавила:
— Извините. Я знаю, что это не мое дело.
Улыбка исчезла с его лица, и взгляд неподвижно застыл.
— Да, я скучаю по Израилю. Мои друзья, моя жизнь остались там. Но, если бы мне дали еще один шанс-, думаю, я повторил бы все заново.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});